Она пролистывает и откладывает десяток книг, прежде чем оставить этот ряд и направиться к полкам с романами и… эротической литературой?
Я закрываю книгу в руках сильнее, чем хотел бы, и возвращаю её на место, меняя точку наблюдения. Беру с полки книгу по саморазвитию — «Секс для чайников» — и подглядываю за ней через пустое пространство.
Её пальцы скользят по переплётам, и я наблюдаю, как она берёт роман «Преследуя Аделин». Она переворачивает книгу, тщательно читает аннотацию, открывает страницу наугад и… кусает губу.
Я делаю вдох, и её аромат достигает моих ноздрей. Тёплый и сладкий. Она пахнет летом на калифорнийских пляжах: смесь монои и кокоса. Я сдерживаюсь, чтобы не вдыхать сильнее, но этого достаточно, чтобы скрутить мне внутренности.
Маленькое пространство, в котором я устроился, не позволяет мне видеть её полностью. Я вижу только её профиль, волосы, собранные в рыхлый, небрежный пучок, удерживаемый простым жёлтым карандашом, и открытую шею. Её шея такая же длинная и тонкая, как у лебедя или примы-балерины, и достаточно изящная, чтобы я мог легко обхватить её рукой. Я не буду сжимать сильно. Только настолько, чтобы она задыхалась, пока я буду…
Я чувствую себя стеснённо в джинсах. Я чувствовал это с того момента, как увидел, как она подошла к полке с хэштегом #Spicy, украшенным тремя маленькими красными перчиками на табличке.
Блять.
Ко мне кто-то постукивает по локтю, когда я пытаюсь поправить ширинку.
— Мистер, вы здесь работаете?
Я опускаю взгляд и вижу ребёнка. Его глаза задерживаются на названии моей книги, прежде чем встретиться с моими глазами. Сначала недоумение, а потом ужас. Он кричит, увидев моё лицо, и убегает в другой конец книжного магазина.
Чёрт.
Не помогло даже то, что я натянул капюшон на голову.
Когда я снова обращаю внимание на неё, я вижу, как она кладёт книгу, следя глазами за ребёнком, с нахмуренными бровями. Она сдерживается, чтобы не засмеяться, поворачиваясь в мою сторону в поисках меня. Я успеваю увидеть, как её взгляд ищет меня среди книг, прежде чем она оставляет «Секс для чайников» и сама убегает.
Чёрт.
Чёрт.
Чёрт.
Чёрт.
Чёрт.
Я выхожу из книжного магазина, задевая плечами всё вокруг в спешке, и снова перехожу улицу, чтобы вернуться на тротуар, с которого наблюдал за ней чуть раньше, рядом с моим мотоциклом.
Я использую тот факт, что она здесь, чтобы наведаться к ней домой. Сажусь на мотоцикл, поправляю шлем и выезжаю на дорогу.
***
Я стою на площадке перед её дверью и пытаюсь вскрыть замок. Это занимает несколько минут, но я справляюсь.
Я вхожу.
Я тяжело шагаю по маленькой гостиной.
Я навязываю своё присутствие.
Я впитываю её запах, который уже успел заполнить квартиру.
Небольшой коридор ведёт к трём дверям. Первая скрывает кладовую с метлой, полками, заставленными консервными банками, и несколькими бытовыми средствами. Вторая ведёт в ванную средней величины — с душем, унитазом и раковиной.
Я вхожу.
Открываю шкафчики, нахожу аптечку, набор первой помощи, и мои глаза падают на её косметику. Я открываю каждый флакон и баночку, чтобы вдохнуть аромат. Они божественны.
Потому что они её.
Затем я нахожу её духи. Те, что перевернули меня в книжном магазине. Но здесь они действуют иначе. Я не ощущаю запаха её кожи. Я кладу флакон на место и опускаю взгляд на корзину с грязным бельём.
Я открываю её.
В корзине уже лежит несколько вещей. Я замечаю носки, другие ткани, которые не могу опознать, не подняв их, и нижнее бельё. Я беру чёрные трусики. Они крошечные в моей руке. Я подношу их к лицу, чтобы вдохнуть аромат полной грудью. Они пахнут потом, слегка кисловато, и немного — её гелем для душа.
Снова кажется, что мои джинсы уменьшились на несколько размеров. Я больше не чувствую ничего, кроме её запаха. Он повсюду вокруг меня — во мне. Каждый вдох приносит кусочек её, оживляющий меня. Каждый вдох выбрасывает в меня окситоцин. Как первая инъекция героина: разрушительно. Это начало моей зависимости, и пути назад нет.
Из груди вырывается рёв, когда я с неохотой отстраняюсь от её запаха, и я засовываю кусочек ткани в карман — на память.
Я выхожу из ванной, тело в жару, и открываю последнюю дверь.
Её спальня.
Как и она: женственная, тёплая и, должно быть, такая же уютная, как её тело рядом со мной. Я молча исследую комнату, любопытствуя заглянуть в её самый интимный мир.
В центре стоит кровать размера «queen», украшенная плотным светлым покрывалом, которое кажется мягким, и коричневым пушистым пледом в углу. Я рассеянно провожу пальцами по нему, задаваясь вопросом, такие ли же мягкие её волосы и кожа, как эта искусственная шкура.
Под окнами её комнаты стоит стол, который также служит трюмо, судя по коллекции спреев и косметики, заполонивших его.
В другом конце комнаты гардероб ломится от одежды. Я изучаю полки и открываю несколько ящиков с носками, нижним бельём, масками для сна и аксессуарами.
В углу комнаты на полу ещё лежат коробки перед большим зеркалом на стойке — моё отражение кажется чужеродным в этом женственном интерьере. На одной из коробок крупными буквами написано «LIVRES». Я узнаю французское слово, но не могу понять, что оно значит.
Я подхожу к коробке и поднимаю крышку. Внутри — куча книг всех жанров и форматов. Большинство из них имеют романтические или фэнтезийные обложки с французскими названиями. Единственные, кажется, переведённые на английский — это книги по психологии.
В глубине коробки на меня подмигивает провокационное название романа: Obsession.
Я беру его в руки. Листаю страницы. К счастью, книга на английском.
Мой взгляд скользит по словам так же быстро, как перелистываются страницы. Вдруг я приостанавливаюсь. Листаю назад, наклоняю голову.
Я читаю развратные строки и непристойные диалоги с улыбкой в уголках губ. Я рассматриваю детальное описание страстного объятия между мужчиной и женщиной.
Её побег к эротическим полкам в книжном магазине был не случаен. Медленно я начинаю её узнавать…
И какая же она шалунья.
ГЛАВА 3
Скайлар
Мистер Миллер быстро считает про себя студентов, присутствующих на занятии. Кажется, я почти слышу, как он думает через микрофон.
— Вы разделитесь на группы по три человека.
Я вижу, как студенты начинают шевелиться. Те, кто узнаёт друг друга, почти сразу объединяются. Другие остаются на местах. Я — одна из них.
— Не сразу, — пытается он унять суматоху. — Садитесь. У вас будет достаточно времени, чтобы сформировать группы позже. Или, кто знает, тема вашего итогового проекта сделает это за вас.
Я нахмуриваюсь. Мистер Миллер теперь держит наше полное внимание. За его спиной на слайде появляется список тем для изучения:
«Личность и идентичность: врождённое или приобретённое?»
«Зависимость»
«Психология и общество: внешний вид в восприятии других»
«Психология преступления: рождается ли человек убийцей?»
«Обсессивно-компульсивные неврозы: ОКР»
«Психопатология или мотивация?»
Я ещё не знаю, какую тему выберу, но мне не терпится начать.
***
Остаток дня я провожу в университетской библиотеке, размышляя над некоторыми темами, предложенными профессором Миллером.
«Психология преступления» будет самой популярной, это очевидно. Но все не смогут работать над одной и той же темой; кто-то будет разочарован. Я предпочитаю не рисковать.
«Психопатология или мотивация» — того же рода тема.
«Обсессивно-компульсивные неврозы»?
Я просматриваю разные книги в разделе «Психология и социология» университетской библиотеки, когда замечаю движение в периферийном зрении.
Я оборачиваюсь. Передо мной стоят две девушки, обе улыбаются.
— Ты Скайлар, да? — спрашивает одна из них.
Она словно сошла с кадра Disney: смуглая кожа, большие блестящие глаза, подведённые чёрным кохлом, и кольцо в носу. На ней чёрный платок, длинное бронзовое платье и кеды Converse.
