– Это действительно важно для меня.

– Ну, в таком случае... – его руки скользнули вниз по моим бокам, и сердце мгновенно подскочило к горлу, – мне стоит постараться не подвести.

Мои пальцы скользнули по острым линиям его подбородка:

– У тебя это никогда не получается.

А потом он набросился на мои губы, не спеша, но жадно. Его губы были мягкими и теплыми, а прикосновение – нежным, но настойчивым.

Его язык был на вкус мятным и сладким.

Наше дыхание смешивалось, становясь все громче, все быстрее, пока поцелуй не стал глубоким, страстным, в идеальном ритме – язык к языку, движение к движению.

Он целовал меня, как будто я – героиня сказки.

Может, мы и правда в одной из них?

Потому что... разве он не был самым настоящим драконом-принцем?

А я его новая любовь, блуждавшая в таинственном лесу, потерянная, ждавшая героя?

Разве он не унес меня в волшебное королевство, где грани между реальностью и фантазией растворяются в головокружительном очаровании?

Разве мы не стали воплощением любви вне времени?

В этот миг он точно наложил на меня заклинание, поцелуем, полным соблазна, сплел невидимую, мерцающую нить, связывающую нас навсегда.

Его сильные руки обвили меня, вырывая из обыденного мира и поднимая в пространство грез и мечтаний.

С каждым его прикосновением страхи и сомнения исчезали, а на их месте возникало чувство – глубокое, всепоглощающее, принадлежности и любви. От него перехватывало дыхание еще сильнее.

Он был моим драконом-принцем – яростным, защищающим, преданным. Его любовь была огнем, что взрывался внутри моей души.

– Мони, – прошептал он у моих губ, и его голос ласкал меня, будто нежный шелк. – Никогда даже не думай уйти от меня.

От этих слов по телу прошел разряд.

– Лэй… я не думаю, что вообще способна это сделать.

В его глазах клубился водоворот чувств – страсть, желание, собственничество… и еще кое-что. Глубже.

Любовь.

С мучительной медлительностью, от которой по телу пробежала волна дрожи, его руки добрались до подола моей майки и начали поднимать ее вверх.

Я чуть приподнялась, помогая ему, и не смогла сдержать тихий вздох, когда его пальцы едва коснулись моей обнаженной кожи.

Вскоре майка уже валялась где-то в стороне, а я осталась в голубом кружевном бюстгальтере.

Он замер, его взгляд прожигал меня до костей. Сердце забилось сильнее. Его глаза поднялись и встретились с моими.

– Эти прекрасные груди… вся ты в голубом.

– Да… вся в голубом, – с дьявольской ухмылкой проговорила я. – Но вот...

Он приподнял брови:

– Но что?

– Моя киска... в зеленом.

Я-то думала, он рассмеется вместе со мной. Очевидно же, что я прикалываюсь. Но в его глазах вместо смеха вспыхнула ярость. Он резко дернул мои штаны вниз, обнажая те же самые светло-голубые кружевные трусики.

Я моргнула:

– Это была шутка, Лэй.

– Нихрена не смешная.

– По-моему, очень даже.

– Нет.

Я изо всех сил пыталась не расхохотаться:

– Ты что, не хочешь, чтобы моя киска представляла Юг?

– Ты вообще понимаешь, насколько опасно такое говорить?

– Или… это может быть просто шуткой?

– Ты же знаешь, что я повернут на твоей киске.

– Лэй, быть двинутым на киске – это не инвалидность. Это не дает тебе права вести себя как псих.

– Еще как дает.

На мгновение повисло напряженное молчание, он смотрел так, будто мог взглядом расплавить сталь. А потом выражение лица немного смягчилось, и он тихо усмехнулся:

– Я едва не вскочил с кровати, чтобы снести нахрен весь Юг.

Я рассмеялась, чувствуя, как внутри разворачивается волна облегчения:

– Ты сумасшедший.

– Когда речь о тебе, может, я и правда немного не в себе, – он снова склонился ко мне, и его волосы едва коснулись моей кожи, как невесомое перо. – Придется привыкнуть… научиться с этим справляться. Укрощать.

Все вокруг расплылось, исчезло, стерлось, когда он вновь поцеловал меня. Наши тела слились воедино, между нами не осталось и миллиметра пространства. Я забыла обо всем. Весь мир померк, остался только Лэй, его язык, исследующий мой рот, и это сладкое головокружение.

Его руки скользнули вверх по моим бокам, прижимая меня еще ближе, пока поцелуй не стал еще глубже.

В раскаленном воздухе переплетались наши дыхания, а сердце стучало в груди, как боевой барабан.

Я запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь их мягкостью, а потом опустилась ниже, к его рубашке.

Но он отстранился, убрал мои руки и приподнялся над мной.

– Почему ты убрал мои руки? – прошептала я.

– Ты в заднице из-за этой шутки про трусики, – сказал он, и тут же с яростью сдернул с меня штаны, так быстро, что я была уверена: ткань где-то точно порвалась.

– Эта киска всегда будет в голубом.

– А если в белом?

Он посмотрел на меня убийственным взглядом.

Я захохотала:

– Прости. Правда-простииии.

– Ни хрена ты не жалеешь, – буркнул он, швыряя штаны на пол. – Из-за тебя люди могут погибнуть.

– Да ну! – я сияла от восторга. – Просто я чертовски смешная, а ты не выкупаешь мой юмор.

– Я сейчас вытрахаю из тебя весь твой юмор.

По телу прошлась горячая волна:

– Ну… я за. Записывай меня в очередь.

– Ах да?

– Еще бы, – его голос стал хриплым от желания.

Его глаза блестели, когда он кончиком пальца начал обводить кружевной узор на моем бюстгальтере. В этом было что-то безумно эротичное – такая нежность от мужчины, который снаружи словно вырезан из камня, как воин из древней легенды.

Все тело отозвалось на его прикосновение, каждая клеточка будто задышала.

Медленно, почти церемониально, он снял с меня лифчик. Его пальцы ловко расстегнули застежку, и он аккуратно стянул лямки с моих плеч. Прохладный воздух коснулся сосков, и по коже пробежала дрожь.

– Ммм… – протянул он, задержавшись на мгновение, жадно разглядывая меня. Затем его руки пошли ниже.

С почти ласковой, чувственной медлительностью он стянул с меня трусики, по бедрам, мимо бедер, ниже по бедрам, до самых щиколоток. Ткань шелестела по коже, оставляя за собой дорожку мурашек.

Сбросив последнюю преграду между нами, он облизал губы.

Вот так. Сегодня – ты ешь эту киску.

Я уже приготовилась к тому, что он скользнет вниз и окажется между моих ног… но Лэй вдруг отстранился и встал с кровати.

– Эй, – я потянулась, но ухватила только воздух. – Ты куда?

Он возвышался надо мной, и я сразу заметила, как выпирает его возбуждение под тканью брюк, как будто он сам просился на свободу.

Теперь настал мой черед облизывать губы.

Медленно он начал снимать с себя рубашку, и при каждом движении напрягались мышцы на его груди и руках.

Ох.

Все это вкусное, накачанное тело сразу попало под мой голодный взгляд.

Его длинные темные волосы небрежно падали на лоб и плечи.

Мне до дрожи хотелось дотронуться до него.

– Вернись сюда, – прошептала я.

– Нет.

Я надула губы:

– Почему?

– Потому что ты вела себя плохо, – сказал он и швырнул в меня рубашку, как рок-звезда кидает вещь в толпу фанаток.

Но мне было все равно.

Я схватила рубашку и вдохнула ее запах, опьяняясь им:

– Я буду паинькой.

Он приподнял бровь:

– Серьезно?

– Честно, – прошептала я и начала медленно проводить его рубашкой по своей обнаженной коже. – Но…

Его взгляд следил за движением ткани:

– Но?

– Если ты собираешься стоять так далеко и снимать с себя одежду… тогда, может, покажешь мне приватный стриптиз?

Из его груди вырвался темный смешок.

Я опустила рубашку ниже, пропустила ее между бедер и начала тереться о нее киской.

Смех тут же стих.

Он смотрел, как ткань скользит по моему разгоряченному лону, как проскальзывает между складок, впитывая всю эту свежевозникшую влажность, которую он сам же и вызвал.