Выходит, банька понравилась?

Смотрю на Оксану, следом на Нику, забравшуюся к ней на руки и обнявшую за шею так крепко, что пальчики не расцепить.

Краснощекие, румяные, распаренные обе. Глазки сияют, влажные волосы слегка вьются. В одинаковых белых банных халатах – не зря в магазине их в тележку кинул, пока девчонки в детском отделе раскраски выбирали – как мама с дочкой выглядят. Сердце аж с ритма сбивается и за грудиной простреливает.

Красавицы! Глаз не отвести.

– С легким паром! – произношу хрипло.

Валентин поддерживает, подмигивая своей зазнобе. Отодвигается, чтобы дать ей пройти и сесть за стол.

Я своими девчонками занимаюсь. Забираю у Оксаны Нику, чтобы передохнула, интересуюсь, что да как.

И тут Осин откашливается, привлекая к себе внимание. Поворачиваемся к нему.

– Оксана Дмитриевна, отведай-ка после баньки кваску холодненького. В знак примирения, так сказать. И на нас с Иветтой не серчай, пожалуйста. Я ж понимаю, вы, учителя – люди строгие, с моралью и советской закалкой в крови рождаетесь, но обещаю: мы исправимся и больше не посрамим… э-э-э… ваши стены…

Под конец речи сосед слегка сдувается и краснеет, но литровую стеклянную кружку с квасом не опускает и Ксюхе настойчиво протягивает.

Та глаза пучит, ресницами хлопает, всем видом излучает крайнюю степень непонимания, но все же подгон принимает.

А я утыкаюсь Нике в макушку и все-таки ржу, как конь.

Понятно теперь, зачем Валёк Ксюхино отчество у меня уточнял. Кажется, учителя у него – особая каста. И их гнев его пугает.

Надеюсь, моя сказочница после ухода гостей в каком-нибудь сугробе меня не прикопает.

ОКСАНА

В начале девятого Никуся, уставшая сидеть за столом и слушать непонятных взрослых, подхватывает зайца и перемещается на диван ко мне поближе. Совсем немного играет с Я-я, что-то лопоча на своем детском смешном языке ему в длинное ухо, а потом так и засыпает, привалившись к моему боку.

Не удивляюсь ни капли. Мы так хорошо с ней в бане намылись, набрызгались и насмеялись, что целый воз и маленькую тележку энергии потратили. Я и сама приятную усталость во всем теле ощущаю.

– Я отнесу ее, – кивает мне Саша.

Прервав разговор с Валентином, он поднимается из-за стола, обходит его и, наклонившись, аккуратно подхватывает дочку на руки. Прижимает к себе, как дракон свое сокровище.

Встаю следом и тянусь к детской щечке убрать непослушный локон, чтобы не щекотал и не раздражал нежную кожу.

– Тебе помочь? – уточняю, поймав взгляд зеленых глаз.

Мне достается теплая улыбка.

– Нет, Оксан. Ты и так много сделала. Оставайся с гостями, отдыхай.

– Точно?

– Точно. Я скоро вернусь, – подмигивает.

Киваю и некоторое время смотрю, как он уходит. Надо отвернуться – гости за нами наблюдают – а я не могу.

Тело стоит на месте. А душа так и рвется пойти следом.

Не то чтобы я не доверяла Александру заботу о его собственной дочери. Нет. Речи об этом не идет. Я ему тысячу раз доверяю. Он сделает все идеально. Таких заботливых отцов, кроме своего папы, я больше не встречала.

Тянет за ним иное. Мне просто очень нравится быть рядом. Наблюдать, какой он с малышкой. Открытый, добрый, ласковый. Живой и настоящий.

Он не играет. И не выполняет роль. Он живет. С душой и в гармонии. С любовью и искренней привязанностью, к которым хочется быть ближе. Прикасаться. Впитывать в себя. Дарить свои в ответ.

– Вы такие милые оба, – отвлекает голос Иветты. Девушка дожидается, когда Валентин обновит ее напиток и приподнимает бокал. – Желаю, чтобы у вас и дальше все было так же ярко. Вот просто от души!

– Ярко? – переспрашиваю с улыбкой, наконец оборачиваясь.

– Ну, да, – кивает она. – С одной стороны, гладко и ладно! Будто много лет вместе живете и знаете друг друга, как собственные пять пальцев. А с другой, такая энергетика между вами пульсирует, такой накал страсти пылает, у меня аж мурашки по коже бегают.

Задирает рукав спортивной кофты и показывает руку. Потом Валентина в бок толкает.

– Скажи, Валюш? Ты же тоже это чувствуешь?

– Ага, – охотно соглашается мужчина. – Классные вы пара, Оксан Дмитриевна! Я за вас вот прям до дна и стоя выпью!

– Ну, спасибо, ребята, на добром слове! – смеюсь в голос, присаживаясь за стол.

Отнекиваться или переубеждать их в чем-то не берусь. Хотят люди за нас радоваться, так завсегда пожалуйста. Я и сама не прочь поверить, что все именно так, как они видят со стороны.

Валентин выполняет обещание. Пьет, как гусары, стоя.

Ива, смеясь, его поддерживает.

Мне тоже деваться некуда.

А уже минуту спустя оказавшийся очень компанейским сосед рассказывает нам очередную байку. В его арсенале их, как понимаю, несметное количество.

– Ой, девчат, у друга моего друга прошлой зимой такой трындец приключился, не поверите, – вещает он проникновенным голосом, подаваясь мощным корпусом вперед. – Пошел, значит, Семёныч на рыбалку. Коловорот, естественно, с собой прихватил, ну, чтоб лунки сверлить. Тот в чехле, всё, как положено. А жена перед этим попросила его мусор вынести – сломанные жалюзи, в старую холщевину замотанные. Ну он и вынес…

Иветта, приоткрыв рот, внимает каждому слову своего ухажера. Я тоже слушаю, поглядывая на них обоих – прикольная они парочка, а параллельно вспоминаю разговор, состоявшийся с Милорадовой в бане.

Грешным делом думала, ничего хорошего из нашего «девичника» не выйдет. Уж слишком красочным было первое знакомство, но девушка удивила.

К слову, она оказалась очень откровенной и прямолинейной. И тут же с места в карьер обозначила свою позицию:

– Знаешь, Оксан, врать не буду, когда нас Милка со Звягинцевым познакомила, он мне сразу зашел. А что? Красивый мужик, молодой, фактурный, умный, без материальных и жилищных проблем, да еще с нужными связями. Мысль его окрутить и в себя влюбить в голове я держала. Единственное, что гасило пыл, это наличие у него ребенка. Я ж сама недавняя школьница – мне месяц назад двадцать один исполнился. В общем, молодо – зелено, сама понимаешь. Хочется гулять, веселиться, по клубам и выставкам порхать и сексом заниматься откровенно и много, а не когда минутка в расписании бесплатной няньки чужого чада выдастся. А потом я тебя увидела и дочку Сашкину. То, как он смотрит на вас обеих. И решила, что Звягинцев – вариант, конечно, классный, но не мой по-любому. Слишком много для этого вкладываться надо, я такого самца не потяну. Мне, вон, и Валюсика пока за глаза хватает. Так что к чему я веду, Ксюх, можешь меня не опасаться. Вот честное слово. Я тебе никакая не соперница. Не была ей и не буду.

ОКСАНА

Гости покидают дом в начале двенадцатого. Но прежде удивляют тем, что помогают нам с Сашей все прибрать.

– Мальчики собирают и носят посуду в раковину. Девочки ее моют и вытирают, – распределяет обязанности Иветта.

Я только посмеиваюсь на «недавнюю школьницу», ловко управляющую большим и грозным с виду Валентином.

– Конечно, рыбка моя, – послушно кивает тот.

В отличие от остальных Осин выглядит слегка захмелевшим, но, к большой моей радости, совершенно не проявляет агрессии. Остается все таким же добродушным весельчаком.

Общими усилиями справляемся минут за пятнадцать. Гости отказываются выпить по чашке кофе на дорожку, но обняться – нет. Прощаемся, дружно смеясь и прикидывая варианты обязательно собраться снова.

– Может, на январских каникулах состыкуемся?

– Хорошая идея.

– Ближе к рождеству.

– И я о нем подумал.

– Я тогда на счет барашка с местным фермером договорюсь.

– Отлично! А мы свежей форели в рыбхозе купим. На костре уху замутим. Вы как? Горазды?

– Сань, мы на один запах примчим, сверкая пятками! Да, Ивушка?

– Конечно, да!

– Тогда по рукам!

Мужчины жмут друг другу ладони. Мы с Иветтой обходимся улыбками. Обниматься уже обнимались.