Мне нужно торопиться, Лэй уже ждет.

Я снова медленно выдохнула:

– Знаю, ты сейчас подумаешь, что я спятила, но... кажется, я как бы... простила Лео за то, что он сделал с моим отцом.

– Я не прощаю Лео, но понимаю. Если бы я тогда знал, что творится в Глори… ну... я бы, наверное, не раз отхлестал дядю. Может, даже чуть не прикончил бы.

– Я была там совсем одна…

– А не должна была быть.

– Знаю. Я просто пыталась доказать семье и себе, что справлюсь… но не справилась.

– Ты справилась, Мони. Не гони на себя.

– Ну... – Я снова посмотрела на сад. – Мне нравится этот дом, Бэнкс. И сам сад. Ты бы только увидел это место. Здесь так красиво. Я прямо вижу, как мои сестры начинают новую, потрясающую жизнь на Востоке.

– Сестры Хозяйки Горы? Да их там, мать его, как королев встречать будут. Если, конечно, ты выкинешь оттуда всех этих расистских ублюдков.

– Ну… это будет непросто. Но я хочу попробовать.

– Вот дерьмо.

Я знала, он сейчас трет себе висок, пытаясь унять головную боль, которую я ему устроила.

– Бэнкс, правда, все будет хорошо.

– Каждый гребаный раз, когда мы с тобой говорим, я думаю: ну все, теперь-то все наладилось. А на следующий день, снова полный пиздец. Причем масштаба «катастрофа столетия».

– Знаю.

– Ты снова все тащишь на себе, как тогда в Глори, когда заботилась о девчонках и тянула все в одиночку.

Я нахмурилась.

– Все, что я пытаюсь тебе сказать – это то, что семья важна, Мони. По-настоящему важна.

– Я знаю.

– У многих вообще нет семьи, которой есть до них дело.

– Я знаю.

– И далеко не у каждой женщины есть такой ебанутый кузен, который, если что, порвет любого ублюдка на куски.

– Это правда.

– А я – тот самый ебанутый кузен.

– Знаю.

– И ты помнишь, как нас мама воспитывала. Защищай черных женщин, чего бы это ни стоило. Она твердилa это постоянно. Постоянно, блядь. И вот теперь ты на Востоке, а какие-то уебаны называют тебя обезьяной. Я вообще не уверен, как Лэй к тебе относится. Он держит тебя в изоляции, как псих. И не забывай, его отец ебнутый напрочь.

– Ладно. Все, что ты говоришь, имеет смысл.

– Семья важна.

– Я знаю.

– Впусти семью в эту ситуацию. Тогда у тебя будет настоящая опора.

– Ну… Лэй завтра пришлет за вами с девчонками вертолет. Так что это уже шаг в нужном направлении.

– Что?

– Ага. Я хочу, чтобы ты увидел «Цветок лотоса»…

– И поговорил с Лэем…

– Эй, стоп. Никто про разговор с Лэем не говорил…

– Да брось. Мы с Марсело по-любому собираемся с ним потолковать.

– Подожди. Никто не говорил, что Марсело тоже приедет.

– Что, Марсело нельзя? Ну, тогда сама ему об этом скажи.

– Чего?

– Он тут рядом и хочет с тобой поговорить.

Я распахнула глаза:

– Ладно, хорошо. Пусть Марсело прилетает, я с ним поговорю. Но самое главное, предупреди Тин-Тин, Хлою и Джо, что завтра они летят в гости. Я хочу, чтобы они выбрали себе комнаты и увидели сад.

– Сделаю.

– Вертолет будет где-то… – Я вспомнила про чайную церемонию и решила, что вечер подойдет лучше всего. – Примерно в пять вечера.

– Отлично. Только скажи Лэю и его людям, что им придется прислать два вертолета, чтобы забрать нас всех, и что мы тоже приедем со своими, надо будет где-то припарковать пару штук на посадочной площадке у дворца.

– Эй, никто не говорил, что будет еще и дополнительные вертолеты.

– Мони, как, черт возьми, я должен привезти твоих сестер, маму, Сида, Марсело, Ганнера, себя, наших ребят, мой гриль и морозилку в один вертолет?

Я моргнула:

– Бэнкс, с хуя ли ты решил, что всех этих людей надо везти?!

– Мама не может приехать?

– Тетя может. Но, чувак… ты только что перечислил полдеревни и потом добавил, блядь, гриль! Нам не нужен ни гриль, ни морозилка!

– Девочка, ты слишком долго на Востоке. Уже забыла, что если в саду собирается больше пяти черных – это автоматически барбекю.

– Эй, стой! – Я замахала руками, будто он мог меня видеть. – Я не говорила ни слова про барбекю, Бэнкс. Никто не говорил про барбекю. Я сказала – просто приехать, посмотреть дом –

– Ты же знаешь, твои сестры приедут голодные…

– Ладно! У меня есть шеф и обслуживающий персонал, которые…

– Этот шеф не умеет готовить мои фирменные ребрышки от Бэнкса! – Потом он отодвинулся от телефона и заорал: – Мам! Достань из морозилки курицу, ребрышки и говяжьи котлеты! У Мони завтра барбекю на Востоке! Всем передай!

– У нас не будет никакого барбекю!

Он вернулся к трубке:

– Ладно, кузина. Скоро увидимся…

– Бэнкс, я, блядь, серьезно…

– Вот, держи Марсело. Он хочет с тобой поговорить.

– Но, Бэнкс... – Я наклонилась ближе к телефону. – Бэнкс? Бэнкс?!

И тут в трубке раздался глубокий голос Марсело, и он явно был не в духе.

– МоМо, нам нужно поговорить. И прямо. Ебать. Сейчас.

Я сглотнула.

Ну все... понеслась.

Вот что нужно знать о Марси

Мони

За всю мою жизнь было всего несколько случаев, когда Марси злился на меня по-настоящему.

В остальное время он, само спокойствие и выдержка. Настоящий джентльмен, до мозга костей.

Один из таких случаев был, когда я решила поздно ночью пойти домой пешком после клуба на Юге.

Меня тогда взбесили мои подруги, им вдруг приспичило ехать в какую-то хату к парням, и они даже не предложили меня подвезти.

Имейте в виду, клуб был всего-то в пяти кварталах от дома.

Так или иначе, я тогда побежала домой к тете, с баллончиком в одной руке и телефоном в другой. Марси отчитaл меня – мягко, но твердо. Напомнил, насколько опасным мог быть Юг ночью. Но больше всего его выбесило, что я ему не позвонила, не попросила забрать.

А я просто знала, что это был день годовщины смерти его матери. И он наверняка сидел в каком-нибудь темном углу, сжимаясь от боли, вытирая слезы.

В другой раз, тоже на Юге, я пошла разобраться с парнями, которые домогались до моей сестры Джо, называли ее «лезбиянкой» и бросались мерзкими оскорблениями.

Тот день до сих пор горит в памяти.

Они стояли на углу, ржали и глумились над ней, хотя она просто шла по улице, никого не трогая.

– Фрик!

– Ты бы хоть раз повела себя как нормальная баба! Ходишь тут, будто мужик.

– Может, тебе просто нужного мужика не хватало.

Джо попыталась это проигнорировать и поспешила домой.

Я схватила биту из гаража тети и выскочила наружу, разбираться с этими обмылками. Никто не имеет права так говорить с моей сестрой.

Джо может быть кем угодно. И я не позволю никому заставить ее чувствовать себя ничтожеством, когда она – охуенная.

Я подошла к ним, и не колебалась, замахнулась битой и врезала одному прямо по башке.

Я промахнулась, и они заржали, всего на пару секунд... пока Марси не возник из ниоткуда.

И все их ха-ха моментально испарилось.

Настоящий ужас застыл у них на лицах.

Некоторые даже отпрянули назад.

В тот день Марси разделался с ними один.

Я просто держалась подальше и не мешала.

Это была натуральная жесть!

Он сломал одному руку одним ударом, и хруст кости до сих пор звенит у меня в ушах.

А еще, вся та кровь, что забрызгала тротуар в тот день... из-за нее я не могла сомкнуть глаз всю ночь. Но настоящий кошмар был на следующий день, потому что Марси был в ярости. Злой до предела, за то, что я вообще сунулась туда одна с битой.

Мы с ним спорили об этом весь оставшийся день. Он возвышался надо мной, глаза метали молнии, и он яростно перечислял все, что могло случиться: