— На самом деле, — мягко произнёс он, — спрашивать я хочу не о Сонни. Уверен, всё на Блэкмор-Маунтин связано с убийством твоего отца. Если понять, что с ним произошло возле дома Зико Слейда, яснее будет и судьба твоего брата.

Улавливая в её печальном взгляде проблеск любопытства, он продолжил:

— Вывод прокурора о том, зачем твой отец оказался около дома Зико, в основном опирался на то, что он говорил тебе с Сонни, и на записи в дневнике. Но дневник охватывает только период между тем, как он что-то нарыл о прошлом Слейда, и поездкой к нему домой. Вёл ли он дневники раньше?

Эдриен покачала головой:

— Не помню, чтобы он писал что-то, кроме списков покупок — что мне взять в магазине.

— Но ты уверена, что почерк в дневнике, который показывали на суде, его?

Она кивнула:

— Те самые его корявые каракули. Почерк как у ребёнка. — Голос сорвался; она вытянула бумажную салфетку из настольного держателя и промокнула глаза.

— В прошлую нашу встречу ты говорила, что отец восхищался гангстерами и время от времени намекал на связь с «крупной шишкой».

Она опять кивнула.

— Когда твой брат попытался меня припугнуть в самый первый мой визит, он уверял, что у него та же связь. Ты знаешь, о ком речь?

— Не совсем. Думала раньше, что это хвастовство. Отец заводил разговоры на эту тему, когда переберёт. А Сонни поминал это, чтобы давить на людей.

— Кто-нибудь из них называл имя?

Она отрицательно качнула головой:

— Если хотите, спрошу у кузенов. Если этот человек был нашей роднёй, им могли быть известны детали.

— Было бы очень кстати. И ещё. Когда мы говорили по телефону несколько дней назад, я спросил, не было ли ничего необычного в поведении твоего отца за несколько недель до его поездки в охотничий домик. Что-нибудь всплыло?

— Не особо. Он вёл себя как обычно — насколько я знала. Но какое-то время был мрачным. Он мог быть и капризным, так что тогда я не придала этому значения.

— Однако его состояние достаточно выделялось, раз ты помнишь спустя год. Почему?

— Возможно, это отличалось от его прежних настроений. Кажется, длилось дольше — а закончилось быстрее, чем бывало.

Она замолкла, словно пытаясь разглядеть что-то в туманном прошлом:

— Теперь, когда вы спросили, у меня чувство, будто он столкнулся с какой-то серьёзной проблемой, а затем, примерно через месяц — идея выжать из Зико Слейда кучу денег будто бы решила эту проблему. Думаете, это важно?

— Полагаю, да.

Эдриен вдруг осунулась; красные пятна на лице стали ярче.

— Когда они отдадут тело Сонни? Мне нужно заняться похоронами.

— Думаю, скоро выйдут на связь. Может, сегодня, может, завтра.

Она неопределённо кивнула:

— Я привыкла к смерти. Такова работа медсестёр в хосписе. Умирать — естественно. А быть убитым… это чудовищно.

— Да, — мягко сказал Гурни, — знаю.

— Хуже всего, когда полиция ничего не рассказывает. Будто всё, что касается моего брата, — их собственность, и мне знать не положено.

Он видел по её взгляду, как мысли, перескакивая, снова и снова становятся с горечью и яростью лицом к лицу. Его собственные раскручивались вокруг внезапной депрессии её отца и резкой развязки. Какую проблему пытался решить Ленни Лерман, шантажируя Зико Слейда?

У Гурни возникло тревожное подозрение: разгадка обоих убийств Лерманов прячется в ответе на этот вопрос.

Он вёл машину меж заснеженных кукурузных полей, в нескольких милях от Уинстона, когда вспомнил о звонке Кайла. Свернул на травянистую кромку пастбища.

Проверив телефон, увидел: звонила и Кайра Барстоу. Он выбрал сперва Барстоу — что красноречиво говорило о приоритетах и вызвало у него внутренний дискомфорт, хоть и недостаточный, чтобы поменять порядок.

Её сообщение было коротким, но обнадёживающим:

— У меня есть ответы на ваши вопросы. Перезвоните.

Запись от Кайла оказалась обстоятельнее:

— Привет, пап. Вопрос. Ким Коразон в городе — хотела навестить маму. Она звонила сегодня утром — чтобы увидеться. Я хотел спросить, можно ли привезти её к вам на День благодарения? Если это всколыхнёт неприятные воспоминания о деле «Доброго Пастыря», и ты предпочтёшь не видеть её у себя, я всё пойму. Если хоть малейшие сомнения — просто скажи, я приеду один. Решать тебе. Люблю. До скорого.

Гурни невысоко ценил Ким Коразон и её ненасытную жажду журналистской славы. Кайл уже пару лет состоял с ней в прерывистых отношениях — «сходясь», когда ей удобно, и «расходясь», когда очередная блестящая возможность уводила её прочь.

Он позвонил Кайлу, попал на голосовую и с подчеркнутым равнодушием молвил, что не против, если Ким приедет на День благодарения.

Затем набрал Барстоу — она ответила сразу. Её мелодичный вест-индский акцент звучал явственнее, чем в коротком сообщении.

— Хорошие новости, Дэвид. Что до фотографий следов протекторов грузовика и мотоцикла, которые вы прислали: база определила модели шин, а также несколько автомобилей, на которые они ставились на заводе. Потом, сопоставив с вашими эскизами грузовика и мотоцикла, круг сузился до одного пикапа и одного байка: Ford F-150, 2014—2019 годов, и кросс-байка Moto Guzzi, 2002—2012.

Пока она говорила, Гурни вносил данные в приложение-блокнот на телефоне.

— Продвинулась и по ДНК рептилии у вашего кролика. Анализ позволил сузить круг до нескольких семейств змей — каждое весьма опасно, каждое по-своему.

— «По-своему» — это как?

— У каждой группы — свой способ нападения. Две главные категории: яд и удушение.

— Удушение, как у удава?

— Удавы, анаконды, питоны — и многие другие.

— А к ядовитым относятся гремучники, медноголовые щитомордники и…?

— Именно. И, замечу, в «и так далее» входят виды куда опаснее гремучих и медноголовых.

На полпути от Уинстона к Уолнат-Кроссинг Гурни проехал мимо рекламного щита: круг красных, белых и синих звезд вокруг надписи

СТРАНА СВОБОДЫ

ОРУЖИЕ И БОЕПРИПАСЫ

СЛЕДУЮЩИЙ ПОВОРОТ НАПРАВО

Помня просьбу Мадлен насчёт оружия, а также рассудив, что неплохо бы иметь второй дробовик в доме, он свернул направо на грунтовку, та вывела через вечнозелёный лес к одноэтажному зданию на небольшой поляне. Деревянный фасад, широкое крыльцо и плоская крыша напомнили ему салун из вестерна. На крыше красовалась уменьшенная версия придорожного щита — только вместо «СЛЕДУЮЩИЙ ПОВОРОТ НАПРАВО» значилось: «СОБСТВЕННИК ЭРСКИН СТОППАРД».

Гурни остановился у крыльца. В поле зрения — лишь один автомобиль: светло-коричневый армейский «Хаммер» с наклейкой «ЖИВИ СВОБОДНО ИЛИ УМРИ».

Войдя, он первым делом ощутил смешанный запах старого дерева и инсектицида — а глазами упёрся в полдюжины камер, расставленных так, чтобы покрыть каждый дюйм помещения.

Центр зала занимали островные стеллажи — туристическое снаряжение, аптечки, фильтры для воды, фонарики и вяленая говядина. Вдоль всей задней стены тянулся прилавок со стеклянной столешницей. Над ним висели таблички: «ОХОТА, СТРЕЛЬБА ПО ЦЕЛЯМ, ЛИЧНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ и ОБОРОНА ДОМА».

В «Обороне дома» низкий бородатый покупатель беседовал с высоким седовласым продавцом.

— Понимаю, о чём ты, Хедли, — сказал продавец. — Решение непростое, если учесть плюсы. AR-10 даст мощь на ближних дистанциях. AR-15 рядом не стоит по убойности, но мне она милее — легче, компактнее, удобнее. Темп выше, отдача меньше.

Покупатель кивнул:

— Нравится эта ближняя мощь AR-10.

— Многим по душе, Хедли. Больше энергии, настильность, удар. Качества — сказка. У меня для тебя предложение, как и многим умным ребятам здесь: возьми обе.

Тот хмыкнул, задумчивый.

— Обдумай, Хедли. А я тем временем помогу джентльмену, — продавец двинулся вдоль прилавка к охотничьему отделу, где стоял Гурни. — Да, сэр, чем помочь? — улыбка, прищур, оценка.

— Ищу простое короткое помповое ружьё.

— Не удивлён. Их сметают со скоростью света. Пара «Моссбергов» и «Ремингтонов» в предзаказе, но если спешите — есть отличные подержанные. — Он вытащил из-под стойки распечатку и протянул Гурни. — Список подержанных. Многие — как новые. Гляньте, пожалуйста. Я завершу с джентльменом и вернусь.