– Марси, я могу покинуть Восток в любой момент.

Мне просто нужно научить Лэя, что это так.

Марси тяжело вздохнул:

– Ладно. Тогда я завтра буду на Востоке. На барбекю.

Я нахмурилась:

– Никакого барбекю не будет. Бэнкс просто несет чушь.

– Ганнер уже поехал за пивными кегами, так что... барбекю точно будет.

– Иисусе Христе.

– Лэй должен понять: если он правда хочет, чтобы ты жила на Востоке, то ему придется смириться с тем, что Роу-стрит теперь тоже на Востоке. И это только первое барбекю. Дальше зелени будет много.

– Это все еще мой дом.

– Я буду приезжать каждую неделю, пока не начну чувствовать себя спокойно от того, что ты там.

– Ладно. Скажу Лэю, чтобы для тебя какой-нибудь пропуск оформили или что-то типа того.

– Правильно. И если я хоть раз увижу синяк на твоем лице или…

– Меня никто бить не собирается…

– Вот и не надо.

– Увидимся завтра на этом... чертовом барбекю, – я закатила глаза. – И учти: ты, Бэнкс и вся ваша банда Роу-стрит должны вести себя примерно с «Четырьмя Тузами».

– А они тоже пусть ведут себя примерно.

– Будут. – Прижав телефон к щеке, я повернулась, и то, что предстало перед глазами, буквально выбило почву из-под ног.

Лэй стоял передо мной, и выражение его лица было настоящей бурей. Взгляд пылал тьмой. Челюсть была сжата, каждая мышца напряжена, будто он из последних сил сдерживал себя.

Было очевидно, он услышал немалую часть моего разговора с Марси.

Блядь.

А Марси тем временем говорил в трубку:

– Увидимся завтра.

Взгляд Лэя тут же метнулся к телефону в моей руке. Глаза сузились так, будто он всерьез собирался нырнуть в устройство и выбить из Марси все дерьмо.

Я сглотнула:

– Эм... да, Марси.

– Я люблю тебя, МоМо.

О, Господи.

Я была настолько ошеломлена, что просто... сбросила звонок.

Под цветущей сакурой

Моник

Лэй посмотрел на меня, и на мгновение я всерьез подумала, что он взорвется, просто из-за того, что Марси сказала, что любит меня.

Мне самой это казалось незначительным, но Лэй… он точно должен был как-то отреагировать.

Я наблюдала за ним: уголки его губ нервно дергались, а кулаки сжимались и разжимались по бокам.

Черт.

Я уже морально готовилась к абсолютно бессмысленной ссоре, которая вот-вот должна была начаться.

Но он сделал нечто неожиданное, глубоко вдохнул и, хоть голос у него был напряженный, все же спокойный, просто спросил:

– Ты готова к ужину?

Окей…

Я сглотнула.

– Ужин?

– Да, – голос у него был напряженный, но сдержанный. – Еда готова. И сад тоже. Я хотел отвести тебя туда.

Я кивнула, все еще переваривая его неожиданное самообладание.

– Хорошо… звучит неплохо.

Стоит ли вообще поднимать эту тему? Или просто оставить все как есть? Хотя, блин… я же реально голодная.

Я ничего не ела весь долбаный день.

В какой-то момент мне даже показалось, что я готова зажарить Лэя, засунуть его между двумя кусками хлеба и съесть.

К черту это. Если ему действительно есть что сказать, пусть высказывается за ужином.

Я подошла и протянула ему телефон:

– Спасибо, что дал воспользоваться.

Лэй ничего не сказал, но взял у меня телефон, убрал его в карман своего халата и мягко взял меня за руку. Прикосновение было таким бережным, что казалось, наши сердца связаны.

Ну… если он и злится, то точно не на меня.

Мы молча шли вместе: спустились по лестнице, прошли второй уровень и добрались до следующей, с резным перильцем в виде дракона.

Хотя Лэй все так же держал меня нежно, я буквально ощущала, как от него исходит ярость.

Но уже на несколько ступенек ниже он переплел пальцы с моими.

Еще немного , и мы вышли из дома на крыльцо.

И вот тогда до меня дошло, мы оба босиком.

Я вообще-то не из тех, кто любит ходить без обуви, но аромат вкусной еды уже витал в воздухе и манил.

О да. Что бы там ни было, я это съем. Какая, к черту, разница, в обуви я или нет?

Мы спустились по ступеням и ступили на землю.

Прохладная трава мягко ласкала ступни.

Ладно… не так уж и плохо.

Мы пошли дальше.

Фонари, развешанные по деревьям, излучали теплый золотистый свет, отбрасывая пятнистые тени на сочную зелень вокруг.

Они висели на разных уровнях, одни почти касались земли, другие сверкали где-то высоко среди ветвей.

В этом было что-то сказочное. И романтичное.

Я улыбнулась:

– Фонари всегда зажигаются ночью вот так?

– Когда мама была жива – да. С тех пор как ее не стало… по ночам здесь только темнота. – Он вел меня по тропинке, обрамленной розовыми кустами. – Хочешь, чтобы они снова горели?

– Думаю, да. Главное, чтобы это не расходовало ресурсы Востока.

Он рассмеялся.

Я прищурилась:

– Что?

– Ты всегда так заботишься обо всем.

– Ну… просто. – Я пожала плечами. – Когда смотрю фильмы или сериалы про богачей, у меня всегда мысль: «Вот же, жрут все подряд, тянут из мира все, что могут».

Я пожаал плечами.

– Теперь, когда у меня есть деньги, я не хочу быть такой.

– А мне, между прочим, важно только одно – чтобы ты была счастлива.

Я подмигнула:

– Будут фонари или нет, мне все равно, лишь бы ты был рядом.

– Отлично, потому что… – В его взгляде мелькнула тьма. – Ты от меня уже не избавишься.

Тогда отлично.

Слова Лэя повисли в воздухе, тяжелые, как клятва.

Мы продолжили идти, обогнули пруд. Тропинка вилась сквозь пышную зелень и яркие цветы. Над головой колыхались освещенные ветви, плавно покачиваясь на ветру.

Ночью пруд выглядел завораживающе: мягкий свет фонарей отражался в неподвижной воде, создавая мерцающий, почти нереальный эффект.

А еще, по глади медленно плыли крошечные огоньки.

– А вот и мы, – сказал Лэй, ведя меня туда, где нас ждал ужин.

Я ахнула от удивления.

– Боже… как же это красиво.

Передо мной словно ожила сцена из сказки, залитая мягким лунным светом.

Стол, покрытый тонкой скатертью и украшенный горящими свечами, стоял под величественной вишней. Ее нежные лепестки срывались с ветвей и осыпались нам на лица, как легкие поцелуи.

Ветви, увешанные фонариками, образовывали над нами укрытие, будто сама природа захотела устроить для нас этот волшебный вечер.

На столе – изысканный фарфор, хрустальные бокалы и серебряные приборы, сиявшие в мягком свете. Аромат свечей переплетался с теплым дыханием сада и легким запахом пруда неподалеку, наполняя воздух нежной, сказочной атмосферой.

Я бы и во сне не придумала место лучше.

Лэй остановился, повернулся ко мне:

– Тебе нравится?

– Я в восторге.

– Отлично, – прошептал он, приблизился и нежно поцеловал меня в щеку. Его губы были мягкие и теплые.

По телу пробежала дрожь – будто электричество коснулось кожи. Он был так близко. Заглянул мне в глаза… и смело вдохнул мой аромат.

У меня закружилась голова. Я заметила тонкие морщинки у его глаз и как ресницы едва заметно дрогнули, коснувшись кожи, пока он вдыхал мой запах.

Черт, какой же он красивый. И он весь мой. Если надо, то с любой сукой подерусь за него.

Он отступил на шаг.

– Я хочу, чтобы твоя первая ночь в «Цветке лотоса» была особенной.

– Она уже особенная.

Он повел нас ближе к столу.

Сбоку, у второго стола, стояли шеф-повар и двое сотрудников в синих униформах.

Стол был уставлен серебряными блюдами с крышками, под которыми мерцали огоньки, еда аккуратно подогревалась.