Дальше рассказываю, как обычно, в красках и с эмоциями. Родители внимательно слушают, переглядываются, задают вопросы.
Удивительно, но о Саше им хватает информации, кем и где он работает, и еще того, как мы не сразу нашли взаимопонимание. Еще бы! За маньяка уважаемого адвоката приняла. Зато про Веронику расспрашивают очень подробно и смеются, когда показываю малышку рядом со снеговиком, слепленным во дворе, где теперь у меня квартира.
– Знаете, мам, пап, я кажется, влюбилась, – произношу в конце, подперев щеку кулачком. – Причем, в них обоих. Разве так бывает?
– Оно по-всякому, Ксюш, бывает, – философски отвечает мама, подливая мне в чашку горячего чая.
А папа вдруг уточняет:
– А где жена Александра и мама Ники?
Хмурюсь и следом хмыкаю.
– Представляешь, па, я даже ни секунды не задумывалась на ее счет.
– Как так?
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Они вдвоем, отец и дочь, настолько самодостаточны, и так тесно эмоционально связаны, что скажи мне, что ее, этой неизвестной жены и матери, в их жизни никогда и не существовало, а Нику родила суррогатная мать – и я поверю.
– Хм, как интересно.
– А они вообще, папуль, интересные. Уверена, когда ты с ними познакомишься, то поймешь, о чем я говорю.
– Думаешь, познакомимся? – приподнимает отец бровь.
И даже мама подбирается, слегка ерзая на стуле и навостряя ушки.
Понятно почему. Мое поведение совсем нетипично. Раньше знакомствами с кавалерами я их никогда не баловала. А тут прямо сама предлагаю без, так сказать, наводящих вопросов.
– Мамуля точно да, – киваю, глядя на ту с улыбкой. – Я Никусю на новогодний утренник к тебе на работу пригласила. Раз уж я буду там Снегурочка, то имею право. Да, роднуль?
– Конечно, – соглашается она и даже смешно потирает руки. – Я уже вся в предвкушении, дочь.
Глава 37
ОКСАНА
«Ксюш, не знаешь случайно, почему у меня уши горят?»
Трижды пробегаю глазами по сообщению, упавшему в мессенджер, и все-таки не сдерживаю улыбки.
– Знаю, конечно, Саш, – хихикаю себе под нос и, прикусив кончик языка, печатаю:
«Странно, что уши. Должны щеки!))»
«Щеки?» – получаю практически моментально.
«Ну да, Саш! Уши горят, когда ругают, а щеки – когда просто обсуждают)))»
«Та-а-а-ак!!!!!»
Пересчитываю количество восклицательных знаков и отвечаю эмодзи в виде обезьянки, закрывающей лапками глаза, а следом отправляю смеющуюся желтую мордочку.
«Прастити))))»
«Значит, хулиганка, ты меня там обсуждаешь?!)))» – читаю новое входящее и снова улыбаюсь.
«Я чуть-чуть! Честно! И только хорошее!)))))»
«М-да???» – Подозрительная желая мордочка с приподнятой бровью. И новое сообщение: «Тебе точно можно верить?»
«Конечно, Саша!!! Я ж учительница! Мне даже детишек доверяют!))))» , – стебусь, припоминая Звягинцеву его шуточки.
«Ох! Вот ты злопамятная, Ксюшка!»
«Поклеп, Шурик! Я – хорошая! Мне даже Снегурочкой на утренниках быть доверяют!))))»
«А тебя точно не по блату зовут?!)))»
Закрываю рот ладошкой, чтобы мой смех не услышали родители, которые уже ушли к себе отдыхать, стираю со щек слезы и только после этого печатаю, порхая пальцами по виртуальной клавиатуре:
«Ах ты жук!!!»
Господи боже мой, а я ведь спать собиралась. Даже, помнится, зевала и клевала носом, когда в комнату к себе топала.
А теперь? Какой мне сон?! Я же хохочу, как не в себе!
«Я не жук, Ксюша. Я – мужик, которого одна очаровательная, но взбалмошная Снегурочка свела с ума))» , – прилетает новый мессендж.
«Жалуешься?»
Отправляю вопрос и практически не дышу и не двигаюсь, дожидаясь ответа.
«Нет, конечно»
И следом:
«Я радуюсь)»
«Точно???» , – сдабриваю сообщение новым подозрительным эмодзи.
«Я с тобой честен»
«Я это очень ценю» , – пишу признание, которое рождается внутри меня в полумраке и тишине комнаты, и переключаюсь на легкий тон:
«Кстати, Саш, а когда мы будем Нике подарок покупать? Ты обещал мне помочь!!!»
«Помню, Ксюш. Можно завтра после работы встретиться и в ТЦ заскочить. Там хороший детский магазин»
«Оки! Я согласна! Только по времени сориентируй. Я подстроюсь»
«Я в офисе обычно до семи. В начале восьмого можем на Садовой пересечься, прямо в торговом… или, хочешь, я тебя из дома подхвачу?»
Раздумываю несколько минут и прихожу к выводу, что подарки можно закупить в один день всем и сразу. Так я точно сэкономлю себе кучу времени, а заодно и нервов.
«Саш, а давай завтра около семи созвонимся и точно решим, где удобнее будет состыковаться?»
«Уже появились какие-то планы?»
«Да вот раздумываю устроить день шоппинга))))» – добавляю мечтательную желтую мордочку.
«Звучит страшно!)))» , – Саша снова отвечает быстро. Понятное дело, одиннадцать вечера, кнопка сладко спит.
Хмыкаю и чеканю по кнопкам:
«Не боись, заяц! Волк тебя не съест!)))»
«Ну если только так!))»
«Я буду лапочкой!)))» , – шучу и завершаю диалог первой, – «Спокойной ночи, Саша!))»
«Спокойной ночи, Ксюша! Целую))»
– Целую, – проговариваю последнее слово едва слышно и ощущаю, как щеки вспыхивают, а губы начинает печь. Будто Звягинцев действительно их коснулся.
Приоткрываю рот и провожу языком по нижней губе, словно это поможет мне почувствовать вкус Александра.
Жаль, мысли не материальны. Не чувствую.
Но очень бы хотелось.
«И я тебя…» – набираю чуть подрагивающими пальцами и все же гашу экран.
Спать! Спать! Спать, Оксана Дмитриевна!!!
И нечего пищать и повизгивать в подушку, как зеленая малолетка! Ты – дама взрослая, косить под сумасшедшую уже не по статусу!
Приподнявшись, взбиваю подушку и переворачиваю ее на другую сторону, чтоб была попрохладней – ох уж это пылающее лицо!!! Прикуривать от щек можно!!! – укладываюсь на бок и закрываю глаза. Делаю глубокий вдох и медленный выдох…
Если бы еще и мозг отключить получилось, чтоб он не думал, не фантазировал и не моделировал развитие отношений, была б совсем красота…
***
Утром просыпаюсь рано. Будит шорох за дверью.
Родители собираются на работу. И пусть стараются двигаться тише и разговаривать шепотом, это ситуации не меняет.
– Всем доброе утро! – позевывая вываливаюсь из комнаты.
– О, Ксюшка, ты чего спозаранку? – папуля подходит ближе и по старой привычке лохматит мои и так взъерошенные волосы.
А вот сам выглядит прекрасно. Светло-голубая рубашка, темно-серый костюм, короткая стрижка, идеально выбритый подбородок.
– Не знаю, па, – пожимаю плечами, – может, от кровати отвыкла?
– Ага-ага, еще скажи, что пух в подушках неправильно лежит! – хохмит он, подмигивая.
– А что? – подыгрываю. – Вполне возможно. По фэншую для глубокого сна носики перышек должны смотреть строго на восток, навстречу восходящему солнцу.
– Да ты что? А у нас дома на запад поди?
– Не проверяла, – смеюсь.
– Ну слава богу, – крестится он.
– О, дочь, доброе утро! – мамуля выныривает из кухни. Тоже уже при параде: изумрудного цвета блузка с бантом, светло-серый в клеточку сарафан. – А я тебе на столе записку написала, чтобы ты, уходя, ничего не забыла.
– Привет, мамик! – давлю зевок и чмокаю ее в щеку. – Что я не должна забыть?
– Ну как что, Ксюшка?! Я ж тебе еще вчера говорила. Пару пакетов с мантами домой забери. Они в морозильнике на верхней полке.
