Но не станет ли это прямой конкуренцией с Альмой? Как она к этому отнесется? Судя по рассказам рыбаков и Сигурда, она здесь — непререкаемый авторитет. Все лечение строится на ее опыте, травах и заговорах… Да и если опять вспоминать все рассказы, то получается, ее знания основаны на опыте ее самой и предыдущих поколений. Эдакая передача народных знахарских знаний, но такой метод проб и ошибок — это буквально путь в никуда. Да, конечно, поколений еще через надцать знания расширяться, вот только так они население не увеличат. Экспериментировать на каждом раненом, гадая, у кого начнется «черная хворь», то бишь сепсис, а у кого нет, — это дикость.

И кстати, об отварах и заговорах… Вся моя скептичность насчет, упаси боже, магии и прочего шаманизма улетучилась в тот момент, когда я осознал, что нахожусь в мире с драконами. Но… как? ВОТ КАК, БЛЯТЬ?! Меня напоили какой-то бурдой, и я за одну ночь начал не только понимать, но и свободно говорить на совершенно чужом языке!

Удар. Удар. С потолка закапало сильнее.

Я как-то… даже не задумывался об этом всерьез. Принял как данность. А ведь это невозможно. Это нарушает все законы нейролингвистики, физиологии, всего, что я знаю. О чем это говорит? Здесь есть своя, работающая, эм… алхимия? Или это какая-то пси-магия, нейропрограммирование? Черт, да что это вообще такое?! И почему я раньше не задумывался об этом?

И если такие вещи здесь возможны, то… кхм. Надеюсь, Альма окажется благоразумной женщиной. Если она хотя бы не поделится опытом, то, может, выслушает меня. В теории, синергия наших подходов — ее шарлатанство со знаниями поколений и понимании специфики мира (о которой я даже пока не подозревал), и мои фундаментальные знания анатомии, физиологии и гигиены — могла бы перевернуть здесь все. Думать даже страшно.

Удар. Удар.

Вода уже не капала, а сочилась тонкой струйкой, собираясь в лужу у моих ног. Черт. Надо ставить подпорки. Но я потеряю столько времени… дольше всех буду ковыряться со своей нормой, сука…

Ладно, хер с ним. Жизнь дороже. Эти действия и сбили меня с накатанного внутреннего монолога, но решение осталось в голове — сходить к Альме. Узнать, как работает она.

А сейчас, кое-как, матерясь сквозь зубы, я установил пару дополнительных опор, теряя на этом драгоценный час. До полудня я едва успел наполнить две тележки.

Идя от шахты к деревне, чтобы приступить к своим «сельскохозяйственным» обязанностям, я встретил Сигурда. Но был пацанчик не один. С ним было еще двое парней его возраста и… девчонка. Прикиньте, реально девчонка! Такая реальная, с косичками. И только сейчас осознал, что впервые увидел здесь девочку-подростка. Да, видел женщин, старушек, но вот таких, лет одиннадцати… где они вообще проводят время? Та же дочь Хасана, которой три года. Интересно, кстати, было бы посмотреть на такого метиса.

Сигурд о чем-то горячо спорил со своими друзьями. Я разобрал только конец фразы одного из них: «…и тогда я ему башку топором как хрясь! И все кишки наружу!» — видимо, делились впечатлениями. Увидев меня, Сигурд оторвался от них.

— Саян! — крикнул он. — Бьорн подходил, искал тебя. Говорит, чтоб шел к пастбищу. Пастух тебя ждет.

Пастбище? Овцы? Коровы? Отлично.

— Понял, спасибо, — кивнул я и уже собрался идти, но тут же понял, что не знаю дороги. Насчет дороги и спросил у парня.

— Эм, а как тогда, э… — смотрел куровед то на меня, то на своих друзей, и не мог рещить в какую сторону разорваться. Ну мелочь же… — Эй! Троллиха! — заорал Сигурд девчонке, которая стояла поодаль. — Фью! Ты что, не слышишь меня? ГЕРДА!

Девчонка обернулась. Она остановилась, уперев руки в боки, и дождалась, пока он сам подойдет ближе.

— Че надо, козлиная борода? — огрызнулась она.

— Тут это… вообще нечего тебе с нами идти, маман твоя сказала. Иди, проводи Саяна Драконоедца к пастуху. Туда его Бьорн звал, а он дороги не знает.

— Еще чего, — фыркнула она.

— А сделаешь — так и быть, покажем тебе кое-что… страшное. Но ты же трусиха, тебе такое нельзя. Но если, конечно, отведешь… то, может быть… — он заговорщицки подмигнул. — Но смотри аккуратнее. Ты еще с детства на ящера похожа, а раб любит драконами обедать.

— Ой, идите к троллю, эрги! — выплюнула она.

При слове «эрги» лица пацанов мгновенно окаменели. Они злобно насупились. Девчонка, поняв, что перегнула палку, быстро отбежала и спряталась за моей спиной.

— Иди за мной, Полоумный! — крикнула она и потащила меня за рукав.

Окей, ладно. Отбиваться от мелкой я не собирался.

Мы отошли на безопасное расстояние. Девчонка была лет десяти-двенадцати, с копной огненно-рыжих волос, заплетенных в две толстые косы, и лицом, усыпанным веснушками. Глаза — ярко-зеленые, смотрели дерзко и насмешливо. Одета она была так же, как и мальчишки — в кожаные штаны и шерстяную тунику.

— Герда, правильно? — уточнил я.

— Ага, Саян Полоумный Драконоедец, — передразнила она. — Че хотел? Или тоже думаешь, что девчонка не сможет тебя до пастбища довести?

Понятно. Вечная война полов в пубертате.

— Нет, не думаю, — серьезно ответил я. — Просто хотел спросить… что такое «эрги»? Почему они так разозлились?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Ты че, правда не знаешь? — я покачал головой. — А, ну раб же, чужак. Эрги — это… ну, как… э…мужик как тряпка. Немужественный. Даже когда женщину куда воинственнее него. Тот, кто ведет себя как девчонка, ходящая на горшок. Слабак и трус.

— А почему ты их так назвала?

— А потому что… а почему…. А потому что они трусы! — выпалила она. — Они хвастаются, кто сколько рыбы поймал и кто дальше топор кинул. А как я предложила им посоревноваться в лазании по скалам, они сразу в кусты. Сказали, не женское это дело. Не женское дело, да?! Да я любую из этих соплей переплюну! Я быстрее бегаю, лучше лазаю, и на тренировках с копьем я всегда в цель попадаю! А они… они просто боятся, что девчонка их уделает. Вот и бесятся, эрги тролльи.

Ее тирада была полна искренней обиды и ярости. Я невольно улыбнулся.

— Знаешь, — сказал я, — есть один способ доказать, что ты лучше.

— Какой?

— Продолжай делать то, что они не могут. И постоянно напоминай им об этом. Не спорь, не ругайся. Просто делай. Судя по твоей комплекции, ты ловкая и быстрая. Они — тяжелее. Это ударит по их гордости сильнее любого оскорбления, потом и сами поймут, когда остальные девушки их за эргов считать начнут.

Она остановилась и посмотрела на меня с новым выражением. — Хм. А ты… не такой уж и полоумный.

— Стараюсь, — усмехнулся я. — А скажи, Герда, почему я так редко вижу девочек вашего возраста в деревне?

— А чего нам тут делать? — она пожала плечами. — Пока мелкие — с матерями сидим, учимся хозяйству. А как подрастаем — либо на тренировки с пацанами, если сильная, либо снова к матерям, учиться прясть, готовить, детей нянчить. Ну а в основном все идут воинами. Больше тут делать нечего.

— А ты… почему не с матерью?

Она нахмурилась и отвернулась.

— Ее нет. Драконы унесли. Когда я совсем мелкая была. Я с отцом живу.

Хм-хм-хм-хм, рост без матери. Этим объяснялось ее поведение, такая тяга к мужской компании, ее желание доказать всем, что она не слабее мальчишек. Но да ладно, пока не собирался копаться в психологии таких древностей.

Мы подошли к большому, раскинувшемуся за деревней лугу, огороженному низким каменным забором. На лугу паслось стадо… кого-то похожего на овец, только с длинной, свалявшейся шерстью и витыми рогами.

— Слушай, а Фишлегс… — решил я спросить еще кое-что важное. — Он правда раньше не хотел быть воином?

— Правда, — кивнула она. — Он всегда один, вечно что-то под ноги себе бормотал. Книжки какие-то рисовал. Его все дразнили. А потом… — она замолчала, — …потом его родители погибли. И он как с ума сошел. Стал одержим этими драконами. Теперь он только о них и говорит. Все зубрит эту Книгу, на тренировках до седьмого пота пашет. Хочет стать лучшим воином.