На пороге стоял Каэлен.

Он появился бесшумно, как тень. Одетый во все темное, с волосами, собранными на затылке кожаным ремешком, он казался частью сурового пейзажа за его спиной. Только глаза горели во мраке домика холодным стальным огнем.

Он не двигался, просто стоял и смотрел. На меня, на мои покупки, на скромное убранство моего жилища.

Я замерла, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Его внезапное появление после стольких недель молчания пугало.

— Я вижу, ты не теряешь времени даром, истинная, — наконец произнес он, и его голос был таким же холодным, как горный ветер за стеной. Он шагнул внутрь. — Откуда припасы? Я не давал распоряжений снабжать тебя.

Я выпрямилась, заставив себя не отводить взгляд.

— Я обменяла их. В деревне. На плоды из моего сада.

Его бровь едва заметно дернулась.

— Ты покидала территорию? Я запретил.

— Мне нужна была еда, лорд Вэйр, — ответила я ровно, хотя внутри все сжималось. — Или вы предпочли бы, чтобы ваша истинная умерла с голоду на вашем «пустыре»? Бьорн был со мной, мы не отходили далеко. И вернулись до заката, как приказал Халворд.

Он прищурился, его взгляд стал острее.

— Слухи о твоих… яблоках дошли до меня. Говорят, они обладают силой? — он подошел ближе, остановился у стола, взял в руки одно из оставшихся «Ясных Взоров».

— Они просто… необычные, — пожала я плечами, стараясь казаться безразличной. — Горный воздух, особая земля. Не более того.

Он повертел яблоко в пальцах, его длинные пальцы аристократа казались странно неуместными рядом с этим скромным плодом моего труда. Потом, не спрашивая разрешения, он откусил кусок. Я видела, как на мгновение расширились его зрачки, когда магия яблока коснулась его. Он доел яблоко молча, затем бросил огрызок на пол.

— Любопытно, — произнес он без всякого выражения.

Он прошелся по моей единственной комнате, заглянул в очаг, где тлели угли, скользнул взглядом по моей лежанке. Затем так же молча развернулся и вышел. Я слышала, как за его спиной взмахнули огромные крылья – он обернулся драконом и улетел, даже не попрощавшись.

Я осталась стоять посреди комнаты, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Тревога от его визита смешивалась со странным удовлетворением – я не спасовала, не испугалась.

Но я понимала: моя тихая жизнь в Садах Зари закончилась. Он теперь знал. Он будет наблюдать. И что-то подсказывало мне, что это только начало. Я мельком глянула в окно – не показалось ли мне там, в сгущающихся тенях у кромки сада, еще одно движение? Или это просто игра воображения? Хотелось верить, что игра. Но холодок, пробежавший по спине, говорил об обратном. Мои яблоки привлекли внимание не только Лорда Багровых Пиков.

Время шло, сплетаясь из дней тяжелого труда и ночей, наполненных шорохами и скрипами старого домика.

Зима дышала в спину, покрывая по утрам жухлую траву серебристым инеем и посылая с гор ледяные ветры. Но Сад Зари жил своей, особой жизнью. Мои яблони, освобожденные от гнета дикой поросли и подкормленные заботой и щепоткой магии моего камешка, выглядели крепче, здоровее.

Я наладила ручеек обмена с деревней. Раз в неделю, под неизменным (хоть и потеплевшим) конвоем Бьорна, я спускалась вниз с корзиной, наполненной моими волшебными плодами. Слава о «яблоках Леди Элары» разнеслась по округе.

Охотники клялись, что с «Ясным Взором» видят дичь за версту, а «Тихий Шаг» позволяет подобраться к самому чуткому зверю. Старики благодарили за «Румянец Жизни», который разгонял хвори и возвращал силы. Даже суровые горняки брали «Крепкий Корень» перед тяжелой сменой.

Я получала взамен не только муку и соль, но и теплые шкуры, из которых неумело пыталась сшить себе подобие зимней одежды, крепкие горшки, смолу для починки крыши, даже пару настоящих металлических ножей взамен моего каменного скребка. Мой быт налаживался. Моя уверенность росла. Я почти перестала думать о Каэлене и его ледяной крепости там, на вершине пика. Почти.

Но успех, даже такой скромный, редко остается незамеченным. Сначала это были просто слухи, которые доносил Бьорн из деревни. Незнакомцы в таверне расспрашивали о «леди с волшебным садом».

Потом Халворд пару раз заметил чужаков, пытавшихся пробраться к саду окольными тропами – он отгонял их грозным рыком и видом обнаженного меча. Тревога поселилась во мне непрошенным гостем. Мой сад, мое убежище, мог стать приманкой для тех, кто жаждал легкой наживы или чужой силы.

А потом случилась та ночь. Ветер выл в трубе, как раненый зверь, и мелкий колючий снег сек по окнам. Я сидела у очага, пытаясь заштопать свой плащ грубой ниткой, когда снаружи раздался шум – резкий вскрик, лязг металла, глухой удар.

Я подскочила, сердце заколотилось где-то в горле. Схватив тяжелую кочергу – единственное мое «оружие» – я бросилась к двери. Ветер рванул ее из моих рук, ударив о стену.

У самых ворот, в слабом свете единственного фонаря, который стражники зажигали на ночь, шла короткая, яростная схватка. Двое моих охранников отбивались от троих теней в темных плащах. Я видела, как Бьорн, двигаясь с неестественной для его комплекции скоростью (я знала – перед дежурством он съел «Крепкий Корень»), увернулся от удара ножом и свалил одного из нападавших мощным ударом кулака. Халворд, рыча, оттеснял двоих оставшихся к ограде. Его меч сверкал в свете фонаря.

Один из нападавших вдруг отскочил, метнув что-то в Халворда. Старый воин вскрикнул, схватившись за плечо. В этот момент второй налетчик бросился на него.

Я закричала, не помня себя, и шагнула вперед, замахиваясь кочергой. Наверное, мой вид был настолько жалок, что это скорее насмешило бы, чем напугало. Но нападавшие, видимо, не ожидавшие такого поворота и видя, что легкой добычи не будет, резко отступили и растворились в метели и темноте так же быстро, как появились.

Я подбежала к Халворду. Он сидел на снегу, зажимая плечо, из которого торчал короткий черный дротик. Бьорн стоял рядом, тяжело дыша и вытирая кровь с разбитой губы.

— Ушли, твари, — прохрипел он. — Едва отбились. Вы как, леди? Не задели?

— Я в порядке, — голос дрожал. — Халворд…

Старый воин стиснул зубы, когда я осторожно осмотрела рану. Дротик вошел неглубоко, но явно был отравлен – кожа вокруг быстро темнела.

— Нужно извлечь и промыть, — сказала я, стараясь казаться спокойной. — Бьорн, помоги донести его до дома.

Всю оставшуюся ночь я провозилась с Халвордом. Промыла рану отваром трав, которые, как я узнала, обладали антисептическими свойствами. Дала ему съесть «Румянец Жизни», надеясь, что он поможет организму бороться с ядом. Старый воин стонал, его лихорадило, но он держался.

На рассвете, когда стало ясно, что Халворд будет жить, хоть и был еще слаб, он отдал приказ Бьорну:

— Иди в крепость. Доложи Лорду. Немедленно.

Бьорн ушел, а я осталась сидеть у лежанки Халворда, чувствуя, как страх сменяется холодной злостью. Кто бы это ни был, они покусились на мой дом, на моих людей (да, я уже считала этих ворчливых стражников своими). И я не собиралась этого так оставлять.

Каэлен прибыл быстрее, чем я ожидала. Небо еще только серело, когда я услышала знакомый мощный взмах крыльев и увидела, как огромная тень дракона скользнула над садом и опустилась неподалеку. Через мгновение на пороге моего домика стоял он. Мрачный, взъерошенный после трансформации, его глаза метали огненные искры.

Он проигнорировал меня, бросившись к Халворду. Быстро осмотрел рану, кивнул, услышав мой краткий доклад о принятых мерах. Затем выпрямился и повернулся ко мне. Его взгляд был тяжелым, как горная лавина.

— Я предупреждал, что твоя самодеятельность до добра не доведет, — пророкотал он. — Ты привлекла ненужное внимание, истинная.

Я вскинула голову, встречая его взгляд без страха.

— Я обеспечивала себя тем, что вы отказались мне дать, лорд Вэйр, — ответила я ровно. — А внимание привлекает не моя «самодеятельность», а уникальные свойства этой земли и этих растений, которые вы считали бесполезным «пустырем».