— Сержант Свая.

— Вот и отлично. Значит, его отделение и пойдет с вами. А с бароном Самаровым я сам поговорю. Я понимаю, что в силу обстоятельств у вас сложились доверительные отношения, но в данном случае ваш отряд переходит в мое прямое подчинение, и сопровождать его должны мои люди.

Ну что ж, графа можно понять. Бойцы Самарова — это лишние глаза и уши, а терпеть их рядом с нами Волжский не хочет. Вполне разумная предосторожность, если подумать.

Основные силы армии графства остаются далеко позади. Скорость нашего движения существенно увеличилась, но мы всё равно движемся далеко не так быстро, как могли бы ехать наши танк и бронетранспортер, даже несмотря на прицепленные к ним тяжелые фургоны.

Нашу колонну, к которой присоединился броневик сержанта Сваи, Виконт Волжский поставил в авангарде боевой группы. Сделал он это, видимо, по совету отца. Наш с Шелой бронетранспортер держится метрах в пятистах впереди основных сил, выступая в качестве головного дозора. Сержант предлагал взять эту роль на себя, но я отказался, сославшись на то, что наша машина имеет силовой щит, а значит гораздо устойчивее к возможным внезапным нападениям из засады.

В последнее время к возможным засадам я отношусь со всей серьезностью. Мы уже трижды сталкивались с морфами, способными успешно скрываться от наших сканеров и конструктов наблюдения, да и мое чувство опасности, как оказалось, не всегда способно вовремя предупредить о подстроенной противником ловушке. Поэтому тракт перед нами сначала тщательно проверяет боевой робот кибов, а потом его ещё раз обследуют летающие разведчики Тапара и Кана.

Наш гибридный БПЛА мы тоже регулярно отправляем полетать. Обычно делаем это во время коротких привалов. Владимир Волжский неизменно присутствует при этих разведывательных вылетах и даже иногда сам управляет беспилотником. Этот процесс, похоже, доставляет виконту большое удовольствие, хоть он и старается делать вид, что его желание порулить дроном вызвано исключительно стремлением лично проверить некоторые участки местности вдоль тракта. Впрочем, пусть развлекается — это идет только на пользу налаживанию между нами более доверительных отношений.

По дороге мы регулярно обгоняем идущие к фронту части и подразделения, в основном входящие в армии ближайших баронств. Вооружены они относительно неплохо, но бронетехники я почти не вижу. Видно, что солдаты устали, но офицеры продолжают гнать их форсированным маршем к Днепру, где сейчас лихорадочно выстраивается некое подобие оборонительного рубежа.

— Невеселые у нас дела, — делает вывод виконт Волжский по итогам очередного полета дрона-разведчика. — Оборона на берегу очаговая, сил эффективно противостоять попыткам форсирования явно недостаточно, а передовые подразделения противника уже вышли на западный берег Днепра сразу в нескольких точках. И это только в нашей зоне ответственности, а что происходит слева и справа, мы вообще не знаем.

У нас-то, конечно, информация по соседним участкам обороны есть, но рассказать об этом Владимиру Волжскому я не могу. А происходит там всё то же самое. Более или менее прикрыты только самые удобные для форсирования места и, естественно, единственный мост, сохранившийся в среднем течении Днепра. Ну как сохранившийся… Тоже восстановленный, конечно, но вполне функционирующий. Впрочем, оба вновь построенных пролета уже подготовлены к взрыву. Веры в то, что мост удастся отстоять, у командования нет.

— Ваша милость, до берега Днепра нам остался один переход, — напоминаю виконту. — Какой у нас приказ? Где именно нам предстоит занять оборону?

— В высоких штабах ещё сами толком ничего не знают, — раздраженно дернув щекой, отвечает Владимир. — Точную задачу нам поставят, когда прибудем на место.

— Если продолжим движение прямо к Днепру, потом почти наверняка придется совершать марш вдоль берега. В результате сделаем изрядный крюк и потеряем время.

— А у нас есть варианты? — пожимает плечами виконт. — Нам приказано как можно быстрее выйти к берегу Днепра, и прямой путь — самый короткий. Или у вас имеются другие предложения?

— Думаю, нас в итоге отправят к мосту. Это самый важный объект в ближайшей округе, а мы — наиболее боеспособная часть на нашем участке обороны. Может имеет смысл сразу двигаться туда? Если промедлим, противник атакует мост, и его придется взрывать, а он нам самим ещё понадобится.

— С такими раскладами в контрнаступление мы перейдем очень нескоро, — с сомнением качает головой Волжский. — А больше нам мост ни для чего не потребуется.

— По нему сейчас на наш берег течет непрерывный поток беженцев. Нужно дать гражданским шанс покинуть оккупированную территорию. Для этого мост необходимо удерживать как можно дольше, и, мне кажется, это вполне в наших силах.

— Хорошо. Я попробую согласовать с отцом изменение маршрута, — сдается Волжский. — Но если он сочтет это нарушением приказа герцога, мы продолжим движение по кратчайшему пути.

Виконт возвращается к своему броневику, а я делаю запрос на общем канале связи:

— Кан, Тапар, как обстановка на западном берегу в районе моста?

— Противник накапливает силы, — отвечает тайкун. — Пока на подступы к мосту вышли только разведчики и передовые отряды балканцев. Для решительного штурма предмостных укреплений им не хватит сил, но на подходе крупное соединение с бронетехникой и артиллерией. Если поторопитесь, успеете их опередить, но медлить точно не следует.

— Думаю, сходу они атаковать не станут, — подключается к обсуждению Ло. — Мост нужен им целым, а значит, они попытаются предотвратить подрыв заминированных пролетов. Для этого потребуется диверсионная операция с последующим быстрым захватом объекта основными силами. Такое лучше всего осуществлять ночью.

Логика в словах десантницы, безусловно, присутствует. Если диверсионной группе удастся скрытно вывести из строя заряды, закрепленные на опорах моста, у противника появится шанс захватить его неповрежденным. Если же попытаться штурмовать мост в лоб, охрана почти наверняка сразу отступит на восточный берег и подорвет оба восстановленных пролета.

— У них может и получиться, — задумчиво произносит Кан. — Если в составе диверсионной группы противника будет кто-то вроде шевалье Оздемира или недавно упущенного нами главаря диверсантов, защитники моста вряд ли смогут обнаружить противника. Мост — очень важный объект. Для его захвата я бы на месте франков и балканцев обязательно привлек сильного морфа с подобной способностью, если, конечно, он у них здесь есть.

— Почти наверняка есть, — уверенно заявляет Шела. — Такие операции, как захват стратегических мостов, планируют ещё до начала вторжения, так что наступающим на этом направлении войскам наверняка выделили соответствующего специалиста. Вероятно, даже не одного.

— Через восемь километров будет развилка, — сообщает Кан. — Ответвление вправо — к мосту. Прямо — к поселку Родник. Между трактами находится обширная зона утерянных земель, протянувшаяся почти до берега Днепра, но, к сожалению, препятствием для форсирования реки она не станет — вдоль берега есть узкая свободная полоса, по которой проложена дорога.

— Значит, на принятие решения у нас примерно полчаса, — отвечаю инженеру, сверяясь с выведенной на тактическую голограмму картой. Надеюсь, этого времени графу хватит, чтобы взвесить все «за» и «против».

Короткий привал заканчивается, и мы возобновляем движение. Ждать долго не приходится. Минут через пятнадцать наш с Шелой бронетранспортер догоняет броневик Владимира Волжского, и мы вновь делаем короткую остановку, пока остальная колонна продолжает марш.

— Отец принял решение, — сообщает виконт. — Очень правильное решение, на мой взгляд. Впереди развилка, и мы опять разделимся. Ваша колонна повернет к мосту, а основные силы боевой группы продолжат движение по прямой к Днепру. Внятных приказов из штаба герцога пока так и нет. Похоже, там собираются дождаться активных действий противника, и только потом начнут маневрировать немногочисленными резервами. Мост они, судя по всему, уже списали в потери и не сомневаются, что его придется взорвать.