— Он лжет! — закричала Изольда, ее лицо исказилось от ярости. — Он одурманен! Он сам предал клан ради этой дикарки! Стража! Взять его!

Ее воины снова двинулись, но в этот момент двери зала с грохотом распахнулись, и в проеме появились мои гвардейцы во главе с Драганом. Верные, закаленные в боях волки, их глаза горели яростью. Они молча блокировали выходы, отрезая людям Изольды пути к отступлению.

Игра была окончена.

Лорд Эреван, видя это, вскочил.

— Это все она! Моя дочь! Она обезумела от ревности! Я ничего не знал! Я пытался ее остановить! — закричал он, пытаясь спасти свою шкуру, отрекаясь от собственного дитя.

— Вы ответите вместе, — прорычал я, чувствуя отвращение.

Изольда смотрела на меня, и в ее глазах больше не было высокомерия. Только чистая, концентрированная ненависть.

— Взять их, — приказал я Драгану. — Под стражу. Обоих.

Власть вернулась ко мне. Не огнем дракона, не силой меча. А тяжестью правды.

Я стоял во главе стола, в своем кресле. Старейшины, теперь уже мои верные вассалы, смотрели на меня с новым уважением и… страхом. Они увидели не просто разгневанного Лорда, а правителя, способного мыслить и действовать непредсказуемо.

Ночь после возвращения власти была долгой. Крепость гудела, как растревоженный улей, избавляясь от яда предательства. Я не спал, перекраивая реальность, которую Изольда и ее отец пытались исказить.

Новые приказы летели с гонцами, верные мне лорды занимали ключевые посты, арестованных гвардейцев освобождали под рев одобрения. Я действовал быстро, жестко, выжигая остатки измены каленым железом своей воли.

Но в каждом моем решении, в каждом приказе незримо присутствовала она. Элара. Я отправил ей короткую весть с самым быстрым из своих соколов: «Власть возвращена. Жди меня». Я хотел, чтобы она знала. Чтобы ее тревога, которую я все еще смутно ощущал через нашу связь, улеглась.

К утру порядок был восстановлен. И настало время суда.

Старый Каэлен, тот, что жил во мне еще неделю назад, жаждал крови. Он бы приказал отрубить головы Изольде и Эревану на главной площади, на потеху толпе. Это было бы просто. Справедливо, по законам гор.

Но я вспоминал взгляд Элары, ее силу, которая была не в разрушении, а в созидании, в терпеливом выращивании жизни из мертвой земли. Простое кровопролитие лишь породило бы новую вражду, оставило бы шрамы, которые гнили бы веками. Нет. Мой ответ должен был быть другим. Более тонким. И более жестоким.

Великий Зал Совета был полон. Лорды и старейшины клана Вэйр, чьи лица все еще хранили тень недавнего страха и смятения, сидели за длинным столом из черного камня. Я занял свое место во главе, на троне из драконьей кости, чувствуя не триумф, а лишь тяжесть власти. Рядом со мной, как две скалы, стояли Лорд Магнус и старый Драган.

— Ввести обвиняемых, — мой голос прозвучал гулко и ровно в напряженной тишине.

Их ввели. Лорд Эреван, еще вчера такой властный и надменный, теперь был сломлен. Седой, сгорбленный, он не поднимал глаз, его взгляд был прикован к каменному полу. Он проиграл, и он это знал.

Изольда была другой. Она шла с гордо поднятой головой, ее платиновые волосы были собраны в строгий узел, лицо — бледное, но непроницаемое, как лед. В ее глазах цвета замерзшей реки не было ни раскаяния, ни страха. Только чистая, концентрированная ненависть, направленная на меня. Она не сломалась. Она лишь сменила одну битву на другую.

Я встал. Обвинения прозвучали четко, холодно, как приговор. Измена. Сговор с кланом Черных Скал. Покушение на жизнь истинной Лорда Вэйра. Попытка захвата власти. Дестабилизация магического баланса региона.

Каждое слово ложилось на тишину зала, как удар молота. Лорд Магнус представил доказательства: застежку дома Рэйнар, показания плененного, перехваченные донесения о тайных встречах с Да'Кхаром. Паутина их предательства была расплетена и вывешена на всеобщее обозрение.

— Лорд Эреван, — обратился я к старику. — Вам есть, что сказать в свое оправдание?

Он поднял на меня затравленный взгляд и рухнул на колени.

— Милорд… прости… это все она! Моя дочь! Она обезумела от ревности, от влияния этого темного мага! Я был слаб, я не смог ей противостоять… Я ничего не знал о ее истинных планах! Пощади…

Мне стало противно. Он отрекался от собственного дитя, пытаясь спасти свою никчемную шкуру. Я отвернулся от него и посмотрел на Изольду.

— А вы, леди? Что скажете вы?

Она молчала, глядя на меня в упор. Потом ее губы тронула презрительная, ядовитая усмешка.

— Что ты хочешь услышать, Каэлен? Раскаяние? Мольбы о прощении? Не дождешься. Ты сам виноват во всем! — ее голос зазвенел, как натянутая струна. — Ты променял долг, честь, наш древний союз на дикарку из ниоткуда! На ведьму с грязью под ногтями, которая опутала тебя своим примитивным колдовством! Я делала то, что должна была! Я пыталась спасти тебя от нее, спасти наш мир! Ты выбрал ее? Так захлебнись в своей любви, утопи в ней свой клан! Но помни, дракон, — она шагнула вперед, и ее глаза сверкнули безумным огнем, — она принесет этому клану только разрушение! Она – хаос, пришедший из другого мира!

В зале воцарилась мертвая тишина. Старейшины в ужасе смотрели на нее. Она не просто призналась. Она бросила мне вызов, прокляла меня перед всем моим народом.

Я медленно поднялся с трона. Все ждали моего решения. Казнь. Это было бы самым простым выходом.

— За предательство союза, — начал я, и мой голос разнесся под сводами зала, — клан Скалистых Водопадов лишается всех привилегий, дарованных ему домом Вэйр. Спорные территории на границе, включая Серебряные рудники, отходят под прямое управление Багровых Пиков. Право голоса в Великом Совете для вашего клана заморожено на сто лет. Лорд Эреван, — я посмотрел на распростертого на полу старика, — вы будете возвращены своему клану. Пусть они сами решат судьбу правителя, который привел их к такому позору.

Эреван заскулил, как побитый пес. Я перевел взгляд на Изольду.

— Что до вас, леди… за покушение на жизнь моей истинной, за сговор с врагами, за попытку разрушить Камень Хранителей… вы заслуживаете смерти. Но смерть, — я сделал паузу, глядя ей прямо в глаза, — была бы для вас слишком легким избавлением. Слишком быстрым забвением.

Я видел, как в ее глазах мелькнул страх.

— Я не отниму твою жизнь, Изольда. Я отниму то, что для тебя дороже. Твою гордость. Твою силу. Твой статус. Ты будешь лишена своей магии. Навсегда.

Зал ахнул. Для знатной драконицы, чья сила была ее сутью, это было хуже смерти. Это было превращение в ничто.

— А после, — продолжил я, и мой голос стал холодным, как лед горных вершин, — лишенная силы, имени и будущего, ты будешь передана клану Черных Скал. Не как союзница, которой ты мечтала стать. А как заложница. Как живое напоминание о том, что бывает с теми, кто пытается играть с огнем дома Вэйр. Пусть твои бывшие друзья теперь позаботятся о тебе.

Она смотрела на меня, ее лицо было белым, как снег. Ненависть в ее глазах сменилась ужасом осознания. Я не просто наказал ее. Я уничтожил ее. Превратил ее из королевы интриг в бесполезную, презираемую всеми пешку.

Ее и отца увели. В зале стоял гул – шок, сменившийся одобрением. Я видел это в глазах старейшин. Они увидели не мстительного тирана, а мудрого и безжалостного правителя.

Когда зал опустел, я остался один. Политическая грязь была позади. Я очистил свой дом. Теперь можно было вернуться к главному.

Я подошел к высокому окну, выходившему на запад. Там, за грядой гор, был ее сад. Мое убежище. Я вернул себе клан. Теперь мне нужно было помочь ей спасти наш мир. И я знал, что времени у нас оставалось все меньше.

Возвращение Каэлена в сад было похоже на возвращение блудного ветра.

Он прилетел на закате, когда горы уже окрасились в цвет остывающих углей. Без свиты, без рева, возвещающего о прибытии Лорда. Просто огромная тень скользнула с небес, и вот он уже стоял передо мной, человек в простом дорожном плаще, с лицом, уставшим, но… спокойным. Впервые за все время я видела его по-настоящему спокойным.