— А, и по поводу Ани… Она очень переживает за то, что обидела тебя. У неё гормоны сейчас, понимаешь, — Олег говорил осторожно, будто ступал по тонкому льду.

— Она ей такого дерьма наговорила, никакими гормонами не оправдаешь, — Артём сказал это резко, но уже без ярости — скорее с горечью.

— Понимаю. Мне самому иногда бывает с ней сложно. Но она правда сожалеет. Она была уверена, что когда я об этом узнаю, устрою скандал, поэтому решила, что лучше будет попросить тебя расстаться с Артёмом.

— Понятно, — я кивнула, и вдруг осознала: злость ушла. Осталось только лёгкое сожаление и странное чувство примирения.

В комнате повисла тишина — не тяжёлая, а мягкая, обволакивающая.

Я медленно опустилась на диван, всё ещё ощущая лёгкое дрожание в коленях. В голове крутилось: «Неужели всё так просто? Неужели этот разговор, которого я так боялась, прошёл… мирно?»

Артём сел рядом, взял мою руку в свою — тёплую, надёжную. Его пальцы слегка дрожали, но он улыбнулся мне, и в этой улыбке было столько облегчения, столько радости, что у меня на глаза снова навернулись слёзы.

Олег, будто почувствовав нашу растерянность, прокашлялся и сказал:

— Я понимаю, вам сложно в это поверить. Но я правда хочу, чтобы вы были счастливы. И если ты — та, кто делает моего сына счастливым, значит, я только рад за вас.

В груди разлилось тепло, почти обжигающее — такое бывает, когда долго ждёшь чего‑то и наконец получаешь.

— Спасибо, — повторила я, на этот раз твёрже. — Это много значит для меня.

— Для нас, — поправил Артём, сжимая мою руку. — Мы вместе. И будем вместе, несмотря ни на что.

Олег кивнул, и на его лице промелькнула тень улыбки — сдержанной, но искренней.

— Вот это я и хотел услышать. Теперь давайте обсудим детали. Я уже прикинул, где можно устроить торжество. У нас есть загородный дом — там и простор, и атмосфера подходящая.

Артём хотел было возразить, но я легонько сжала его пальцы, останавливая. В этот момент я вдруг поняла: неважно, где и как пройдёт свадьба. Важно, что мы — вместе. И что теперь у нас есть поддержка. Неожиданная, но такая нужная.

— Хорошо, — сказала я. — Давайте обсудим.

Олег достал телефон, начал что‑то просматривать, а я повернулась к Артёму. Он смотрел на меня, и в его глазах читалось то же самое чувство — невероятное, почти нереальное счастье.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Да, — я улыбнулась. — Даже лучше, чем в порядке.

Он наклонился и поцеловал меня — коротко, но так нежно, что сердце затрепетало.

— Это только начало, — прошептал он.

И я знала: он прав.

АРТЁМ

Сегодня — наша свадьба.

Отец всё‑таки убедил нас отмечать её в нашем загородном доме. Всё готово: гости собрались на террасе, регистратор ждёт у арки, увитой белыми розами. В воздухе пахнет цветами и предвкушением — лёгким, трепетным, почти ощутимым.

Я стою у входа в сад, рядом — отец. Он поправляет лацканы пиджака, оглядывает гостей и вдруг бросает:

— Да, две свадьбы за один год — это неожиданно. Лена случайно не беременна?

Я усмехаюсь:

— Насколько мне известно — нет.

— Жаль. Было бы хорошо, если бы дети были одного возраста.

— Не переживай, мы ещё наверстаем, — отвечаю, не отрывая взгляда от дорожки, по которой вот‑вот появится она.

И вот — она появляется.

Моё сердце замирает, а потом пускается вскачь. Я никогда не перестану восхищаться её красотой. Она идёт медленно, словно боясь нарушить эту хрупкую тишину, наполненную ожиданием.

Белое обтягивающее платье в пол подчёркивает каждый изгиб её фигуры, а на голове — изящный белоснежный веночек, будто сотканный из утреннего тумана. Лёгкий ветерок играет с её волосами, и я ловлю себя на мысли: «Интересно, это платье легко снимается?»

Она приближается, и я вижу в её глазах тот самый свет — тёплый, родной, только мой.

Лена несколько раз уже говорила, что она и подумать не могла, что наглый и самоуверенный мальчишка станет её мужем. «Ты меня раздражал», — смеясь, признавалась она. А я… Я с первого взгляда понял: она будет моей.

Она останавливается в шаге от меня. Я беру её руки в свои — они чуть дрожат, но в этом трепете столько жизни, столько любви, что у меня перехватывает дыхание.

— Ты прекрасна, — шепчу я, не в силах оторвать взгляд.

— Спасибо. Ты тоже чёткий, — улыбается она, и в её голосе звучит та самая нежность, ради которой я готов на всё.

Регистратор начинает говорить что‑то о любви и верности, о том, как два человека становятся одним целым, но я почти не слышу. Я вижу только её, чувствую только её тепло, её дыхание, её пальцы, переплетающиеся с моими.

Когда приходит время сказать «да», я произношу это слово так твёрдо и ясно, как никогда в жизни. Потому что это не просто слово — это обещание. Это начало. Это навсегда.

А потом — её «да», тихое, но такое уверенное, что у меня на мгновение темнеет в глазах.

Мы целуемся, и весь мир растворяется. Остаются только мы — и это мгновение, которое будет жить в моей памяти вечно.

После церемонии гости окружают нас с поздравлениями. Кто‑то плачет, кто‑то смеётся, кто‑то пытается поймать момент на камеру. А мы просто стоим, держась за руки, и впитываем каждую секунду этого дня.

Первый танец — только для нас. Музыка льётся, как ручей, а мы двигаемся в унисон, будто всегда знали, как это — быть вместе. Я прижимаю её ближе, вдыхаю аромат её волос, и понимаю: вот оно, счастье. Настоящее, живое, моё.

— Люблю тебя, — шепчу ей на ухо.

— И я тебя, — отвечает она, прижимаясь ко мне.

Вечер перетекает в ночь, звёзды зажигаются над нами, а мы всё ещё здесь — вместе, навсегда. И пусть впереди много неизвестного, но одно я знаю точно: с ней я готов ко всему.

Конец