— Пожалуй, начнем демонстрацию прямо сейчас! Здесь многовато пыли и паутины, уборка не помешает. Прошу всех отойти к двери!

Судя по лицу мистера Харрингтона, он был бы не против и по лестнице обратно наверх подняться. Мужчина чувствовал себя откровенно неуютно. Вполне вероятно, пожалел, что позволил мне снять браслет. Но как я иначе его детей учить буду? Им тоже придется творить заклинания, и если процесс не контролировать, то и защита, которую я собиралась поставить на подвал, не поможет.

Уровня их силы я пока не знаю. Вдруг там самородки редкие?

Все трое отступили за порог. Дети, правда, высунулись, насколько могли держась за косяк, и следили за каждым моим движением.

Немного рисуясь — и разминаясь после долгого перерыва — я встряхнула кистями рук, пошевелила пальцами и растопырила их, словно собиралась лично снимать грязь с потолка.

Но вместо этого выпустила небольшой уборочный смерчик. Он всасывал в себя все лишнее, оставляя гладкий, будто заново отполированный камень. Минута — и все помещение сияло, а у моих ног собралась приличная кучка мусора.

— Здорово как! А мы так сможем? — восторженно заверещала Виктория.

— Даже лучше, — улыбнулась я, глядя на неприкрытый энтузиазм. У детей короткая память, ужас перед страшной незнакомой тетей быстро вытеснило возбуждение при виде нового фокуса. — Только главное, что этого никто не должен видеть. Кроме вашего папы и меня — никому!

И поднесла палец к губам, изображая секретность.

Дети молча закивали. Малышка в предвкушении чуть не подпрыгивала.

— Вы сейчас пойдете и тихонько поиграете во что-нибудь, а я поставлю защиту, чтобы мы случайно не сломали весь дом. А потом спустимся и будем вместе тренироваться. Договорились?

— Мы хотим посмотреть, как вы будете ставить защиту! — солидно, по-взрослому потребовал Джордж.

Только показывать детям руны я пока что не собиралась. У них своя сила, срабатывающая даже в неумелых руках, причем с удесятеренной мощью. Одна неправильно начертанная линия — и особняк действительно может взлететь на воздух.

Вот потом, попозже, когда освоят контроль над даром и в принципе научатся писать, обязательно. Знания нужно передавать, иначе мы вымрем как вид. А я, как и многие другие вольные маги, все еще лелеяла надежду на то, что когда-нибудь человечество отвалится от нас, как насытившийся клоп, и мы получим возможность жить и развиваться как полноценные члены общества.

Не едва терпимое, контролируемое зло и придаток к прогрессу, а личности.

Люди. Пусть и особенные.

— Защиту нужно ставить втайне. Иначе она не сработает! — приврала я слегка. — Давайте прогуляемся в саду и вместе решим, во что вы поиграете до обеда?

— Хорошо, — не слишком радостно протянули дети и затопали наверх по лестнице.

Я привычно ухватилась за мистера Харрингтона и приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо:

— У меня еще вопрос. По книгам. У вас есть что-нибудь? Осталось... от супруги?

Я запнулась, не желая ворошить былое, но не спросить не могла. Все-таки у меня другая направленность дара, не все заклинания совпадают полностью. Некоторые придется подстраивать на ходу, и куда проще, если под рукой есть подробная инструкция.

Мистер Харрингтон вздохнул и неопределенно пожал плечами.

— Я, признаться, предпочитаю в комнату Беа не заходить. Если хотите, проверьте сами. Горничные отобрали для вас новые вещи из ее гардероба под моим присмотром. Больше ничего не трогали. Думаю, должны были где-то остаться тайники.

И он замолчал, явно заново переживая боль потери и предательства.

Для него это и было настоящее предательство — когда любимый человек скрывает самое важное, свою суть.

Мало того, еще и дети унаследовали дар!

Как Беатрис надеялась утаить подобное — ума не приложу. На месте миссис Харрингтон я призналась бы сразу, как только заметила первые искры на пальцах сына.

Но это я.

Я бы изначально лгать не стала, вообще.

Особенно если речь о серьезных отношениях.

Одно дело пококетничать и сходить на свидание, но если собираешься строить с кем-то семью, тут уж все карты на стол. Причем заготовив тревожный чемоданчик — на случай если что-то пойдет не так и влюбленный юноша решит тебя сдать властям.

Дальше пары-тройки поцелуев я пока с мужчинами не заходила. Но если уж соберусь замуж, то за надежного человека, который точно меня не продаст за вознаграждение.

Получается, миссис Харрингтон не слишком доверяла мужу. И зря — вон он какой ответственный отец, готовый пожертвовать миллионами ради детей. Ведь если узнают, что он использует выданную ему государством "батарейку" не по назначению, штраф прилетит такой, что мало не покажется. А то и фабрику заставят закрыть.

Зато он сам слишком доверчивый для предпринимателя.

Подумать только — первой встречной магичке разрешил снять браслет! Другая бы на моем месте вильнула хвостом и подалась в бега, пользуясь уязвимым положением мистера Харрингтона.

Но мне, во-первых, не хотелось рисковать с трудом обретенной свободой — ведь нам, освобожденным, давали лишь один шанс на относительно полноценную жизнь. Второго никто не предоставит. Запрут в том же подвале без права выхода. В конце концов, энбрикеты никто не отменял. Только теперь их делают в ограниченном количестве, из добровольно-принудительно сданной крови одаренных. Дефицит компенсируется работающими на месте "батарейками".

Но незаменимых, как известно, нет.

А во-вторых, жизнь за границей ничем не лучше. Там тоже магов берут на учет, сцеживают регулярно все жидкости и используют во благо государства. Только не относятся как к скотине, в этом вся разница.

Впрочем, языка я не знаю, за местную не сойду. И вообще, пересечение границы для одаренного практически невозможно: там везде генераторы, реагирующие на самые слабые проявления магии. Даже младенца, у которого сила не проснулась, пронести не выйдет. И браслет не поможет — он блокирует внешние проявления, а не сущность.

— Тогда, если позволите, я вечером загляну в покои миссис Харрингтон, — так же негромко поставила мужчину в известность.

Детям и слугам лучше не знать, что я собираюсь устроить настоящий обыск в супружеской спальне. Потом, конечно, в порядок приведу, но придется, скорее всего, перевернуть все вверх дном. И простучать стены и пол. Кто знает, где покойной вздумалось тайник устроить!

До вечера у меня еще было множество дел.

Мы проводили мистера Харрингтона на работу и помахали ему с крыльца — настоящее добропорядочное семейство с гувернанткой.

Я мысленно хихикнула. Сколько раз такие видела, будучи в столице, принимая заказы у некоторых модниц побогаче. Няни там и глаз поднять боялись, носили все темное, неприметное, чтобы не обратить на себя нежелательное внимание отцов подопечных или их друзей. Ведь опорочить девушку дело пары минут, а кто ее потом на должности держать будет?

И дальше ей куда податься?

Нравы, конечно, с каждым годом все проще, вон и юбки уже поднялись к колену, и шести лет не прошло со времен, когда ими мели пол. Но работать с детьми по-прежнему должно неземное создание без мужа, а желательно и без семьи.

Впрочем, ко мне это не относится. Будь даже у меня череда любовников и опыт куртизанки, мистер Харрингтон все равно предложил бы мне должность.

Наверное.

Джордж сам не заметил, как взял меня за руку. Скорее всего, получилось это машинально — наверняка они так не раз провожали отца, когда миссис Харрингтон была еще жива. Виктория не помнит, а мальчик был достаточно взрослым, чтобы привыкнуть.

Я сделала вид, что так и должно быть, и не обиделась когда ладошка из моей пропала так же внезапно, как появилась. Пусть привыкает постепенно.

К тому же я вовсе не претендую на место его матери. Мое дело маленькое. Научить детей справляться с даром, а там, года через три-четыре, им и няня не понадобится.