Скажи кому, что грозный адвокат Звягинцев только что изображал честного-пречестного парня, невинно хлопая ресницами, ни за что не поверят. Скорее, пальцем мне у виска покрутят.

– Я буду стараться, обещаю.

– И почему это, Александр Александрович, я тебе не верю?

– Не знаю, Ксюш, – широко улыбается. – Обычно мне все верят. Говорят, я очень убедительный мужик.

– На работе – соглашусь. Самый настоящий грозный дядька. А дома совсем другой.

– Да? И какой же? – спрашивает негромко.

Задираю голову, чтобы видеть его глаза. И пусть щеки моментально вспыхивают и алеют, взгляда не отвожу.

– Мягкий, добрый, веселый, открытый…

– Вот прям весь такой хороший, да? – прищуривается.

– Да. Сама в шоке! – весело киваю.

В душе небывалая легкость разливается.

Разве бывает настолько идеально?

– Ну, всё, сдаюсь, уговорила! Ужин тоже с меня! – хохмит Звягинцев, прижимая меня к себе теснее и наклонившись, снова целует.

Сладкий поцелуй дурманит мозг, но на хитрую уловку я не ведусь.

– Так он и так с тебя, Саша, – указательным пальцем тычу его в бок. – Ты мне купаты обещал на мангале пожарить. Забыл? Зря! Не отвертишься!

Ловит мою ладонь, передвигает ее себе на грудь и так оставляет. Распластанной и накрытой сверху его теплой ладонью.

– Обещал – сделаю.

Чувствую, как под пальцами ровно и гулко стучит его сердце, и как сбивается мое собственное, будто спеша приноровиться и идти с Сашкиным шаг в шаг. Но старательно выдерживаю беззаботно-легкий тон.

– Ну ладно, верю! Теперь метлу можешь доставать спокойно и не переживать. Нападать не стану.

– Спасибо, добрая душа!

С правого бока происходит шевеление. Оборачиваюсь. Александр тоже замечает и, немного перегнувшись через меня, смотрит на дочь. Но кнопка, чуть-чуть повозившись, лишь сладко вздыхает и не просыпается.

– Кстати, Оксан, через восемь дней Новый год, – произносит Саша заметно тише.

– Да, я помню, – вздыхаю и тут же поясняю. – Давно пора закупать подарки родным. А я все никак не соберусь.

– Совершенно с тобой согласен, сам еще ничего не делал, – поддерживает он меня и тянется к моим кудряшкам. Выхватывает один локон, пропускает через подушечки пальцев, отпускает и, точно завороженный, смотрит как тот пружинит и снова превращается в завитушку. – Но я к другому веду…

– И к чему же?

– Я хочу, чтобы ты встречала Новый год с нами.

– С вами?

Замираю, переполненная шквалом эмоций. Потому что, как настоящая блондинка, я и думала об этом, и не думала одновременно. А еще успела сломать голову.

А как иначе? С одной стороны, уж слишком нагло думать и планировать празднование в гостях, когда тебя еще никуда не позвали. Но, с другой, и не думать – не получается. Потому как «А вдруг да?», а ты вроде как с родителями всегда встречаешь. И что делать? Своих роднуликов одних вдвоем скучать оставлять? И вроде логично. Они большие – я большая. Но жалко же. У нас почти традиция – семьей праздновать. А еще очень хочется с Сашей и Никуськой отмечать. Вот прям пипец как сильно! Потому что это будет однозначно весело и мило, ярко и незабываемо, душевно и феерично…

– Да. Со мной и с Никой, – поясняет Александр, замечая мой ступор.

Прикусываю губу, не зная, как всю свою абракадабру из головы вынуть и доступно в одно предложение уместить.

– Не хочешь, да? – трактует мою заминку по-своему Звягинцев.

А я реально пугаюсь.

– Нет! Не в этом дело, Саш, – мотаю головой, непроизвольно цепляя пальцами его футболку. Будто так удержу, и он не сбежит. – Хочу. Правда, хочу. Просто с родителями привыкла этот день проводить, но я все решу. Честно-честно.

– Уверена? Я не настаиваю.

И от этого мое желание быть с ним и Никой разрастается еще больше.

– Да, – киваю и чуть громче повторяю. – Да.

ОКСАНА

Этот день, как и следующие два пролетают, словно стая лебедей. Прикольно и ярко, что глаз не отвести, но очень быстро.

Кажется, вот ты еще в процессе, наслаждаешься каждым моментом, смакуешь их и прочувствуешь, разбирая на детали, а вот они уже все кучей оказываются позади, и пора потихоньку паковать чемоданы.

Утрирую, конечно.

Я с одной сумкой приехала.

Но суть от этого не меняется – дни летят.

Хотя, оборачиваясь назад, сказать, что ничего особо мы не делали, нельзя.

Делали. Еще как.

В то утро, когда мы приходим к общему решению встречать Новый год вместе, определяемся и с местом.

– Предлагаю устроить праздник здесь. Тут и места больше, и просторней, и уютнее одновременно, – говорит Саша.

В этот момент я припоминаю камин и живое тепло огня, мягкий плед и мандарины, комедию, которую мы смотрели, оккупировав удобный диван, и тихий разговор по душам, пока Ника сладко спала рядом.

– В квартире, конечно, тоже хорошо… – продолжает он убеждать, но я уже киваю.

– Обеими руками за!

– Можно будет сходить… погоди, как? – удивляется Звягинцев, качая головой. – Уже всё? Согласна?

– Ну да, а что такого?

– Ничего, – хмыкает, – просто я в голове себе план твоих уговоров накидал… с речью минут на пять минимум.

Улыбаюсь.

– Считай, что этот пункт был одобрен нами единогласно и быстро. Предлагай следующий.

– Хм-мм… хорошее начало. Ксюш. Окей. Идем дальше. Ёлка?

– Надо!

– Игрушки?

– Непременно!

– Гирлянды на окна?

– Ой, будет классно!

Потираю руки, представляя струящиеся по тюлевым занавескам нити белых или желтых огоньков.

М-м-мррр… ляпота!

– Продукты на стол?

– Закупим заранее, но! – навожу на него указательный палец. – Сначала накидаем меню. Сообща!

– Уф! Как скажешь, Оксана Дмитриевна! – подмигивает. – Но! Чур, его пишешь ты.

Прищуриваюсь.

– Разучился ручку в руках держать?

– Могу на планшете настучать, – лыбится.

– Настучать я тоже могу.

Медленно киваю, пряча в уголках губ ухмылку.

– Да я в тебе и не сомневаюсь, – смеется беззаботно.

Подается ко мне ближе, обхватывает пятерней за затылок и притягивает ближе. Нагло ворует дыхание, а потом и поцелуй.

Нет. Поцелуи. Несколько.

Много.

– Никусе надо подарки будет продумать, – называю следующий пункт, параллельно пытаясь отдышаться.

Умеет Саша быть настойчивым. Хотя я ни секунды не жалуюсь. Мне нравится, что Звягинцев вот такой. Жадный до прикосновений. Ненасытный до поцелуев и ласки. Напористый и не стесняющийся откровенно показывать свою во мне заинтересованность. В интимном плане в том числе. И наслаждающийся моей на себя реакцией. Потому что, как не крути, а партнеров все мы выбираем не просто по внешности, но и по желанию заняться с ним сексом.

– У меня идеи подарков есть. Я с тобой поделюсь, – кивает Александр, поглаживая меня по спине.

– А я, слуу-у-ушай, – перекатываюсь так, что оказываюсь лежащей у него на груди. – Я ж двадцать восьмого на детском утреннике выступаю. Снегурочкой. Ты как смотришь на то, чтобы кнопку ко мне на праздник привести? Сможешь освободиться к четырем часам?

– Теоретически, да, смогу. Но тут вопрос в другом, Ксюш. Она ж еще очень маленькая. Ее там слонопотамы не затопчут?

– Такую красотку? Нет, конечно! Да и я ее в обиду не дам!

– Тогда мы будем!

– Супер! А я с ней стишок совсем малюсенький выучу. Ну, или попытаюсь выучить. Она ж у нас девчуля с характером.

Саша смотрит на меня странным долгим взглядом, а затем снова притягивает к себе и целует.

Согласно пунктам намеченного плана мы посещаем торговый центр, где среди множества искусственных елок и сосен находим именно свою. Ту, что устраивает нас целиком и полностью. Большую, пушистую, под два с небольшим метра.

Выбор игрушек – целое искусство, отрываемся по полной. Вероника принимает в этом самое активное участие. Какие там – два основных цвета и соблюдение эстетических качеств, чтобы не перегружать композицию? Пусть елки по фэншую наряжают холодные гламурные инста-дивы. Мы берем всё, к чему лежит душа – и шарики, и пирамидки, и колокольчики, и фигурки зверей.