— Это ценная услуга, господин полковник, — признаю я, внимательно глядя на своего бывшего начальника. — Осталось понять, какого ответного шага вы ждете от меня.

— Ничего особенного я не жду, — неожиданно устало отвечает Павлов. — Мне будет достаточно, если вы с Шелой примите мою помощь в реализации ваших планов и не забудете упомянуть о моей роли, когда будете отчитываться перед виконтом Волжским и его отцом. Помощь будет реальной. Оружие, люди, деньги, связи… Всё, что потребуется. Разумеется, в пределах моих возможностей.

— Уверен, вы давно заслужили генеральское звание, господин Полковник, — отвечаю я, спокойно глядя в глаза Павлову, — и я приложу все усилия для того, чтобы лица, принимающие такие решения, тоже в полной мере это осознали.

— Новые погоны — это хорошо, — соглашается Павлов, — но дело даже не в них. Я выслужил свою должность почти с самых низов. Звание полковника — небывалая редкость для таких, как я. И это однозначный потолок, если, конечно, не случится что-то далеко выходящее за обычные рамки. И знаешь почему?

— Откуда такие познания у деревенского охотника?

— Был бы ты простым охотником, мы бы сейчас с тобой здесь не разговаривали, — негромко возражает полковник. — Генеральское звание автоматически влечет за собой наследуемое дворянство. У меня две дочери, Сергей, и я хочу для них и их детей лучшего будущего, чем судьба хорошо обеспеченных простолюдинов.

Да, интересные у нас тут расклады. Оказывается, полковник Павлов не наследственный аристократ, как я думал раньше, а в лучшем случае получил личное дворянство за некие особые заслуги перед бароном. А может и вообще простолюдин. Маловероятно, конечно, но всякое бывает. Эти детали я у своего бывшего начальника решаю не выяснять. Да и смысл? Я совсем не уверен, что сейчас полковник говорит мне правду. С такими людьми в этом никогда нельзя быть уверенным.

Наша гостиница находится в цитадели, недалеко от здания Особой канцелярии, что вполне ожидаемо. Номер нам сняли на втором этаже, и стоит признать, полковник Павлов не поскупился. Две спальни, гостиная и шикарный санузел с чугунной ванной. Я, конечно, такие пару раз видел, правда, исключительно в виде обломков в разрушенных домах. В наших коробовских бетонных двухэтажках ванны тоже когда-то стояли, но их давно демонтировали и продали на переплавку.

Что интересно, Шелу я застаю непринужденно беседующей с Викторией. Они сидят за небольшим столиком и пьют кофе, что-то увлеченно обсуждая. Видя меня, Виктория поднимается и говорит, что ей пора возвращаться на рабочее место, а Шела подхватывает с пола свою сумку и отправляется в душ.

— Проводишь меня до экипажа? — спрашивает Виктория, выходя из гостиной в небольшой холл.

— С удовольствием, — я улыбаюсь и пропускаю её вперед. — Вижу, у тебя всё хорошо. Во всяком случае, выглядишь ты, как всегда, просто потрясающе.

— После того, как ты уехал, мы пережили несколько очень беспокойных недель, но в итоге всё обошлось, — чуть наклоняет голову Виктория, бросая на меня короткий оценивающий взгляд. — И, как я понимаю, в основном благодаря тебе.

— Я действовал не один.

— Да, я знаю, — в голосе Виктории я слышу легкую грусть. Возможно, даже искреннюю, но уверенности в этом я не испытываю.

Мы подходим к лестнице и начинаем спускаться вниз. Если она хочет сказать мне что-то важное, то времени на это у нас уже почти не осталось.

— Будь осторожен, Сергей. Мой шеф прав, здесь многие хотят твоей смерти, — негромко произносит Виктория. — Лучше бы вам с Шелой как можно быстрее покинуть город, хоть мне и жаль, что в этом случае мы не успеем отметить твое новое продвижение по карьерной лестнице. В прошлый раз это получилось очень неплохо.

Вот что это было? Провокация с целью понять степень близости моих отношений с Шелой? Вполне возможно. Но может быть и просто намек на то, что она не прочь повторить ту ночь, когда мы отмечали мое лейтенантское звание.

— Да, тогда всё прошло просто замечательно, — ничуть не кривя душой, отвечаю Виктории.

Мы проходим мимо дверей обеденного зала и направляемся к выходу. Я открываю перед Викторией дверь, и улица встречает нас порывом холодного ветра. Я на подобные капризы погоды привык не обращать внимания, а моя спутница зябко передергивает плечами и делает шаг к ожидающему её экипажу.

— Я понимаю, что многое изменилось, Сергей, — негромко говорит Виктория, — но я своих привычек не меняю. Мой адрес всё тот же, Первая Рокадная семь, и по воскресеньям я, как и раньше, завтракаю в небольшой таверне у южных ворот.

Я подаю ей руку и помогаю сеть в пролетку.

— Удачи тебе, шевалье Белов, — улыбается Виктория и экипаж плавно трогается с места.

Несколько секунд я смотрю ей вслед, обдумывая, какую игру снова затеял полковник Павлов, и велик ли шанс, что на самом деле это совсем не его игра, а потом разворачиваюсь и делаю шаг к дверям гостиницы, но спокойно вернуться в номер мне не дают.

— Шевалье Белов? — раздается рядом со мной неприятный голос. Такое ощущение, что говорящий через силу выцеживает из себя слова.

Я останавливаюсь и вижу, что путь к дверям мне преграждают трое богато одетых молодых людей на несколько лет старше меня.

— Чем обязан? — мой голос звучит спокойно и даже равнодушно, но я понимаю, что это и есть начало тех самых неприятностей, о которых меня уже дважды сегодня предупреждали.

— Мое имя Станислав Слуцкий, — представляется самый старший из этой троицы, глядя на меня, как на выползшего из щели в полу таракана. — Рад, что мне не пришлось тратить время на ваши поиски. Я двоюродный брат убитого вами шевалье Руслана Слуцкого. Вы, конечно, родом из деревни, но полагаю, даже вам понятно, зачем я здесь. Я вызываю вас на поединок, и если вам хоть немного дорог ваш новый статус, вы не сможете отказать мне в удовлетворении. Разрешите представить вам моих секундантов.

Я снова сижу за столом напротив полковника Павлова, но на этот раз мы беседуем у нас в гостиничном номере.

— Я бы, конечно, мог сказать, что тебя даже на час нельзя одного оставить, чтобы ты не вляпался в какие-то неприятности, — удивительно спокойным для сложившейся ситуации тоном произносит мой бывший начальник, — но это было бы не вполне справедливо. На дуэль тебя бы в любом случае кто-то из Слуцких вызвал, но я не думал, что это случится так скоро.

— Чем мне всё это грозит?

— Ничем особенным, кроме гибели во время поединка, — Павлов по-прежнему невозмутим. — Правда, зная тебя, я уверен, что убить себя ты не позволишь. Впрочем, в таких делах никогда нельзя с полной уверенностью предсказать исход. Легко тебе не будет, это точно.

— Что хоть собой представляют эти дуэли? — вклинивается в наш диалог Шела. В отличие от полковника, она не пытается делать вид, что совсем за меня не переживает.

— Старый ритуал, имеющий несколько вариантов, — начинает рассказывать Павлов. — Противник Сергея выбрал из них самый жесткий — поединок до смерти одного из участников с переходом всего имущества проигравшего победителю. Такая разновидность дуэли допустима далеко не всегда, но в вашем случае она возможна. Речь идет не о публичном оскорблении или защите чести, а о мести за убийство близкого родственника. При таком раскладе ограничения в дуэльном кодексе минимальны.

— Отказаться от поединка можно?

— Только по уважительной причине. Нужно иметь физическое увечье или серьезные проблемы со здоровьем, либо занимать должность, непосредственно влияющую на безопасность баронства. Меня, например, вызвать на поединок нельзя. У Сергея ни одной из этих причин нет, а отказ без причины ведет к понижению статуса на одну ступень. В нашем случае Сергей вновь станет простолюдином. Процедура займет какое-то время, но итог будет именно таким.

— Место, оружие, правила? — продолжает вытягивать из полковника информацию Шела.

— В пяти километрах от восточных ворот есть специальный дуэльный полигон. Фактически просто огороженный кусок местности, расчищенный от растительности и более или менее утрамбованный. На нем имеются естественные укрытия в виде довольно крупных валунов. Собственно, по месту всё. Оружие зависит от того, кто сражается. Если обычные люди, то любой легкий огнестрел и в дополнение холодное оружие без ограничений. Если дуэль происходит между морфом и обычным человеком, то аналогично, но морф не может применять никакие конструкты тайкунов. Применение личных способностей никак не ограничивается. Впрочем, такие поединки чрезвычайно редки. К тому же морф не может вызвать на дуэль обычного человека. Возможна только обратная ситуация. Если в поединке сходятся два морфа, а это именно ваш случай, то ограничения есть только на тяжелое оружие и устройства кибов. Никаких гранат, огнеметов и тому подобного. На броневике, к слову, тоже на дуэльный полигон не пустят. Только ручной огнестрел. А вот по конструктам тайкунов никаких ограничений нет.