Возвращение в Сад Зари было похоже на глоток свежего, морозного воздуха после душной, наэлектризованной атмосферы библиотеки Каэлена.

Однако, тишина моего убежища теперь казалась обманчивой. Призрак его близости, вкус его губ, жар его прикосновений – все это преследовало меня, смешиваясь с обидой и холодным гневом на его манипуляции. Он дал волю страсти ровно настолько, чтобы снова привязать меня, а потом захлопнул дверь перед самым носом, оставив с ворохом вопросов и унизительным ощущением, что мной снова попользовались.

Я подошла к камню с рунами, притаившемуся у старой разрушенной стены. Теперь он не казался мне просто древней диковиной. Это был ключ. К магии этого места, к его прошлому, и, возможно, к моему собственному будущему здесь.

Каэлен думает, он может запретить мне искать ответы? Запереть знания в своей пыльной библиотеке? Как бы не так. Это мой сад. Моя земля, пусть и дарованная с барского плеча. И я докопаюсь до правды. Сама.

Следующие несколько дней я посвятила своим исследованиям, стараясь не привлекать излишнего внимания гвардейцев, которые теперь патрулировали сад с удвоенной бдительностью. Я возвращалась к руническому камню снова и снова.

Прикладывала к нему свой теплый медовый камешек, пытаясь уловить отклик. Иногда казалось, что символы под пальцами теплеют или начинают едва заметно светиться. Я пыталась медитировать рядом, очистив разум от мыслей о Каэлене, сосредоточившись только на ощущении земли под ногами, на шепоте ветра в ветвях древних яблонь.

Однажды мне пришла в голову идея. Я собрала несколько своих «магических» яблок. Сок «Ясного Взора» я осторожно нанесла на руну, похожую на глаз – никакой реакции. Лепесток от «Румянца Жизни» приложила к спирали «Источника» – камень остался холоден. Тогда я вспомнила о тех иссиня-черных плодах, «Ледяном Оке», которые так напугали меня своей силой. Что, если их холодная, проникающая магия сможет «прочитать» камень?

С замиранием сердца я достала одно черное яблоко из погреба. Отломила крошечный кусочек, положила под язык, одновременно прижав свой камешек к центральной руне на древнем камне. Ледяной холод снова сковал рот, но на этот раз я была готова. Я закрыла глаза, концентрируясь на камне под рукой.

Мир вокруг исчез. Вместо него перед внутренним взором возникли образы – нечеткие, расплывчатые, как акварельные рисунки под дождем.

Высокие деревья, не похожие на те, что росли здесь сейчас, их кроны сплетались в зеленый купол. Люди в длинных зеленых одеждах, их лица были спокойны и мудры, они касались стволов деревьев, и те отвечали им тихим сиянием. Я видела потоки энергии, струящиеся под землей, сходящиеся к этому месту, к этому камню… Источник. Они черпали из него силу, но и оберегали его. А потом… тьма. Резкая вспышка боли, крики, огонь… Видение оборвалось.

Я открыла глаза, тяжело дыша. Голова кружилась. Камешек в руке был горячим, а руна под ним слабо светилась затухающим зеленым светом. Я узнала что-то. Но это знание было обрывочным, тревожным. Хранители. Источник. И какая-то катастрофа, уничтожившая их…

Война с Бездной, о которой упоминал Каэлен? Может быть.

В последующие дни я пыталась повторить эксперимент, но камень больше не отзывался так явно. Лишь изредка мой артефакт теплел рядом с ним, словно намекая, что тайна все еще здесь, но ключ к ней утерян или скрыт глубже.

Каэлен… его поведение было странным. Он почти перестал появляться в саду лично. Лишь иногда я видела его драконью тень высоко в небе. Отстранился? Испугался того, что было между нами в библиотеке?

Или это была новая тактика – дать мне свободу, чтобы посмотреть, что я буду делать? Его молчание и дистанция нервировали не меньше, чем его пристальное внимание раньше. Возникало странное, сосущее чувство… пустоты. Я гнала его прочь, злясь на себя. Какая разница, что он делает? Мне нужно сосредоточиться на саде, на разгадке его тайны.

Но тревога нарастала и по другой причине. Однажды утром, обходя сад, я заметила у дальней ограды, там, где она граничила с диким лесом, свежие следы. Не моих стражников – отпечатки были другими, более грубыми, и их было несколько. Кто-то пытался перелезть через ограду? Или просто наблюдал?

Я рассказала об этом Халворду. Он нахмурился, осмотрел следы.

— Похоже на следы горцев, — проворчал он. — Дикий народец, живут в пещерах дальше по ущелью. Обычно к нам не суются, боятся магии Лорда. Но если прослышали про ваши яблоки… могут и рискнуть.

Он пообещал усилить наблюдение на этом участке. Но мне стало не по себе. Горцы? Или те, кто нападал раньше? Кто-то еще интересовался моим садом.

А через пару дней случилось еще кое-что странное. Бьорн, обходя периметр ночью, вернулся бледным и взволнованным.

— Леди Элара, — понизив голос, сказал он мне утром. — Я… я не уверен, но мне показалось… там, у старой стены, где рунический камень… я видел тени. Не человеческие. И слышал шепот… будто сама земля говорила.

Я похолодела. Шепот земли? Или что-то иное? Что-то, связанное с той древней магией, которую я пыталась разбудить?

В тот вечер, когда сумерки снова окутали сад, я сама пошла к камню. Тревога смешивалась с неудержимым любопытством. Я достала свой камешек, приложила его к центральной руне. Закрыла глаза, пытаясь снова поймать те видения, ту связь с прошлым.

Земля под ногами едва заметно завибрировала. Камешек в руке раскалился. Образы нахлынули – ярче, отчетливее, чем раньше. Зеленые одежды Хранителей, их спокойные лица, сияющие деревья… А потом – разлом. Черная трещина в реальности, из которой лезла тьма, искаженные тени, несущие холод и смерть. Война. Битва прямо здесь, в этом саду. Хранители пали, защищая Источник. Но перед смертью они… они что-то сделали с камнем. Запечатали? Спрятали?

Видение оборвалось резким толчком. Я открыла глаза. Камень передо мной светился ярким, пульсирующим зеленым светом, освещая руны. И одна из них, та самая спираль Источника, казалось, стала глубже, словно приглашая заглянуть внутрь… или что-то выпустить наружу.

Я отшатнулась, сердце колотилось как бешеное. Что я наделала? Я активировала камень? Или разбудила что-то, что должно было спать вечно? Пульсирующий свет руны манил и пугал одновременно.

Вдалеке послышался крик одного из гвардейцев. Потом еще один. Звук борьбы.

Я поняла – моя неосторожная игра с древней магией привлекла не только мое внимание. Тени у ворот обрели плоть. И они пришли за Источником. Или за мной.

Пульсирующий зеленый свет руны Источника на древнем камне гипнотизировал и ужасал одновременно. Я отшатнулась, чувствуя, как по спине бежит ледяной холодок. Что я наделала? Что разбудила? Ответ пришел незамедлительно, вместе с диким криком одного из гвардейцев Каэлена со стороны ворот. Потом еще один крик, звук короткой борьбы, лязг стали.

Тени у ворот обрели плоть.

Из ночного мрака, окутанные рваными клочьями тумана, выступили фигуры. Их было не меньше дюжины. Судя по грубой кожаной броне, звериным шкурам на плечах и тяжелым топорам в руках, это были те самые горцы, о которых говорил Халворд. Но их глаза… они горели нездоровым, красноватым огнем, а движения были резкими, дергаными, словно марионетки на ниточках. Они двигались целенаправленно – ко мне, к светящемуся камню.

— Леди, назад! В дом! — крикнул Халворд, выставляя меч и прикрывая меня вместе с Бьорном и остальными гвардейцами.

Но я не могла сдвинуться с места. Вина парализовала меня. Это я их привлекла. Я разбудила камень. Моя неосторожная игра с древней магией привела их сюда.

Гвардейцы Каэлена были опытными воинами, но горцев было больше, и они сражались с какой-то безумной, неестественной яростью, не обращая внимания на раны. Двое стражников уже упали, остальные едва сдерживали натиск. Один из горцев, огромный, как медведь, прорвался сквозь заслон и бросился прямо ко мне, его глаза горели красным огнем, изо рта капала пена.