К бассейну направлялась группа: Артём, двое парней и три девушки. Все в пляжной одежде, с полотенцами — явно собирались купаться.

— Привет, тётушки! Отдыхаете? — бросил Артём с широкой, почти ослепительной улыбкой.

В этот момент он вдруг стал похож на того самого Артёма, которого я увидела при первом знакомстве: беззаботного, легкомысленного, чуть инфантильного.

«Тётушки»… Внутри всё сжалось от раздражения.

— Какая я тебе тётушка? — нахмурилась Аня. — Я вообще‑то твоя мачеха.

— Привет, мачеха и тётушки, — с нахальной усмешкой повторил он.

Юля покосилась на меня, и я без труда прочитала её мысли: «Ну и тип… И что ты в нём нашла?» Я отвела взгляд, стараясь сохранить равнодушное выражение лица.

— Мы тут немного повеселимся? — Артём обвёл нас взглядом. — Если вы не против.

— Конечно, не против, — тепло ответила Аня. — Я пошла за коктейлями, сейчас вернусь.

Ребята без церемоний стянули футболки и с громкими возгласами попрыгали в бассейн — брызги разлетелись во все стороны, окатив нас свежей прохладой. Девушки, уже в купальниках, грациозно спустились по лестнице в воду.

«Уф… Чувствую, надолго меня не хватит», — пронеслось в голове.

Девушки тут же оживились: смеялись, плескались, без стеснения висли на парнях, игриво отталкивали их, а потом снова придвигались ближе. Всё это выглядело до тошноты наигранно и пусто.

А рядом с Артёмом неотступно крутилась фигуристая блондинка — то коснётся его плеча, то засмеётся над его шуткой, то «случайно» заденет бедром. Меня от этой картины буквально мутило. Но я не уйду. Ни за что не покажу, что это задевает.

Аня вернулась с подносом, на котором стояли яркие коктейли. Я схватила свой стакан, сделала большой глоток. Надела солнцезащитные очки, откинулась на шезлонге и закрыла глаза, делая вид, что собираюсь просто загорать и ни на кого не смотреть.

Но даже сквозь тёмные стёкла я чувствовала его присутствие. Каждый всплеск воды, каждый смех, каждое слово — всё напоминало, что он здесь. Рядом. И что я никак не могу перестать думать о нём.

— Тёть Лен, а где твой любимый? Почему он не с тобой сегодня? — выкрикнул Артём с саркастичной улыбкой.

Я сняла очки и посмотрела на него. «Ну что тебе от меня нужно?» — пронеслось в мыслях.

— У нас сегодня девичник, — ответила за меня Аня.

Но он не обратил внимания на её слова — продолжал смотреть на меня, пока блондинка висела у него на плече.

— Или… ты ему уже надоела? — бросил он с издёвкой.

В этот момент вся его компания, включая его самого, разразилась хохотом.

«Так меня ещё не унижали», — мелькнуло в голове. «Какой же он жалкий козёл».

Я сжала край шезлонга, глубоко вдохнула, собрала всю волю в кулак — и ответила, чётко, холодно, глядя ему прямо в глаза:

— Я рекомендую тебе заняться своей личной жизнью. А моя — не твоё дело.

Тишина повисла над бассейном — смех оборвался так резко, будто кто‑то выключил звук. Артём на секунду замер, его улыбка дрогнула. Он хотел что‑то сказать, но не нашёл слов.

Юля тихо хмыкнула рядом со мной, бросив на меня одобрительный взгляд.

Я снова надела очки, откинулась на шезлонг и закрыла глаза. Солнце грело лицо, вода шумела, музыка играла — но внутри была ледяная пустота.

«Всё. Больше ни взгляда. Ни слова. Ни намёка на то, что он меня задевает», — твердила я себе. Но сердце билось так, будто пыталось вырваться из груди.

Но мои нервы уже не выдерживали этого хохота, этого наигранного веселья, этих липких взглядов блондинки, то и дело цеплявшейся за Артёма. Каждое её прикосновение, каждый её заливистый смех будто вонзались в меня крошечными иголками. Я резко встала с шезлонга, схватила бокал с коктейлем.

— Я пойду в сауну. Вы со мной? — голос прозвучал ровнее, чем я ожидала, хотя внутри всё ходуном ходило.

— Я ещё позагораю, — отозвалась Аня, не отрывая взгляда от своего телефона.

— Я тоже, — поддержала Юля, лениво переворачиваясь на живот. — Тут и так жара, а ты ещё в сауну собралась.

«Ладно, что ж, пойду сама. Лишь бы подальше от этого самодура», — мысленно выдохнула я, сжимая бокал так, что пальцы побелели.

ЛЕНА

Я направилась к сауне, стараясь идти ровно, не спеша, будто мне всё равно. Но с каждым шагом внутри нарастало жгучее желание сорваться на бег — лишь бы скорее укрыться от этих взглядов, от этого смеха, от него.

Зайдя внутрь, я плотно закрыла дверь. Тишина обрушилась мгновенно — плотная, осязаемая, как бархатная завеса. Горячий воздух тут же окутал меня, проникая в каждую клеточку тела. Я опустилась на деревянную лавку, поставила бокал на полочку рядом и наконец позволила себе глубоко, судорожно вздохнуть.

Сердце колотилось где‑то в горле, в висках стучало, а перед глазами всё ещё стояло его лицо — насмешливое, самоуверенное, с этой противной полуулыбкой. «Зачем он это делает? Что ему нужно? Унизить меня? Доказать, что я для него ничего не значу?»

Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на тепле, на запахе дерева и эфирных масел. Медленно вдохнула, задержала дыхание, выдохнула. Ещё раз. И ещё.

В этот момент дверь сауны открылась — и вошёл мокрый Артём в плавках.

Я вздрогнула, будто меня ударило током. Сердце, которое только‑только начало успокаиваться, снова рвануло в бешеный ритм, забилось где‑то в горле, перекрывая дыхание. «Вот чёрт, почему я так реагирую на этого козла?» — пронеслось в голове, но тело уже предательски выдало меня: по коже пробежала волна мурашек, ладони мгновенно стали влажными, а в животе завязался тугой узел волнения.

Он закрыл за собой дверь, и в замкнутом пространстве сразу стало теснее, жарче, напряжённее. Воздух словно сгустился, пропитался запахом разогретого дерева и его кожи — свежей после бассейна. Капли воды стекали по его плечам, волосы были взъерошены. Он выглядел… расслабленным. Будто не было только что у бассейна этой глупой игры.

Артём сел напротив меня и молча рассматривал — взглядом медленным, тягучим, от которого по спине пробегал то жар, то холод. Его глаза скользили по моему лицу, задерживались на губах, опускались ниже…

— Что надо? — вырвалось у меня резче, чем я планировала. Голос дрогнул, и я тут же закусила губу от досады.

Он продолжал сверлить меня взглядом, будто изучал каждую черту, каждый нерв, готовый вот‑вот дрогнуть.

— Тут жарко, — наконец проговорил он, и в его голосе прозвучала едва уловимая насмешка.

«Серьёзно? А то я не заметила», — мысленно фыркнула я, но вслух ответила:

— Ты прям капитан Очевидность.

— Интересно, — протянул он, чуть склонив голову набок.

— Что тебе интересно? — я попыталась придать голосу твёрдость, но внутри всё трепетало.

— Если тебе не холодно, почему тогда твоё тело так реагирует? На меня? Ты возбуждена?

Что?! Твою мать… Я вдруг остро осознала, что на мне лишь купальник — тонкий, почти невесомый. И когда он зашёл сюда, раздетый, с каплями воды на коже, моё тело предательски откликнулось: соски затвердели, выдавая то, что я отчаянно пыталась скрыть.

«Блин, надо бежать отсюда. Это позорище», — пронеслось в панике. Я вскочила, пытаясь сохранить хоть каплю достоинства.

— Моё тело так реагирует, когда меня кто‑то бесит, — выпалила я, стараясь, чтобы голос звучал холодно и отстранённо.

Он медленно, с ленивой усмешкой, скользнул взглядом по моему телу — от лица до дрожащих пальцев, снова вверх.

— Интересно, — повторил он и улыбнулся — той самой улыбкой, от которой внутри всё переворачивалось.

Я поспешила встать и уйти. Но когда проходила мимо него, он резко ухватил меня руками за бёдра — сильные пальцы впились в кожу — и рывком посадил к себе на колени. Его хватка была железной, горячей, невыносимо волнующей.

— Отпусти, придурок! Отпусти! — закричала я, пытаясь вырваться, но его руки держали крепко, не позволяя даже пошевелиться.

Моё сердце колотилось так, что, казалось, он мог услышать его бешеный ритм. Я чувствовала его дыхание на своей шее, тепло его тела сквозь тонкую ткань купальника. Каждая клеточка кричала о противоречии: с одной стороны — ярость, с другой — мучительное, постыдное желание прижаться ближе.