— Значит, нужно его включить, — пожимает плечами Шела, — а потом постепенно наращивать подачу энергии, пока не возникнет угроза разрушения кристалла. Вот тогда ты, возможно, и поймешь или почувствуешь, что такое потеря стабильности, и что следует делать, чтобы её предотвратить.
* * *
Пытаться осознать себя булыжником, пусть и не совсем обычным — занятие нетривиальное. Если летающего робота я ещё хоть как-то мог ассоциировать с неким квазиживым организмом, наделенным собственным, пусть и искусственным, разумом, то кристалл — это просто инертный предмет, что бы там про него не говорил Кан.
Почувствовать скрытые процессы, проходящие внутри кристалла-резонатора, получается с большим трудом и далеко не сразу. Мне приходится погрузиться в состояние вихревого скачка, а потом и прибегнуть к помощи Ло и Шелы, и только тогда я начинаю ощущать поток энергии, входящий с трех сторон в кристалл. Это грубая энергия, сильно отличающаяся от ставшей уже привычной мне скрытой силы. Она перебрасывает электроны и ядра атомов резонатора на более высокие энергетические уровни, и оттуда они вновь срываются в исходные состояния, излучая упорядоченные комбинации импульсов, взаимодействующих между собой по некой очень сложной схеме. Разобраться в ней я не в силах. Впрочем, мне это и не требуется.
Главное, что я отчетливо вижу разницу между упорядоченным вторичным излучением и паразитными импульсами, вносящими хаос в четкий алгоритм работы резонатора. Главный признак, по которому я их различаю — это способность взаимодействовать со скрытой силой. Энергия, входящая в кристалл, не имеет с ней ничего общего, но та её часть, которая преобразуется правильно работающими узлами кристаллической решетки, получает новые свойства. Она уже может вступать со скрытой силой в некое взаимодействие, пусть и очень слабое. Видимо, именно благодаря этому эффекту сканеры кибов и способны засекать работающие конструкты тайкунов. А вот паразитное излучение совершенно бесполезно рассеивается в пространстве. Нет, не так. Не просто бесполезно. Оно ещё и сильно мешает нормальной работе кристалла, частично поглощаясь узлами кристаллической решетки и приводя к её нестабильности. Да, той самой нестабильности, суть которой мне пытался объяснить Кан.
Кстати, инженер совершенно прав. Доля корректно работающих узлов решетки не превышает десятой части от их общего количества, и чем больше энергии прокачивается через кристалл, тем выше уровень паразитного излучения, и растет он почти на порядок быстрее, чем эффективность сканирования. Кан постепенно увеличивает мощность, и я очень четко отслеживаю эту закономерность.
Силы заканчиваются, и организм вываливается в обычный режим. Шела и Ло тоже изрядно вымотаны, так что я объявляю пятнадцатиминутный отдых.
— Ну как успехи? — устало спрашивает Ло.
— Есть прогресс, — вдаваться в подробности я сейчас не готов — организм хочет только закрыть глаза и отключиться. — Следующий подход начнем с этого же уровня энергии.
Вторая попытка позволяет мне продвинуться дальше. Кан выводит кристалл-резонатор на полную мощность и аккуратно начинает переводить его в форсированный режим. Программные ограничения он снял ещё до начала эксперимента, и теперь поток энергии, питающий резонатор, можно разгонять хоть до полного разрушения кристалла.
Первые признаки проблем я начинаю ощущать, когда мощность переходит за сто восемь процентов от номинала. Отдельные узлы кристаллической решетки, работавшие ранее в штатном режиме, начинают вываливаться из общей схемы. Вместо нормальной работы они теперь тоже порождают паразитные импульсы. Пока таких узлов очень немного, но по мере увеличения мощности их доля начинает расти. На ста пятнадцати процентах я начинаю ощущать, что этот процесс подходит к критическому порогу, и принимаю решение вмешаться.
— Демон, наш выход, — мысленно отдаю команду виртуальному ассистенту и направляю в кристалл поток скрытой силы.
В отличие от предыдущей попытки, теперь я знаю, какую задачу поставить перед энергией тайкунов. Мне нужно вернуть переставшие работать узлы кристаллической решетки к нормальному состоянию — такому, при котором порождаемое ими вторичное излучение способно взаимодействовать со скрытой силой. Я чувствую, что могу на них воздействовать, но нащупать правильный вектор приложения усилий оказывается очень непросто. В какой-то момент я даже ухудшаю ситуацию, но через пару десятков секунд, субъективно растянувшихся в долгие минуты, наконец нахожу нужное направление воздействия.
Сил опять катастрофически не хватает. Шела и Ло тоже, видимо, это чувствуют и наращивают усилия, вливая в меня дополнительные порции энергии. Дается им это, судя по всему, очень непросто, но они пока держатся.
Фантомная боль и взрывающиеся в голове фугасы мешают сосредоточиться. Я, конечно, уже успел привыкнуть к ним, как к неизбежным спутникам подобных экспериментов, но полностью игнорировать их так и не научился. Тем не менее, мне удается собраться.
— Давай, демон! — я не столько приказываю помощнику, сколько подбадриваю самого себя. — Дожмем этот пакостный булыжник!
— Хозяин, часть деструктивных процессов в конструкте вам удалось обратить вспять, — неожиданно заявляет ассистент. — Если ещё немного нарастить усилия, вы полностью сведете их на нет.
Звучит неожиданно. Получатся, демон тоже видит разницу в излучаемых узлами кристаллической решетки энергетических импульсах. Откуда-то из глубины памяти всплывает слово «кванты», но мне сейчас не до терминологии.
Выжимаю из организма последние соки, и краем сознания слышу голос Кана:
— Фиксирую стабилизацию работы резонатора. Мощность сто семнадцать процентов. Уровень паразитных возмущений в кристаллической решетке вернулся к штатным значениям. Увеличиваю энергетический поток до ста двадцати.
Как ни странно, мне становится немного легче. С каждой секундой я всё лучше понимаю, как именно нужно воздействовать на кристалл, чтобы он не терял стабильность, и теперь мне требуется на это намного меньше сил. Впрочем, демон, судя по всему, тоже адаптируется к новым условиям. Во всяком случае, жезл в моей руке вибрирует уже не так сильно, как раньше. Эффективность его работы явно возросла.
— Способен на ещё одно усилие? — спрашиваю демона и опять получаю довольно неожиданный ответ:
— Резервы ещё не исчерпаны. Готов к работе. С вами интересно, хозяин. Будем исправлять весь конструкт?
— Угадал, — мысленно отвечаю ассистенту и наращиваю давление, усилием воли задвигая боль и взрывы призрачных бомб подальше вглубь сознания.
Теперь я не ограничиваюсь исправлением потерявших стабильность узлов кристаллической решетки, а работаю со всей структурой кристалла, увеличивая долю правильно функционирующих узлов за счет тех, которые изначально генерировали только паразитные импульсы.
— Мощность сто двадцать три процента, — еле слышно шелестит вдалеке голос Кана. — Наблюдаю экспоненциальный рост интенсивности сканирующего излучения с одновременным падением паразитных возмущений! Прекращаю наращивание мощности… Стабильность кристалла — девяносто два процента от теоретической. Наверное, это какой-то глюк, так не бывает…
— Хозяин, нужно закрепить достигнутый эффект, — подсказывает демон, — иначе конструкт вернется к прежнему состоянию, как только вы прекратите воздействие.
— Как это сделать?
— У вас в руке жезл артефактора. Просто отдайте мне приказ. Закрепление изменений — моя штатная функция, но силу, необходимую для этой операции, жезл возьмет из вашего источника. Будьте к этому готовы.
— Действуй!
— Всё тело скручивает судорогой. Я чувствую, как крепко сжимают мою руку ладони Ло и Шелы. Фантомные бомбы в моей голове начинают детонировать с мощностью модифицированных боеприпасов, но, как ни странно, я остаюсь в сознании и даже слышу удивленный голос демона:
— Хозяин, что происходит? Мой артефакт меняется!
Впервые за всё время общения с виртуальным ассистентом я слышу в его голосе настоящие эмоции. Судя по всему, демон находится в состоянии, близком к панике, но зато его голос впервые звучит с нормальными человеческими интонациями, и это вызывает у меня неожиданное облегчение — уж очень достал этот пресный голос в моей голове, с одинаковым равнодушием сообщающий и о какой-нибудь бытовой мелочи, и об угрожающей мне смертельной опасности.
