Она стоит спиной ко мне, её плечи чуть подрагивают, а взгляд устремлён куда-то вдаль, за пределы комнаты. Я молча смотрю на её силуэт, на то, как она отстранённо и хладнокровно дышит, словно заперта в собственных мыслях. Это не та Элайна, которую я помню. Всё в ней изменилось, стала ли она сильнее или просто холоднее — я не могу понять.

Я встаю, ощущая что-то неправильное в воздухе, скрип ножек стула по полу напоминает мне, что каждый мой шаг ощутим в этой тишине. Я начинаю дышать часто и сбивчиво, вдруг догадавшись о чём-то.

— Кто сегодня был с тобой там, — мой голос звучит жёстче, чем я хочу, почти срываюсь на гнев. Сжимаю кулаки, не в силах совладать с этой ревностью, разъедающей меня изнутри. — Ты, конечно же, тоже не скажешь, да?

Элайна не поворачивается, продолжает смотреть в окно. Молчание снова вяжет воздух между нами. Но я замечаю, как краешек её губ тронула некая улыбка, и от этого мне становится только хуже. Эта улыбка не радостная, это сарказм и холод, упакованные в одно выражение.

— Знаешь, — отвечает она тихо, наконец оборачиваясь, — а я ждала тебя. Знала, что ты придёшь.

Её глаза светятся странной смесью боли и облегчения, словно она устала прятать всё, что носит в себе.

— После того, что ты сделал... Будешь отрицать всё? Или снова обвинять меня в неверности?

Её слова колют, и каждый удар разносится по моей груди эхом. В горле пересохло, но я больше не могу скрывать свои чувства, не могу больше прятать это.

— Я понял, что ошибался, — говорю я, шагнув вперёд. Моя голова идёт кругом, сердце бьётся в груди, словно оно хочет вырваться наружу. — Элайна, я верю тебе. От первого и до последнего слова. И что ребёнок мой. Я хочу всё вернуть.

Элайна качает головой, её глаза становятся холодными, голос не дрогнул ни на секунду, когда она произносит почти шёпотом:

— Ты бросил меня и побежал к бывшей жене.

— Да, — отвечаю я, чувствуя себя виноватым до костей. — И я сделаю всё, чтобы ты меня простила.

Я делаю ещё один шаг вперёд, но что-то меня останавливает, как будто невидимая стена между нами становится всё плотнее.

— Так делай, — вдруг спокойно бросает она, с холодной усмешкой на губах.

Моё сердце пропускает удар. Так просто? Но её слова — вызов. Это словно кинжал в бок. Я поддаюсь этому импульсу, и прежде чем успеваю обдумать, кидаюсь к ней. Мои губы жадно касаются её, но ей словно всё равно. Я целую её шею, щеки, скулы, снова возвращаюсь к её губам, на этот раз крепко. Руки скользят по её талии, мои поцелуи становятся всё более отчаянными. Я трясусь от напряжения и страсти, но… ничего.

В какой-то момент понимаю - она не отвечает. Стоит, как кукла без единого движения. Я отстраняюсь, глядя на неё. Она никак не реагирует на мои прикосновения, и в её глазах — холодная, пугающая пустота. Где те эмоции, которые я всегда ощущал от неё? Они исчезли. Исчезли с теми месяцами, что я провёл в самообмане.

Медленно отпускаю её талию и потрясенно выдыхаю, отступая на шаг назад. Мой взгляд мечется по ее лицу, сердце болезненно сжимается. Я чувствую, что дело не только в её неподвижности. Есть что-то гораздо большее, что я ещё не осознал полностью… но уже начинаю догадываться. О Боже.

- Что такое, Блейк? - в ее голосе будто звучит ирония, но больше усталой искренности. - Не ожидал?

Мне не нравится то, как меняется ее лицо после этих слов, и я словно проваливаюсь в пустоту.

Элайна медленно опускает взгляд, словно думая о чём-то своём, затем спокойно берёт края кардигана и распахивает их. Я всматриваюсь в её фигуру, ожидая увидеть округлость живота… но вижу только привычные линии её тела. Её живот плоский. Тишина разрывает мои мысли, и я чувствую, как реальность теряет опору.

Я не знаю, что сказать.

Я подхожу к дивану, чувствуя, как напряжение, тянущее мои мышцы, наконец начинает отпускать. Руки слегка дрожат, когда я медленно расстегиваю верхнюю пуговицу на своих штанах. Как сдавленная пружинка, мой живот расслабляется, освобождаясь от невидимой петли, и я выдыхаю, поглаживая его. Он снова выглядит таким, как и должен — округлым, скрывающим жизнь внутри. Ощущение облегчения приходит вместе с осознанием, что Блейк мне поверил. Осторожно сажусь на диван, чувствуя, как напряжение последнего разговора с ним медленно стекает с меня. Тишина в доме кажется великолепной.

Блейк ушел.

Тишину прерывают легкие шаги за спиной. Мама входит в гостиную тихо, ее присутствие я замечаю только тогда, когда она говорит:

– Он ушел? – ее голос спокоен, но напряжение все равно чувствуется.

Я киваю, не поднимая к ней глаз. Она замечает, как я бережно касаюсь своего живота.

– Ушел.

Она подходит поближе и садится рядом. В ее глазах светится тревога, но она старается не давить.

— Ты уверена, что поступаешь правильно, дочь? – осторожно спрашивает мама, склонив голову немного в сторону. – Не боишься, что все может пойти не так?

Я откидываюсь на спинку дивана и прижимаю руки к животу.

— У меня нет другого выхода, мама, — отвечаю ровным голосом, скрывая внутренние метания. — Раньше нас с Блейком связывала только беременность, пусть и он не верил, что это его ребенок... — я умолкаю, горло стягивает, но продолжаю: — Теперь, когда он думает, что ребенка нет, он точно не будет меня возвращать… Что, если он захочет сделать ДНК-тест? Тогда он поймет, что это его ребенок, и тогда... Он может просто его забрать у меня.

Делюсь своими переживаниями, понимая, что они далеко не такие бессмысленные, какими могут показаться на первый взгляд. У Блейка никогда не было ко мне чувств. Физическое влечение, не больше. С чего вдруг ему менять ко мне отношение?

Мама ничего не отвечает, ее рука мягко касается моей. Она знает, что ответ мне не нужен, что мне нужно время, чтобы переварить собственные мысли. Я все еще помню ту боль, когда увидела измену Блейка на том видео. С какой страстью он отвечал на мой поцелуй в тот вечер, а на следующий день был со своей бывшей, имея ее во всех позах... Эта боль несравнима ни с чем.

Мама качает головой, ее взгляд наполняется болью.

– Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Но будь осторожна, Элайна. Ты играешь с огнем.

Я собираюсь ответить, но тут раздается звонок. Мой телефон вибрирует на столике, высвечивая имя. Марк. Я поднимаю трубку, и мама сразу встает, чтобы дать мне пространство. Она тихо идет на кухню, начиная негромко стучать посудой, а я принимаю вызов.

– Он приходил? — раздается знакомый голос.

– Да, – я выдыхаю. – Ты был прав, он действительно пришел.

Марк был уверен, что Блейк появится в моем доме в этот же вечер после случайной встречи в городе. Он молчит, будто переваривает ответ.

- Ты ведь не рассказала ему? — в его голосе раздается тревога.

Я опускаю глаза на свой живот, ласково поглаживая его. Молчание повисает в воздухе, пока я обдумываю ответ.

– Эл? – переспрашивает он.

– Нет. Он думает, что ребенка больше нет, — наконец-то говорю я, поднимая взгляд от живота.

В трубке слышится облегченный вздох.

– Хорошо. Теперь он точно исчезнет из твоей жизни и больше не будете мучить тебя. Ты всё правильно сделала, Эл. И даже не смей сомневаться, слышишь?

Я молчу. Не могу выбросить из головы тот момент, когда сказала Блейку об аборте. Я видела его глаза. В них было что-то такое, что никак не исчезает из памяти. Будто за мгновение он потерял все. Марк продолжает что-то говорить, но я едва слышу его.

– Эл? Ты меня слышишь?

Я вздрагиваю, возвращаясь к реальности.

– Да, слышу.

— Я сегодня не приеду, здесь и правда накопились дела, — говорит он с легким смешком. — Как ни странно, это был только повод, чтобы дать тебе с ним поговорить, а теперь действительно надо поработать. Люблю тебя, Эл, – добавляет он в конце.

– Угу, – машинально отвечаю я, не находя в себе силы на большее.

Положив телефон на столик, я застываю на мгновение. Взгляд падает на фотографию в рамке – старое семейное фото. Там мы все: я, мама... Отец. Воспоминания накатывают волной, и слезы подступают к глазам.