У него вырвался низкий, сдавленный стон.

Он схватился за член поверх брюк и крепко сжал его по всей длине:

– Эту рубашку я больше никогда не постираю.

– Не стоит, – я ухмыльнулась и бросила на него рубашку, пропитанную моим ароматом.

Он поймал ее без малейших усилий, поднес к носу и вдохнул с таким видом, будто сошел с ума.

Все мое тело затрепетало.

Я прикусила губу:

– Давай. Вперед.

Он резко повернулся ко мне:

– Правда?

– Ага. Дай мне маленькое шоу.

Он снова приподнял брови.

– Когда ты снимешь штаны, – продолжила я, – я хочу, чтобы ты повернул бедрами… так, как ты делаешь, когда двигаешься во мне глубоко.

Он посмотрел на меня с вожделенным прищуром:

– Ты сейчас на Востоке.

– Да, – кивнула я. – Я на Востоке.

– А перед тобой стоит Хозяин Горы.

Я хищно усмехнулась:

– Стоит.

– И ты требуешь, чтобы он вертел бедрами?

– Никто не говорил про «вертеть». И вообще, не забывай, я сегодня много чего сделала.

– Это правда.

– Сдала испытания. Приняла вызовы и вышла победительницей.

– Аргумент принимается.

Я подмигнула:

– Так что…

– Так что?

– Мони хочет шоу.

Он рассмеялся – громко, искренне, и, черт побери, так сексуально, что я чуть не кончила.

Как, блядь, он это делает?

Один только звук его смеха способен довести мое тело до экстаза.

Собрав волю в кулак, я подавила гормоны и приподнялась на локтях:

– Ну же, Лэй. Покажи мне танец. Маленький стриптиз.

Он снова усмехнулся и аккуратно положил рубашку на кровать:

– Ты, конечно, нечто.

– Ну… – я провела рукой по груди, – ты сам говорил, что подсел на мою киску. А значит… если ты реально на нее подсел, то уж точно сделаешь мне шоу.

– Хммм… звучит как хороший тест, – протянул он и медленно опустил руки к поясу штанов.

Я затаила дыхание, наблюдая, как он стягивает ткань вниз на пару сантиметров, обнажая еще больше загорелой, натренированной кожи.

Этот человек просто создан из мускулов.

Он стянул штаны еще на дюйм, открывая гладкую, загорелую кожу на рельефных бедрах, а потом – начало мягких темных волос чуть ниже живота.

Я прикусила нижнюю губу, смакуя каждую секунду.

Но тут он резко натянул штаны обратно, дразня меня до предела.

– О нет, – моргнула я. – Я хочу увидеть больше.

– Точно? – его глаза не отрывались от моих, и от этого взгляда у меня сердце заколотилось еще сильнее.

– Да.

– Скажи: «пожалуйста».

Я вся затрепетала:

– Пожалуйста...

Он снова опустил руки к поясу штанов.

Пульс сорвался с ритма.

И начал снова стягивать их мучительно медленно.

Когда штаны наконец упали к его ногам, он отбросил их в сторону, оставаясь передо мной только в плотных синих боксерах. Спереди ткань натянулась на внушительный бугор его члена.

Я пожирала его взглядом, каждое очертание, каждый дюйм его тела был олицетворением силы и грации.

– Ну и что теперь? – спросил он, и в голосе прозвучал дерзкий вызов.

– А теперь, – прошептала я едва слышно, – иди сюда.

– Я думал, ты хотела, чтобы я станцевал.

– Передумала. Теперь я просто хочу, чтобы ты меня трахнул.

Он положил руки на пояс боксеров:

– Но… я ведь еще не снял это.

– Еще как не снял, – прошептала я, раздвинув губы, такая возбужденная, что чуть не рванулась к нему сама, чтобы сорвать это с него. – Подойди. Я сниму сама.

Он хищно улыбнулся. А потом начал двигаться.

И к моему гребаному шоку… он стал медленно вращать бедрами, будто трахается с воздухом прямо на моих глазах.

О. Мой. Бог.

Я ведь пошутила. Но в этом не было ничего смешного.

От его шоу я возбудилась так сильно, что, казалось, промочила весь плед под собой.

Он переносил вес с одного бедра на другое, медленно двигаясь в такт какой-то невидимой, вкрадчивой мелодии. Бедра – назад и вперед, плавно, ритмично.

Он танцевал. Устраивал страстное, провокационное представление только для меня. И в этот момент я чувствовала себя королевой – избранной, осознавая, что половина женщин Востока и весь Парадайз-Сити отдали бы кучу денег за такое шоу.

– Черт, Лэй… – прошептала я.

– Нравится?

– Нет. Я обожаю это.

Его руки скользнули к передней части боксеров, и пальцы медленно прошлись по выпуклости. Он дразнил меня. Сводил с ума. И все это я сама же и устроила.

Вот тебе, сучка, и расплата.

Все еще возвышаясь надо мной, он подошел ближе, продолжая медленно двигать бедрами перед моим лицом.

Сердце колотилось в ожидании того, что будет дальше.

Боксеры так плотно облегали его, что я видела каждый изгиб его члена и напряженные мышцы бедер.

Он был совершенством. Живая статуя, высеченная из чистой мускулатуры и пропитанная первобытной эротикой.

Он остановился. Замер. Смотрел на меня сверху вниз таким раскаленным взглядом, что внутри у меня все превратилось в расплавленный металл.

Засунув два пальца под резинку боксеров, он медленно начал их стягивать.

Я затаила дыхание, наблюдая, как он открывается мне – дюйм за дюймом.

С каждым мягким рывком вниз я видела все больше. Пока наконец боксеры не соскользнули вниз и не упали к его ногам.

Он стоял передо мной – обнаженный, гордый, совершенно безупречный.

Словно воплощение мужского совершенства, выточенного до последней линии.

А его член… это было настоящее произведение искусства.

Длинный и толстый.

Каждая вена, каждый изгиб были отчетливо видны.

Головка представляла собой идеальный купол удовольствия, поблескивающий от предвкушения.

У меня пересохло во рту.

Не только из-за его внешности. А потому что он, весь, до последнего сантиметра – мой.

Мой.

И только мой.

А потом, продолжая дразнить, он медленно провел рукой по всей длине своего напряженного члена.

– Ну что, Хозяйка Горы? – хрипло бросил он.

– Иди сюда, – процедила я сквозь сжатые зубы. – Немедленно.

Экстаз и объятие

Лэй

– Лэээй... – Моник извивалась от удовольствия под моими пальцами.

Ее дыхание сбивалось, вырываясь короткими, прерывистыми вздохами.

Не отводя взгляда, я продолжал играть с ее киской, дразнил влажные складки, водил пальцем по ее клитору, а потом скользнул внутрь, в теплую, мокрую глубину, нащупал точку G и стал медленно ласкать.

Она всхлипнула:

– Ох...

В воздухе витал сладкий запах ее возбуждения, и у меня от него перехватывало дыхание.

– Ты такая сексуальная... – Я начал трахать ее пальцами.

Глаза у нее расширились.

– А-а... Ох...

Мне безумно нравилось, как она не отводила взгляд.

Как смело показывала, что с ней делает это удовольствие.

Ее глаза были прикованы к моим, и в них раскрывалась сама суть Мони – голая, живая, настоящая. Там бушевала буря ощущений, и я видел ее каждую волну.

Каждое дрожание ресниц, каждый пробегающий по телу озноб, все кричало о том, как сильно ее накрывает.

Я облизал губы, не в силах даже моргнуть, слишком боясь что-нибудь пропустить.

Я должен начать записывать это. Я хочу иметь возможность нажать «плей» и снова пережить это.

В ее взгляде было нечто дикое, обнаженное, неотфильтрованное – чистый экстаз и уязвимость, от которых перехватывало дыхание.

Ее губы, чуть приоткрытые, выпускали наружу тихие стоны и прерывистые вздохи, сладкая музыка, которая играла прямо у меня в груди.