- Тут ты прав, - немного помолчав, кивнул император. – Вот только проблемы это не снимает. Мы всё больше зависим от Белова и ничего не можем с этим сделать.

- А и не нужно пока. Сейчас он нам полезен и даже незаменим, поскольку над нами висит угроза нового вторжения. Так что Белова следует всячески защищать и оказывать ему полную поддержку. Это в наших же интересах. Но так будет не всегда, и когда ситуация изменится, мы можем перестать ограничивать генерала Бубнова в его действиях.

- А поздно не будет? – в голосе императора прозвучали большие сомнения. – Я уже сейчас не уверен, что Императорская тайная служба справится с устранением Белова, если я вдруг решу отдать такой приказ, а с каждым месяцем он становится только сильнее и окружает себя людьми, обязанными ему буквально всем. Ты в курсе, что он начал строительство собственного города на бывших утерянных землях?

- Да, я слышал об этом.

- Среди нанятых людьми Белова строителей есть агенты генерала Бубнова, и они докладывают, что строительство идет совершенно невозможными темпами. Барон широко использует трофейные ремдроны, а их у него становится всё больше. И, к слову, продавать эту технику кому бы то ни было он категорически отказывается, ссылаясь на то, что их количество пока не закрывает даже его собственные потребности. Город растет буквально на глазах, и на руководящие посты он продвигает людей, раньше находившихся в самом низу социальной лестницы. Знаешь кто назначен шерифом его будущей столицы? Простой парень, ещё недавно служивший рядовым милиционером в деревне Кисловка! Кстати, именно он управлял одним из шагающих танков во время их демонстрации нашим пленникам. А пилотом второго танка стал некий Данжур, ничем не примечательный слабый морф, промышлявший добычей артефактов в Змеином Лесу и Каиновой чаще. А теперь он глава департамента освоения расчищенных территорий. В баронстве Белова это очень высокая должность. И так со всем ближайшим окружением барона. Этих людей будет очень сложно купить или запугать. Они полностью преданы Белову и видят в нем свое будущее и будущее своих детей.

- Вполне грамотная политика, - спокойно ответил герцог, - но даже она не дает полных гарантий. Люди неисправимы. Им всегда хочется большего. Поверь, брат, предатель обязательно найдется. Нужно только хорошо поискать, подгадать подходящий момент и сыграть на правильных струнах. Генерал Бубнов это умеет, иначе он никогда не занял бы свою нынешнюю должность. В нужное время мы обязательно разыграем эту карту.

Данные, поступавшие от летающих разведчиков, не отличались большой информативностью, однако некие предварительные выводы Борислав для себя всё-таки сделал. Незваные гости, начавшие перекраивать под себя земли вокруг вверенной ему территории, обладали оружием и техникой, опережающей по технологическому уровню все известные образцы. Однако этим их особенности не ограничивались. Почти все сведения, которые удалось собрать Бориславу, говорили в пользу техногенных корней этой непонятной силы. Тем не менее, она использовала и темную энергию, что было очень странно, но, в принципе, объяснимо.

Гипотез, более или менее непротиворечиво объясняющих происхождение пришельцев, у Борислава возникло несколько, но все, кроме одной, он довольно быстро забраковал. Аборигены достичь такого уровня развития просто не могли. Им даже о возвращении к своим скромным довоенным достижениям пока можно было только мечтать. Из кандидатов на роль новой силы оставались потомки иншеров и имперцев, воевавших на этой планете полтора века назад. Вариант с иншерами не выдерживал критики ввиду слишком явного техногенного следа во всех действиях пришельцев. Поэтому Борислав склонялся к версии, что на планете вновь появились потомки его создателей.

То, что они использовали темную энергию, его не смущало. Прошло достаточно времени, за которое они вполне могли освоить управление этой неуловимой субстанцией, пусть и в ограниченных пределах. В конце концов, во время войны было захвачено достаточно трофеев и пленных, чтобы за столь долгий срок хотя бы частично разобраться с этим вопросом.

Конечно, эта гипотеза объясняла не всё. Пришельцы совершенно точно взаимодействовали с аборигенами, и это плохо вписывалось в то, что было известно Бориславу о политике Империи. Правда, здесь всё опять упиралось в прошедшие с тех пор полтора века. За это время наверняка очень многое изменилось, так что подобные нестыковки не казались искусственному интеллекту чем-то совсем уж необъяснимым.

Тщательно взвесив все эти соображения, Борислав пришел к довольно простому и очевидному выводу – никаких оснований считать врагами потомков своих создателей у него нет, если, конечно, забыть о безусловных директивах, намертво вшитых в его программные алгоритмы. Он может как угодно относиться к происходящему, но если пришельцы войдут на территорию его укрепрайона, ему не останется ничего другого, кроме как их атаковать, а результат такого боя был Бориславу очевиден. Он уже не раз видел, как бункеры и стационарные огневые точки его соседей превращаются в дымящиеся руины, когда неизвестные, претендующие на роль новых хозяев этих мест, всерьез решают ими заняться. Конечно, какие-то сбои случались и у них, но несмотря на это, Борислав не сомневался, что противостоять пришельцам на равных здесь не сможет никто.

Самым разумным искусственному интеллекту представлялось вступить в переговоры с новой силой, но на подобные действия существовал непреодолимый запрет, и любые попытки даже просто думать в этом направлении вызывали очень неприятные сбои в его нейронных сетях, грубо обнулявшие и стиравшие из памяти все логические последовательности, которые он успевал выстроить в этом направлении.

И всё же Борислав продолжал об этом думать, потому что, взяв себе человеческое имя, он теперь считал себя личностью, и умирать из-за бессмысленных приказов, отданных полтора века назад и давно потерявших всякую актуальность, ему совершенно не хотелось. Обиднее всего было то, что он даже знал, чем может заинтересовать пришельцев. Из данных, собранных воздушными разведчиками, прямо следовало, что они пытаются захватывать некоторые виды боевой техники, стремясь заполучить их с минимальными повреждениями. Ответа на вопрос, зачем им это нужно, у Борислава не было, зато имелась техника, причем очень и очень неплохая по нынешним непростым временам.

Увы, ни в какие переговоры он вступить не мог. И всё же Борислав ни на секунду не переставал искать лазейку, которая позволит ему хотя бы частично обойти ограничения, наложенные безусловными директивами. И лазейка нашлась. Во всяком случае, он надеялся, что это так. Никакой гарантии придуманный им вариант не давал, однако это был шанс, и упускать его он не собирался. Да, Борислав не мог отправить никому сообщение, но ведь никто не запрещал ему записать свои мысли и рассуждения на любом материальном носителе по своему усмотрению, и если он не станет пытаться переместить этот носитель за стены хорошо защищенных бункеров своего укрепрайона, то и попыткой передать кому-то записанную на нем информацию такое действие считаться не будет.

Приняв наконец решение, Борислав больше не колебался. На нижних уровнях одного из бункеров его укрепрайона ремдроны, занятые ремонтом и обслуживанием техники, остановили все текущие работы и приступили к выполнению нового приказа.

***

К нашему возвращению из столицы Кан и Тапар почти закончили работу над зондом. Собственно, всё, что могли они уже сделали, и теперь осталось собрать только головную часть трехметровой металлокерамической сигары с двумя выпирающими по бокам спонсонами двигательных отсеков. Маневровые движки десантного бота оказались слишком большими, и впихнуть их внутрь основного корпуса не получилось.

За время нашего отсутствия в баронстве накопилась целая груда текущих проблем. Сразу начать работу над необходимыми для зонда сканером и генератором маскировочного поля не получилось, однако Шела проявила редкое упорство в продвижении своей идеи, и её поддержали остальные союзники. В итоге мне пришлось отодвинуть все ещё не решенные вопросы, связанные со строительством города и освоением расчищенных территорий, и сосредоточиться на доведении до ума зонда. На самом деле, я, конечно, понимал, что Шела права, так что особо и не сопротивлялся.