Мама что‑то сказала папе, и они оба уставились на меня с таким осуждением, будто я только что совершила преступление против семьи.

— Лена, где вы работаете? — нарушил неловкий момент Игорь, и я мысленно поблагодарила его за этот вопрос.

— CES — логистическая компания, грузоперевозки и таможенное оформление, — ответила я, чувствуя, как немного расслабляюсь, переключаясь на привычную тему.

— Интересно. А можно вашу визитку? Думаю, услуги вашей фирмы нам могут пригодиться, — он посмотрел на Олега, и я поняла, что они, скорее всего, работают вместе.

— Да, конечно, — я достала из сумочки визитку и протянула ему.

Меня уже порядком раздражал этот званый ужин и пристальное внимание всех собравшихся, будто у меня сегодня смотрины. Каждая минута казалась вечностью, а взгляды присутствующих будто прожигали меня насквозь.

— Я выйду на улицу, подышу воздухом, — сказала я всем собравшимся, и в моём голосе прозвучала неприкрытая потребность сбежать хоть на пару минут.

Я курю редко, но сейчас был именно тот момент, когда мне это было нужно — как глоток свежего воздуха, как способ собраться с мыслями.

— Лена! — мама посмотрела на меня взглядом, полным немого укора. В её глазах читалось: «Не делай этого! Хорошие девочки не пьют ром, не курят и не садятся после этого за руль!»

Но мне было всё равно. Я и так в курсе, что я не идеальная дочь этого семейства.

Я вышла на улицу. Фух, наконец‑то! На улице я не могла надышаться свежим апрельским воздухом. Как же хорошо на улице! Лёгкий ветерок ласкал кожу, а звуки природы приглушали шум неприятных мыслей. Ещё лучше было бы сейчас свалить отсюда — эта мысль пульсировала в голове, словно набат.

Дверь открылась — ко мне подошёл мой «племянничек» и тоже закурил. Он по‑прежнему не сводил с меня глаз.

«Сколько можно уже? Это начинает порядком надоедать», — подумала я, чувствуя, как раздражение закипает внутри.

— Может, и мне номерок оставишь? — он смотрел мне в глаза с наглой улыбочкой, и в его взгляде читалась уверенность, будто он уже знал ответ.

— Зачем? — резко ответила я, и в моём голосе прозвучала сталь.

Он опять посмотрел на меня, скользнув взглядом по фигуре, и в этом взгляде было что‑то досадливо‑раздражающее.

— Ну, ты чёткая! И я тоже ничего. Могли бы встретиться и зажечь.

«О мой бог! „Чёткая“? „Зажечь“?! Ужас!» — мысли метались в голове, как испуганные птицы. Я едва сдержала гримасу отвращения.

— Слушай, малыш! — Я подошла ближе к нему и посмотрела в глаза, стараясь вложить в свой взгляд всю возможную твёрдость. — Ты бы пошёл в свою комнату и доделал уроки, а то скоро «Спокойной ночи, малыши» начнутся — не успеешь.

Я развернулась, затушила сигарету и ушла в дом, чувствуя, как внутри бурлит смесь гнева и насмешки.

Даже не знаю, что хуже: весь этот ужин, вечно осуждающие родители или то, что ко мне подкатывает сын мужа моей сестры. «Интересно, он хоть школу закончил? „Чёткая“, блин… Да уж!» — мысленно фыркнула я, пытаясь успокоиться и собраться с силами, чтобы досидеть до конца этого безумного вечера.

АРТЁМ

— Ну и как прошло знакомство с будущей семьёй? — спросил меня мой друг Женя, откинувшись на диван и покручивая в руках бокал с виски.

Мы были в моей игровой комнате — нашем любимом месте для посиделок. Здесь мы регулярно собирались с лучшими друзьями: выпить, поговорить по душам и поиграть в PS или бильярд. Тёплый свет настенных бра создавал уютную атмосферу, а приглушённая музыка на фоне лишь подчёркивала расслабленность вечера.

— Уверен, было безумно весело, — рассмеялся Лёша, прицеливаясь к шару на бильярдном столе.

— Да, прям безудержное веселье, — хмыкнул я, забивая шар в лузу. Звук удара эхом разнёсся по комнате, но даже он не смог заглушить ворох мыслей, крутившихся у меня в голове. Я на мгновение замер, уставившись на расстановку шаров, но видел перед собой совсем другое…

— Единственное светлое пятно этого вечера — тётя Лена.

— Тётя Лена?! — Лёша резко выпрямился, едва не выронив кий. Его лицо исказилось от изумления, а потом он разразился громким, заливистым смехом.

— Тебе что, в институте девчонок мало? Начал интересоваться женщинами постарше? — подхватил Жека, ухмыляясь во весь рот. Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, явно наслаждаясь моментом.

— Да пошли вы! — я раздражённо махнул рукой, но тут же улыбнулся, вспомнив её образ. — Вы бы её видели — сами бы офигели. Красотка… — Я на секунду замолчал, словно пытаясь подобрать слова, чтобы передать всё, что увидел. — Длинные русые волосы, словно шёлк, переливаются при каждом движении. Пухлые розовые губы, которые то и дело изгибаются в дерзкой усмешке. Огромные глаза — такие, что можно утонуть, если смотреть слишком долго. Фигура как у богини — каждая линия совершенна. Одета как секси‑училка из школьных фантазий — строго, но так, что воображение работает на полную мощность. И при этом… — я сделал паузу, вспоминая её реплики, — дерзкая на язык. Ни капли фальши. Говорит то, что думает, и явно не старается никого впечатлить. А на вид ей лет двадцать, как и нам.

Ребята снова разразились хохотом, перебивая друг друга шутками и подколами. Я слушал их вполуха, мысленно возвращаясь к тому моменту, когда впервые увидел её — как она вошла в дом, как скользнула по мне взглядом, как ответила на мою попытку подкатить к ней, из‑за чего я на секунду потерял дар речи.

— Ну‑ну! Папа, наверное, обрадуется, узнав, что ты собрался затащить в постель сестру его жены, — с издёвкой протянул Жека.

— Папе об этом знать необязательно, — я улыбнулся, но в этой улыбке было больше напряжения, чем веселья. Я сам не до конца понимал, насколько Лена готова играть в эту игру.

— Так что, она дала тебе зелёный свет? — Лёша подался вперёд, глаза горят от любопытства.

— Пока нет, но это дело времени. Скоро даст, — повторил я с напускной уверенностью.

Мы рассмеялись уже все вместе — громкий, беззаботный смех наполнил комнату, ненадолго заглушив музыку. Я налил себе ещё виски, наблюдая, как янтарная жидкость наполняет стакан. Лёгкий аромат дуба и карамели ударил в нос, но даже он не мог перебить навязчивый образ Лены, который словно въелся в мои мысли.

Её взгляд, её сарказм, её непринуждённая манера держаться — всё это крутилось в моей голове, как заевшая пластинка. В институте и за его пределами у меня всегда было много девчонок. В последнее время мне стало невыносимо скучно от одного и того же сценария: познакомились, переспали, я не перезвонил, и я снова — козел. Хотя, чёрт возьми, я никогда не скрывал своих намерений и никому ничего не обещал.

Я провёл рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Мне стало сложно находить общий язык с противоположным полом — всё казалось пресным, однотипным, лишённым изюминки. Разговоры сводились к пустым комплиментам и предсказуемым фразам, а взгляды девушек то и дело скользили по моему кошельку или статусу, а не по мне самому.

Именно поэтому Лена меня и зацепила. В её глазах читалась уверенность, в её словах — острый ум, а в каждом движении — неподдельная естественность. Я мало что успел о ней узнать, но уже понял: она самодостаточная и неглупая.

Она пробуждает во мне интерес — не животный, а настоящий, когда хочется не просто обладать, а узнавать, разгадывать, удивляться. Я бы однозначно хотел узнать её получше.

— Что за старьё ты слушаешь? — прервал мои размышления голос Жеки. Он скривился, будто услышал что‑то невыносимо противное.

Из колонок лилась Beat It — ритмичные аккорды и энергичный бит заполняли пространство, пробуждая во мне тёплые воспоминания.

— Это не старьё, а классика, придурок, — бросил я с лёгкой улыбкой, чувствуя, как внутри поднимается волна защиты. — Моя мама обожала Майкла Джексона. С детства это мой любимый исполнитель. Каждый раз, когда звучит его музыка, я словно возвращаюсь в те моменты, когда она включала его записи, и мы вместе танцевали на кухне.