Она приехала порадовать мужа и сказать, что работать к нему помощником все равно выходит. Срок – чуть больше месяца. А тот возразил. Мол, нечего нервы мотать, сиди дома. Слово за слово. Младшая сестра психанула и прибежала к брату жаловаться, а заодно решила спрятаться, что тоже уже практиковала, чтобы муж не сразу ее нашел.

Я переступила порог Сашкиного кабинета в самый веселый момент, так сказать!

ОКСАНА

– Здорово! Будем отмечать Рождество большой компанией! – произношу с улыбкой, мысленно потирая ручки.

– Ксюш, ты точно не против, что ребята присоединятся к нам за городом?

Чета Буриловых пять минут назад покинула кабинет, а мы остались.

И вот болтаем. Хотя, не только.

Звягинцев опирается бедрами на приставку к рабочему столу, широко расставив ноги. Я стою в его крепких объятиях, положив ладони на широкую крепкую грудь и спрятав нос в ямочке возле ключицы.

Легкий парфюм Александра с холодными ментоловыми нотками немного кружит голову, создавая ощущение невероятности происходящего. Но сильные пальцы, с ощутимым нажатием поглаживающие поясницу и то, что находится немного южнее, активно доказывают, что всё это реальность.

– Саш, это твоя семья. Как я могу быть против? Ты о чем? – удивленно приподнимаю брови и задираю голову вверх.

Обожаю смотреть ему в глаза. Они, как и у Ники, очень красивые.

– Наоборот, я предвкушаю бурное веселье и отдых!

– Я хочу, чтобы тебе было комфортно, – говорит он просто и дарит короткий поцелуй. А потом еще один и еще. В нос, в щеку, в губы.

Последний слегка затягивается. Увлекаюсь. И, только когда перестает хватать воздуха, усилием воли отстраняюсь и вспоминаю, о чем мы говорили.

– Уверена, Саш, мне все понравится.

– На счет готовки и прочего даже не заморачивайся, – сжимает сильнее мою талию. – Все мои родственники с руками, так что помощников у нас будет предостаточно.

«У нас».

Никогда раньше не задумывалась, насколько тепло звучит сочетание двух слов!

А сейчас катаю на языке и понимаю, что оно милое и вместе с тем невероятно ёмкое, потому что легко плавит моё сердце, превращая его в карамельный сироп.

– То, что с руками, это здорово, – привстав на носочки, сама касаюсь губами губ Звягинцева. – Ты мне лучше про другое скажи.

– Что именно?

– Я на данный момент со всеми твоими родственниками, точнее, родственницами знакома? Или стоит ждать очередных приключений? – растягиваю губы в веселой ухмылке.

– Приключений?

– Ну да. Я, конечно, девушка адекватная и понимающая, дорогой мой Звягинцев А.А., но в твоем кабинете моя фантазия неизменно зашкаливает. И, сам понимаешь, рисует она не розовых единорогов в балетных пачках, танцующих кан-кан, а очень некрасивые сцены.

Саша ловит мой взгляд и прищуривается.

– С сестрами ты теперь знакома всеми, Ксюш. Милу, наверное, только плохо разглядела, – хмыкает. – А по поводу кабинета. Знаешь, я и сам уже думаю, что он будто заколдованный. Стоит тебе прийти, как случается какой-нибудь казус.

– И я о том же говорю, – киваю, соглашаясь. – А еще меня удивляет, что я ни разу не видела твоей секретарши.

– А с ней что не так?

– Она у тебя вообще есть?

– Конечно.

– А звать как?

– Зинаида Степановна.

– Шутишь?

– Нет. Зинаида Степановна Жидкова. Чего смеешься?

А я реально смеюсь.

– Сложно представить офисную диву с ногами от ушей в короткой юбке и белой блузке, которую зовут Зиной. Миленой или Альбиной – запросто. А таким красивым, но редким по нынешним временам именем – нет.

– Я как-то не задумывался, – пожимает Саша плечами. – Зиночка и Зиночка.

– Зиночка, значит, – теперь уже я прищуриваюсь.

– Ну да. Мы с первого дня с ней об этом договорились, если поблизости посторонних нет.

– Посторонних, значит, – упираю руки в бока.

А Звягинцев расплывается в довольной улыбке.

– Ксюшик, девочка моя красивая, а ты, что, меня сейчас ревнуешь?

Выпячиваю подбородок, уже собираясь спросить: «А надо? Есть причины?!», но в последний момент передумываю.

Не хочу темных пятен и додумок, игр за спиной и тренировок нервной системы на выносливость. Хочу просто понимать ситуацию правильно. А еще чисто по-человечески доверять человеку, который со мной рядом.

Потому делаю плавный глубокий вдох и медленный и выдох и согласно киваю.

– Есть такое дело, Саш.

Реакцию ожидаю любую. К примеру, Михаил, мой бывший муж, расплылся бы в счастливой улыбке и стал подкалывать, красуясь и выпячивая свою важность. Это сейчас понимаю, что дебильная реакция, а раньше думала, что нормальная.

Саша же, не переставая меня обнимать и поглаживать по спине, серьезно произносит:

– Не надо ревновать, Ксюш. Нет повода.

– Точно?

– Абсолютно.

– Фух! Я рада.

Даже дышать легче становится.

А Александр продолжает:

– Знаешь, я совершенно не ханжа в отношении других. Ситуации в жизни бывают разные. В своей работе с чем только не сталкивался, как и в жизни... Но в отношении себя все же придерживаюсь четких границ. Особенно если планирую строить серьезные отношения.

Дергаю губами.

Спросить? Не спросить?

Промолчать нереально!

– А ты планируешь их строить? – выпаливаю и замираю.

В отличие от напружиненной меня, Александр спокоен и уверен в себе. Он поднимает руку и большим пальцем обводит контур моих губ, гладит по щеке и очерчивает линию подбородка.

– Совершенно верно, планирую.

– На меня намекаешь? – уточняю, чувствуя, как теплеют щеки, а во рту пересыхает.

– На тебя.

– Ого! Звучит… звучит очень прямолинейно. Даже неожиданно.

– Так я и по жизни прямой. Или еще не заметила?

Теперь Саша ухмыляется.

Я серьезно киваю:

– И я рада, что ты такой.

– Точно?

– Абсолютно.

– А на серьезные отношения со мной согласишься?

Фыркаю.

– Вот ты мастер с места в карьер рвать, господин адвокат! Я только одну новость успела переварить, а ты уже новую подкидываешь.

– Окей, не буду спешить. Переваривай пока, – кивает благосклонно и, чмокнув меня в губы еще раз, выпрямляется. – Я пока кофе нам сварю. Не против выпить по чашечке перед тем, как поедем?

– Нет. Давай. Проголодался, да?

– Зверски. С обедом не срослось, а во второй половине дня так замотался, что ничего не перекусил. Сейчас хоть кофе с печеньем наверну, чтоб народ в магазине урчанием не пугать. А тебе могу предложить конфеты. Кажется, в заначке Зинаиды Степановны они еще оставались.

Соглашаюсь.

– Давай, – и не удерживаюсь от шпильки. – Какая запасливая у тебя, однако, секретарша.

– Она вообще во многих отношениях замечательная женщина, – не спорит Александр, направляясь к выходу, а уже у самой двери оборачивается и подмигивает. – Если что, Ксюш, Жидковой пятьдесят пять. Летом юбилей праздновали. У нее замечательный муж, двое взрослых детей и трое маленьких внуков.

– Ого.

Кивает.

– И не встретилась ты с ней сегодня по той причине, что ее младшей внучке сегодня годик исполнился. Она отпросилась домой пораньше, чтобы дочери со столом помочь.

– Здорово.

– Я тоже так считаю. Семья должна быть большой, дружной и всегда приходить на помощь в любых ситуациях.

– Поддерживаю.

Александр скрывается за дверью. Слышу, как наливает из бутыли в чайник воду, как щелкает кнопкой подогрева. Как открывает шкафчики и что-то достает и ставит на стол.

Сама в это время впервые осматриваю его кабинет.

Кремовые жалюзи на окне. На пару тонов темнее – крашеные стены. Одна полностью закрыта шкафами. На открытых полках цветные корешки книг и папок. На противоположной шесть модульных черно-белых картин. В дальнем углу два кожаных кресла возле круглого низкого столика. Центральное место отведено большому рабочему столу из натурального дерева и вытянутой узкой приставке к нему.