— Да. Она красивая, успешная, умная, интересная. Почему нет?

«Я и без тебя знаю, какая она», — пронеслось в голове.

Что мне теперь делать? Это всё? Всё закончилось, даже не начавшись, получается? Ну что ж… Это её выбор.

Я развернулся и пошёл в свою комнату. Захватил с собой бутылку Jack Daniels — она мне сейчас точно пригодится.

Закрыл дверь, рухнул на кровать, уставился в потолок. В голове крутились обрывки воспоминаний: как мы катались на лошади, как близко она была, как я вдыхал её аромат, как провёл губами по её щеке и почувствовал, как мурашки побежали по её коже. Мне показалось, что ей это тоже понравилось. Но я ошибся. Как же я ошибся…

Её резкие слова звучали в ушах: «Мне не нравится всё это. Забудь о том, что ты там себе намечтал в голове. Между нами ничего не может быть. И точка. Найди себе девочку по возрасту, которая будет счастлива с тобой провести время. А меня оставь в покое».

Ладно. Как знаешь.

Я налил виски в стакан, сделал глоток. Горечь обожгла горло, но не заглушила боль. Выпил ещё. И ещё.

В окне темнело небо, а я всё сидел, глядя в одну точку, и понимал: это не просто конец. Это будто кто‑то вырвал страницу из моей жизни — ту, на которой только‑только начал проступать смысл.

Но даже сквозь пелену алкоголя и отчаяния в голове билась упрямая мысль: «А если это не конец? Если я ещё могу что‑то изменить?»

Я сжал стакан в руке, чувствуя, как внутри разгорается странное, почти безумное решение. Нет, я не собираюсь сдаваться. Не сейчас. Не так.

Может, это глупо. Может, обречено на провал. Но я должен хотя бы попытаться. Должен дать ей — и себе — ещё один шанс.

Отставил стакан, достал телефон. Пальцы дрожали, но я набрал сообщение — короткое, простое:

«Нам нужно поговорить.»

Нажал «отправить» и уставился на экран. Секунды тянулись бесконечно. Ответ не приходил.

Но я ждал. Потому что впервые за этот вечер понял: если я сейчас отступлю — буду жалеть всю жизнь.

Не отвечает. Ладно. Значит, поеду к ней. Я не знаю её адрес, но точно знаю, кто знает. Только бы она ответила на звонок…

— Аня, привет!

— Привет, Тёма! Как дела? — в голосе Ани — привычная тёплая бодрость, от которой на миг становится легче.

— Хорошо. Слушай, я по делу. Вернулся Игорь, Лена уехала. Она кое‑что забыла у нас — хочу отвезти ей. Скинь её адрес, пожалуйста.

— Так напиши ей или позвони, — мягко советует Аня.

— Она не берёт трубку, — вырывается чуть резче, чем хотелось.

Пауза. Я сжимаю телефон, почти чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

— Ладно, сейчас скину, — наконец говорит Аня.

— Спасибо! — выдыхаю с облегчением.

Через пять минут приходит сообщение с адресом. Отлично. Я накидываю толстовку, хватаю ключи и вылетаю из дома, будто за мной гонится сам дьявол.

Дорога кажется бесконечно долгой. Мысли мечутся: «Что я ей скажу? Зачем я вообще еду?» Но внутри — упрямая уверенность: я должен её увидеть. Должен попытаться.

Поднимаюсь на этаж, стучу. Тишина. Потом — шорох, щелчок замка. Дверь приоткрывается.

И у меня буквально земля уходит из‑под ног.

На Лене — только белая рубашка, небрежно расстёгнутая сверху. Она босая, волосы слегка растрёпаны, а в глазах — смесь удивления и тревоги. Пульс сбивается, стучит в ушах, кровь приливает к лицу.

— Привет! — выдавливаю, пытаясь удержать голос ровным.

— Артём? Откуда ты… что ты тут? — она делает шаг назад, будто инстинктивно отстраняется.

— Надо поговорить. Впустишь?

Она медлит, потом кивает:

— Заходи.

Я переступаю порог. Лена отходит в сторону, и я невольно задерживаю взгляд на её ногах — длинных, стройных, таких до боли близких и в то же время недоступных.

«Блин, что же она со мной делает?» — мысль проносится, как молния. Эта рубашка — словно издевательство. Мне хочется рвануть её, сорвать, почувствовать тепло её кожи… Но я сжимаю кулаки, подавляя порыв.

Захожу в квартиру. Студия — стильная, уютная, вся в светлых тонах.

— И? Я слушаю, — её голос режет тишину, холодный и настороженный.

— Почему он? — вырывается у меня.

— Ты о чём? — она приподнимает бровь, но я вижу: она понимает.

— Не включай дурочку, тебе это не идёт. Почему ты выбрала Игоря? Он больше подходит по возрасту? Он ни от кого не зависит? Он не студент? Да и деньги у него не папочкины, а его личные, да? Всё дело в этом?

— Артём, остановись, — она делает шаг назад, но я наступаю.

— Если ты будешь с ним, никто не осудит, да? Что ты «замутила» с малолеткой? С сыном мужа сестры? Да?

— Артём, хватит! Мы всё сегодня обсудили, — её голос твердеет, но в глазах мелькает что‑то неуловимое — боль? Страх?

— Он тебе нравится? Ответь. Ответь честно! — я почти кричу, но не могу остановиться. Мне нужно знать. Нужно услышать.

— Артём, уходи. Зря я тебя впустила, — она отворачивается, но я хватаю её за руку.

— Зря, да? Зря я тебя впустил… в свои мысли, в свою душу. Вот что зря! Ты оказалась обычной расчётливой сучкой. Ищешь, где потеплее пригреться, как твоя сестра…

Не успеваю закончить.

Резкий хлопок — и мою щёку обжигает удар. Она дала мне пощёчину. Глаза её полыхают гневом, но в глубине — слёзы.

— Пошёл вон! — её голос дрожит, но звучит твёрдо.

— Пошла ты! Видеть тебя больше не хочу! — вырывается у меня, хотя внутри всё кричит: «Останови меня! Не прогоняй!»

— Это взаимно! — она распахивает дверь, стоит, скрестив руки, ждёт, когда я уйду.

Я делаю шаг за порог. Оборачиваюсь.

— Хорошо. Завтра повеселись с Игорем, — бросаю через плечо, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно. — Совет вам да любовь!

Хлопаю дверью. В ушах — гул. В груди — дыра. Идёшь к машине, а перед глазами — её лицо. Её глаза. Её рука, взметнувшаяся для удара.

«Это конец», — шепчу себе.

ЛЕНА

Аня и Олег наконец‑то вернулись из свадебного путешествия. И, конечно, они захотели собрать всю семью вместе: устроить торжественный ужин в ресторане одного из отелей Олега. Молодожёны задержались дольше, чем планировали. С их отъезда прошло полтора месяца.

Артёма я не видела целый месяц, и это время растянулось для меня в бесконечную череду дней, где каждое утро начиналось с мысли о нём. О его взгляде, когда он стоял на моём пороге, о голосе, дрожащем от злости и обиды, о словах, которые ранили нас обоих.

После того вечера я отказалась от свидания с Игорем — на следующий же день, сославшись на неожиданно возникшие дела. Но он не отступил: через день присылал цветы в мой офис — роскошные букеты. Слишком предсказуемо и банально. Артём был другим — он не играл по правилам, не следовал шаблонам. Он был как шторм, как внезапный ливень, как удар молнии.

Игорь звонил. Я отвечала. И каждый раз выдумывала новые поводы не встречаться: срочные отчёты, встречи с Юлей, с клиентами. Он терпеливо слушал, улыбался в трубку, говорил: «Понимаю», — но в его голосе не было разочарования, только упрямая настойчивость.

А я… Я не могла выкинуть Артёма из головы.

Его слова жгли изнутри: «Ты оказалась обычной расчётливой сучкой. Ищешь, где потеплее пригреться…» Они ранили, потому что были несправедливыми. Но ещё больнее было осознавать: он поверил в это. Посчитал, что для меня важны статус, возраст, деньги. Что я играю в какие‑то игры.

Я обидела его первой — там, на лошади, когда оттолкнула, когда сказала те жестокие слова, когда заставила его почувствовать себя «малолеткой», недостойным моих чувств. А он ответил тем же — ударил туда, где больнее всего.

И вот сегодня вечером я увижу их обоих.

Артёма — о котором не могу перестать думать, несмотря на всё, что было.

Игоря — который продолжает добиваться меня, хотя я не даю ему ни единого чёткого ответа.

Я стою перед зеркалом, натягиваю платье, которое ещё утром казалось идеальным, а сейчас выглядит чужим, неуместным. Руки дрожат, когда застёгиваю серьги. В голове — хаос.