– Не знаю. Поживем – увидим. Какой смысл загадывать? – пожимаю плечами, не говоря ни да, ни нет.

Вот сегодня придут знакомиться, там и посмотрим.

А вообще, если подумать, уж больно странная семейка вырисовывается. Ребенок и… молодой парень, который принял меня за подгон от друга.

Он кто? Отец? Или близкий родственник?

Если первое – то полный финиш!

Если второе – хм, ладно… поглядим.

ОКСАНА

Часы показывают половину шестого вечера, когда в дверь раздается звонок.

Поправляю перед зеркалом заколотые в пучок светлые волосы и быстрым внимательным взглядом окидываю свой внешний вид. Длинный свитер крупной вязки, лосины и теплые носки. Убеждаюсь, что выгляжу нормально и, обтерев об одежду вдруг моментально ставшие влажными ладони – и чего занервничала? – отпираю замок.

– Привет, Окси! А вот и мы, – весело заявляет сосед.

К счастью, в этот раз он стоит передо мной полностью одетый. Светло-серые спортивные штаны, белая футболка. На ногах сланцы. И не один, а в компании очаровательной незнакомки.

Маленькая симпатичная стесняшка в ярко-розовом платьице с белыми воланами на пышной юбке и в красивых золотистых туфельках прячется за его ногой.

На секундочку темноволосая макушка появляется в зоне видимости, и я залипаю на два задорных каштановых хвостика, сцепленных на макушке яркими резинками с бабочками. Смешная такая.

А еще очень маленького роста.

Она настолько крохотная, что спокойно пройдет под столом, даже не наклоняя головы. Зато ладошки хваткие.

Девчушка так основательно тянет за штанину домашних брюк Павла, что того гляди стащит их вниз и устроит мне бесплатный стриптиз.

Не то, чтоб я сильно возражала против эротического шоу. Почти свободной женщине поглазеть на красивое мужское тело – вовсе не грех. Да и соседу, судя по вчерашнему голому торсу, стесняться нечего. Но не при ребенке точно, раз, и не в свете будущих, надеюсь, дружеских соседских отношений, два…

Потому убеждаюсь, что шнурок с задачей удержания штанов на пятой точке соседа справляется ответственно, и шире распахиваю дверь.

– Привет-привет, соседи. Прошу, проходите, – приглашаю парочку в квартиру. Дожидаюсь, когда они переступят порог и демонстративно заглядываю им за спины. – А с вами больше никого не будет?

– Нет. А тебе нас мало?

Белозубая улыбка Павла сто процентов старается сразить меня наповал своим очарованием, но я решаю не сражаться, а оставаться стойкой.

– Не то, чтобы мало… просто уточняю, сколько чашек нужно доставать? – выкручиваюсь, запирая дверь.

Но удивление внутри нарастает. Все же одну взрослую девушку, точнее, женщину – мать девочки, сегодня увидеть я ожидала. Занята? На работе? Зайдет позже?

– Две чашки будет достаточно, Окси.

И всё.

– Окей. Договорились.

Решаю не спорить и отодвигаю вопросы на потом, а заодно мысленно закрываю глаза на очередную трансформацию моего имени. Столько их уже было – не счесть, одни мои родители с их буйной фантазией чего стоят.

Присаживаюсь на корточки.

– Привет, красивая девочка. Давай с тобой знакомиться, – обращаюсь к малышке.

Та замирает пугливой мышкой и будто не дышит. Удар сердца, другой, собираюсь подняться – настаивать и навязываться ребенку считаю неправильным, – но она все же решается. Делает небольшой шажочек, выступая из-за мужских ног, и с любопытством поглядывает на меня.

Правда, попытки подойти ближе не предпринимает.

– Как тебя зовут? – улыбаюсь ей, с интересом разглядывая круглое личико, темные густые реснички и очаровательные до невозможности зеленые глаза.

– Это Ника, – представляет кроху Павел, кончиками пальцев касаясь ее вьющихся волос.

– Ника? Значит, Вероника? – ловлю взмах детских ресниц и твердое соседское «да» над головой, киваю. – Очень приятно. А я Оксана.

Протягиваю малышке руку ладонью вверх. Внутри зреет уверенность, что она в любом случае не станет меня касаться. Судя по всему, посторонних не особо жалует, что вполне естественно – маленькая же совсем.

Но девочка удивляет. Сокращает расстояние и кладет свою ладошку поверх моей.

– Ты ей понравилась, – комментирует происходящее Павел.

Поднимаю на него взгляд, кивком благодарю за подсказку и тепло улыбаюсь стесняшке:

– Я рада, Ника. Ты мне тоже очень понравилась.

Малышка серьезно обдумывает мои слова, а потом, решившись, вытаскивает из подмышки ранее запрятанную там игрушку и, внимательно отслеживая мою реакцию, показывает мне. Большой тощий белый заяц вызывает широкую улыбку и удивление. У него такие длиннющие уши, что ухвати их за концы, и игрушка в росте обгонит маленькую хозяйку.

– Ух-ты, какой красавчик! А это кто? Твой друг? – наигранно удивляюсь.

И получаю в подарок первую робкую улыбку и детский ответ:

– Да. Я-я.

– Я-я? – смотрю на девочку, потом на Павла, прося у последнего «помощи зала».

И легко ее получаю:

– Да. Это наш обожаемый заяц Я-я. Никуськин лучший друг, с которым она ни на час не расстается. Правильно, Ник?

Малышка задирает голову, смотрит на парня и серьезно ему кивает. Потом смотрит на меня и кивает еще раз.

– Вот! – добавляет сосед с умным видом и непередаваемой гордостью, отчего я едва не прыскаю.

– Что ж, Ника, Паша и Я-я, приглашаю вас троих за стол. Будем пить чай.

На кухне гости занимают угловой диван, а я с облегчением выдыхаю, что у меня именно он. Были б табуретки, как у мамы, с размещением маленькой гостьи возникли бы проблемы.

Странным образом этот факт царапает что-то внутри. Девчушка такая милая, что мне очень хочется, чтобы ей было комфортно.

– Оксан, мы с печеньем к тебе пришли, – Павел выкладывает на стол картонную коробку, которую я как-то упустила из виду.

Хватает одного взгляда, чтобы понять – вещь не магазинная, а штучная.

Последующая фраза все объясняет.

– Извини, что так скромненько. Я б и торт без проблем купил, но Никуськин увидит, тоже захочет попробовать. А ей еще рано взрослые сладости и огорчать не хочется. Банановое же печенье мы специально в детской кондитерке заказываем. Она его обожает. Надеюсь, тебе тоже понравится.

– Не сомневаюсь, что понравится, Паш, – заверяю соседа.

В этот момент он таким ответственным и переживающим за свою роднульку выглядит, не то что вчерашний раздолбай-пацанчик, что проникаюсь к нему и теплотой, и уважением, и даже завистью.

А заодно снова теряюсь: он – отец или нет?

ОКСАНА

– Предлагаю для начала нормально познакомиться, – произносит Павел некоторое время спустя, когда я перестаю кружить по кухне беспокойной мухой и приземляюсь на торцевую часть дивана.

Ника вместе с зайцем таким образом оказываются в центре, а мы с соседом по бокам. Но, самое удивительное, все четверо без чая. Игрушечному зверьку, понятное дело, жидкости не надо, и, к счастью, маленькая скромняшка на обратном не настаивает. Себе она выбирает компот из сухофруктов, сваренный мною пару часов назад. К моему облегчению, в запасах сушилки чудом удается отыскать пластмассовую кружку.

Павел просит сварить ему кофе. Черный. Без сахара, но с молоком. Я присоединяюсь к его выбору. Правда, последние добавки использую с точностью до наоборот.

– Что ты имеешь ввиду под «нормально»? – уточняю у него, с улыбкой принимая из руки Ники печенье.

Маленькая хозяюшка оказывается малоразговорчивой, но очень деятельной и щедрой натурой. Угощает и Павла, и меня, и себя, и даже своего ушастого друга, что-то тихонько ему мурлыкая. При этом так и остается сидеть на том месте, куда ее посадили. Не носится, не визжит, не канючит, требуя к себе повышенного внимания или чего-то невозможного.

Бог ты мой, разве такие дети существуют?

Или это фантастика?

– Мне дико неудобно из-за нашего первого раза. Хочу его исправить, – выдает сосед, лукаво улыбаясь.