На полупрозрачном экранчике, возникшем рядом с пробиркой, проступили какие-то строки. Мрия напряженно вчитывалась в них, закусив губу… А потом вдруг удовлетворенно улыбнулась и откинулась на спинку стула:

— Идиотка. Образец его генного материала у меня все-таки остался.

Беглецы находились где-то за окраиной Леса. Вдалеке в темноте угадывались смутно различимые очертания частокола. Дриада сдавленно всхлипнула, вытерла ладонью выступившие на глазах слезы и, задыхаясь и глотая слова, часто зашептала:

— Мяу, миленький, я ведь знаю, ты все-все понимаешь. Мяу, пожалуйста, помоги мне!

Заглот удивленно фыркнул.

— Мне больше не у кого просить! Помоги мне, я одна не справлюсь. Найди мне портал, помоги мне, Мяу…

Для Летисии так и осталось загадкой, понял ли ее зверек. Скорее всего, да, потому что пушистый комок крутанулся на месте… и рванулся куда-то вдаль, поднимая за собой веер палой листвы.

Осторожно поддерживая Элиаша, Летисия поковыляла за ним.

Она шла за едва заметным в ночной темноте катящимся заглотом. Брела вслед за ним, не обращая никакого внимания ни на листья под ногами, обжигающие кожу, ни на пытающиеся ухватить ее за руки ветви деревьев, ни на боль от хлещущих по телу веток, ни на холод, пробирающий до костей… Некогда белое платье давно перепачкалось в грязи. А она все брела вперед, молясь лишь о том, чтобы не упасть…

Летти шла, не зная, идет ли она в нужную сторону и действительно ли заглот ведет ее к нестабильному порталу…

И лишь когда небо над головой стало светлеть, а где-то в вышине раздалось хлопанье невидимых крыльев и раздался перезвон девичьих голосов:

— Вам разрешено войти в Эске-Кермен! Вам разрешено… — Летти позволила себе упасть на колени и разреветься.

На рассвете пошел кислотный дождь. Крошечные капли барабанили по прозрачному куполу станции, пытаясь создать новые изъязвления, прожигали еще не сорванную ветром рыжую листву.

В коридорах было пустынно. Олег был занят своими делами, а потому не сразу заметил одинокую фигуру, направлявшуюся куда-то по своим делам.

Мужчина дошагал до конца коридора. Остановился. Медленно прикоснулся ладонью к закрепленной на стене панели, перемигивающейся разноцветными огоньками, а затем резко сорвал ее со стены, обнажив переплетение проводов.

Рядом с ним мгновенно проявилась полупрозрачная фигура в белом халате:

— Матей?! Что ты делаешь?!

Его даже не услышали. Или сделали вид, что не услышали. Прежде чем Олег успел хоть что-то сказать или сделать, вудаш вогнал пальцы прямо в переплетение проводов, что-то вырвал, что-то мгновенно пересоединил…

Прозрачная фигура растаяла, словно ее и не было.

Освещение в коридоре замигало и потухло.

А черноволосый вудаш криво ухмыльнулся и лишь глубже вогнал руку под панель. Кожа его до локтя покрылась разноцветными точками. Ярко проступившая татуировка в виде змея ожила и довольно ощерилась, хищно облизываясь раздвоенным языком.

В вышине мигнула одна лампочка, вторая. Освещение возвращалось в этот коридор станции. Вот только ее законному владельцу сюда уже хода не было.

Матей убрал руку, провел ладонью по-над красными жилками кабелей. Створки дверей медленно раздвинулись, открыв вход в лес.

На пороге стояли двое. Мужчина и женщина.

— Ты долх-х-хо зас-с-ставил ждать, — нетерпеливо обронила она.

— Прос-с-стите, миледи. — Вудаш склонил голову в поклоне.

Женщина хмыкнула и шагнула под своды теперь уже безопасной для нее и ее племени станции.

Над лесом шел кислотный дождь.

Первая мама с детства вбивала в голову Летисии: «Не водись с эльфами. Ничему хорошему они тебя не научат!» Вторая и третья мамы были с ней полностью солидарны. Лишь четвертая имела свое собственное мнение, что совсем не удивительно, но кто когда ее, мужичку, спрашивал?

Даже сейчас, после бегства из родного Леса, девушка не понимала, почему общаться не стоит именно с эльфами. Что в них такого… неправильного? Впрочем, учитывая, что именно после общения с Элиашем молодая дриада отказалась вести себя как положено и, уронив на голову главе племени табуретку, сбежала вместе все с тем же эльфом к юваркам, все было вполне логично и обоснованно.

Себя, правда, Летти утешала тем, что побег она совершила не ради эльфа, а ради Мяу — маленького пушистого заглота, на котором Мрия хотела испытать воздействие кислоты. Глядишь, не заяви она об этом прямо в лаборатории, ничего бы и не было: Элиаш стал бы дриадой — как Летисина четвертая мама — и никогда бы не вспомнил, кем был когда-то.

По крайней мере, Летти убедила себя, что ввязалась во всю эту историю с побегом из Леса только ради Мяу.

А что теперь? Путешественница уже несколько месяцев жила в Эске-Кермене, ожидая, когда же наконец поправится Элиаш. Да еще и снегопады начались, зима наступила… Нет, зимой лес, конечно же, спит, можно не опасаться, что натолкнешься на оголодавшего жряка или хищного ползуна, но с другой стороны… Пойдешь куда-нибудь, не рассчитаешь и окажешься за много земель от своих родичей без надежды на пропитание.

Девушка грустно улыбнулась, бессмысленно водя пальцем по деревянной столешнице. Уж она-то точно оказалась очень далеко от родных и близких. А самое страшное, что она совершенно не представляла, что же ей делать дальше. Последнее время она чувствовала себя так, словно шагнула за дверь родного дома, плотно закрыла ее за собой, а когда оглянулась, поняла, что возвращаться ей некуда. После побега бессмысленно думать, что тебя примут с распростертыми объятиями. Нет, мамы, они, конечно, мамы — поймут, простят, но Мрия… От одной мысли о главе племени у дриады начинало неприятно ныть под ложечкой. Дороги назад не было, это понятно.

Но и вперед-то идти было некуда! Элиашу легко. Несколько дней назад эльф говорил, что еще чуть-чуть, и можно будет отправляться в путь. Он договорится с крылатыми юварками, получит провиант и отправится в свой родной Караим.

А что делать Летисии? Вечно торчать здесь, в Эске-Кермене? Какими бы гостеприимными ни были хозяева, вряд ли они согласятся, чтобы здесь проживала практически ничего не умеющая нахлебница. Пойти с Элиашем? А она там нужна? Там, в смысле, в Караиме? Эльфа вон тоже, как выяснилось, в Лесу приветили под большим таким условием смены расы. И почему-то Летти казалось, что юноше очень не хотелось становиться дриадой.

Спросить его об этом напрямик Летисия не решалась, а значит, оставалось бродить по Эске-Кермену вместе с заглотом, изучать быт крылатых и старательно отгонять мысли о том, что же делать дальше.

Зима уже сдала свои позиции. По ночам было еще холодно, но днем сквозь голые ветви деревьев уже проглядывало солнце, начинали просыпаться деревья, хищно подрагивая ветвями и несмело выпуская первые почки — острые, как иголки, и голодные, как стая заглотов.

По словам Элиаша, в этой части леса холода длились месяца два, не дольше, а значит, оставалось только дождаться, когда ж эльф сможет, наконец, отправиться в путь… и решить, как жить самой.

Порой девушка жалела, что не осталась в Плесе. Надо было согласиться на предложение Олбрама, поселиться под водой, спокойно прожить там всю оставшуюся жизнь…

— …И, однажды выйдя на берег, погибнуть от кессонной болезни, — насмешливо фыркнул над ухом знакомый голос. Похоже, последнюю мысль дриада высказала вслух.