Я вздыхаю. То, что я собираюсь сделать, необдуманно, я прекрасно это понимаю, но…

— Можешь остаться. Но на диване.

После короткой паузы он кивает. Я повторяю за ним и начинаю готовить его место для сна. Открываю шкаф, достаю одеяла. Беру одну из подушек — ту, что меньше всего люблю — и раскладываю всё на диване.

Я даже ещё не ушла, как он начинает раздевается. Я смущённо отворачиваюсь и краснею, вспомнив то, что видела, когда он приводил меня к себе, и почти бегу в свою комнату.

Я захлопываю дверь за собой и смотрю на ручку несколько секунд. Сомнения относительно своей безопасности всё ещё остаются, и я думаю о том, чтобы закрыть дверь на ключ. Но я вздрагиваю от мысли быть запертой в комнате — какой бы она ни была. Я передумываю и кидаю взгляд на будильник.

Полночь.

Я вздыхаю и возвращаюсь в кровать.

***

Я открываю глаза, чувствуя тошноту.

Бросаю взгляд на будильник — два часа ночи, и мне хочется закричать, когда я ощущаю, как в висках начинает раздаваться мигрень.

Включаю лампу на прикроватной тумбочке и встаю, чтобы попить воды. Или вырвать всё в туалете. Пока не знаю. Но останавливаюсь, вспомнив, что в моей гостиной спит мужчина.

Наверное, это было худшее решение в моей жизни, но теперь слишком поздно, чтобы возвращаться назад. Он, может быть, спит, и было бы невежливо выставлять его в такую рань.

Вздыхаю и возвращаюсь на кровать, с чувством обречённости, выключаю свет, надеясь, что сон вернётся.

Но через несколько секунд я понимаю, что это не Морфей стучится в мою дверь. Я сажусь, когда дверь тихо открывается. Он стоит передо мной, только в штанах.

Я видела и хуже.

Я глотаю и пытаюсь отвратить взгляд, но глаза всё время возвращаются к мышцам его груди, живота и рук.

В одной руке он держит подушку. Кажется, он сам страдает от кошмаров, как ребёнок, ищущий утешения.

Возможно, на этот раз… Возможно, немного тепла поможет мне уснуть.

Я всегда привыкла спать одна. Никогда не делила постель с мужчиной, кроме как ради случайной связи. Я не знаю, что это такое, и, возможно, это только усложнит сон. Но после короткого момента колебания я сдвигаюсь на край кровати, чтобы оставить немного места. Оно кажется смешно маленьким рядом с его ростом.

Он подходит, ставит подушку рядом с моей и отодвигает одеяло, чтобы лечь. В тот момент, когда я осознаю ситуацию, сердце начинает биться быстрее. Я боюсь, что он услышит это.

О, он слышит, это точно.

Оно бьётся так сильно, что я вижу, как кожа между грудей неловко пульсирует.

Он ставит колено на матрас, который прогибается под его весом, и я немного отодвигаюсь. Он ложится на спину, а моя кровать размера queen-size кажется мне крошечной. Маска всё ещё на лице, он смотрит в потолок. В этот момент он кажется мне устрашающим, и меня охватывает сильное желание снять её.

Просто ради удобства? Чтобы убрать этот кошмарный образ? Или ради моей любопытства?

Я пока не знаю…

— Тебе стоит её снять. Так неудобно…

Я вижу, как белое пластиковое лицо поворачивается ко мне. Его глаза полностью невидимы в темноте.

Меня пробегает дрожь.

Но вместо этого он покидает мою кровать, которая снова ощущается queen-size. Я сажусь, опираясь на локти.

Я сказала что-то не так?

Смотрю, как он роется в моих ящиках, с нахмуренными бровями. Не могу удержаться и бросаю взгляд на прикроватную тумбочку, где лежит моя последняя покупка… Но, похоже, он нашёл то, что искал, и протягивает мне маску для сна, которую я никогда не использовала — но которая казалась мне красивой, когда я её покупала.

Я приподнимаю бровь, удивлённо:

— Серьёзно?

Он настаивает, кидая её мне на одеяло. Я вздыхаю и, смирившись, накладываю её на глаза, прежде чем снова лечь.

Надев её, я мгновенно хочу снять, но сдерживаюсь.

Я чувствую, как он кладёт маску и снова ложится рядом со мной. С закрытыми глазами все остальные чувства обостряются. Я слышу его дыхание. Чувствую тепло, которое распространяется так же быстро, как при открытии духовки. И его древесный запах, смешанный с одеколоном. Мужской запах, навязчивый, опьяняющий, от которого кружится голова.

Тошнота ушла, а живот напрягся от другого. Моя промежность проснулась и сжалась.

Не время.

Я делаю глубокий вдох и переворачиваюсь на бок, показывая ему спину. Его тепло и аромат могли бы быть колыбельной, если бы не вызывали другого желания, признаю.

Думай о чём-то другом.

— Как тебя зовут?

Я никогда не думала спросить его имя. Возможно, стоило начать с этого.

Он знает моё имя, в конце концов.

И что ещё он знает обо мне?

Он остаётся неподвижным долгие секунды. Настолько долгие, что я думаю, будто он заснул. Но когда он поворачивается и прижимается ко мне сзади, я чувствую, как сердце замирает, словно мёртвое, в отличие от того, что оживает между моих ног.

Мне стыдно. Кажется, он видит и чувствует всё. И это не становится легче, когда его рука скользит по моей талии, под мою футболку, в выемку на пояснице и ложится на живот. Я ощущаю, что его рука почти полностью меня покрывает, горячая на дрожащей коже, усиливая сердцебиение.

Моё дыхание становится прерывистым, я задыхаюсь, не делая ничего. Тепло охватывает меня, тонкий слой пота постепенно покрывает кожу.

Его пальцы начинают играть с моим пирсингом в пупке, усиливая сокращения низа живота и хаотичный пульс при каждом движении.

Я невольно выгибаюсь, прижимая ягодицы к нему. Мой клитор пульсирует, когда я угадываю, что скрывается в его штанах.

Я застываю от стыда.

Он тоже.

— Я что, это сделала?!

Я пытаюсь проглотить комок в горле, но горло сухое, язык ватный. Незаметно отстраняюсь и возвращаюсь на исходное место. Его пальцы снова гладят, и я могу дышать. Он проводит линии, кривые и завитки по моей коже, пока не понимаю, что это буквы, формирующие слово.

Я хватаю его руку, чтобы остановить.

— Повтори.

Отпускаю, и он переписывает. Я чувствую: «Делко».

За моей спиной слышу, как он глотает, когда его имя проходит через мои губы. Я переворачиваюсь на спину и повторяю:

— Делко?

Я чувствую, как его пальцы снова пишут на моём животе:

«Да».

Я дрожу.

Это имя, которого я никогда не слышала.

Он дышит так сильно, что ветерок от дыхания поднимает пряди волос на висках. Его пальцы расправляются по влажному от пота животу. Рука тяжёлая, непроизвольно давит на мочевой пузырь. Я сжимаю пальцы ног под одеялом и благодарю маску, которая скрывает мое пылающее лицо.

Похоже, я больше не засну.

Делко

Она заснула.

А я – напряжён, как бык перед корридой, с того момента, как она прижалась ко мне. Я изо всех сил стараюсь забыть про ноющие мышцы и уснуть после неё.

Бесполезно.

Её запах пропитывает всю комнату, и каждый раз, когда я вдыхаю его, мой член дёргается у её бедра. Я так возбуждён, что чувствую, как сердце бьётся прямо в набухшей головке. Он, наверное, уже стал фиолетовым.

Чёрт.

Я пытаюсь лечь на спину, чтобы отодвинуться от неё, пытаюсь высвободить руку, на которой лежит её голова, но боюсь её разбудить.

Скриплю зубами.

Вот дерьмо.

Ладно. Я всё-таки нахожу способ отодвинуться, не толкнув её.

Одной рукой стягиваю штаны. Мой член выскакивает, как чёрт из табакерки, и падает обратно на живот.

Я с облегчением выдыхаю.

На самом деле я никогда не был настолько возбуждён, и это меня пугает.

Скольжу взглядом по её телу рядом со мной, по груди, медленно поднимающейся от глубокого, спокойного дыхания; её соски торчат сквозь майку, живот оголён, а маленькие трусики почти ничего не скрывают. Она так и не успела переодеться, когда я пришёл к ней.

Мне приходится собрать всю концентрацию, чтобы заставить себя расслабиться, но сердце грохочет слишком громко – в груди и в голове, оглушая. Всё удовольствие, которое я хочу выплеснуть, сжато и заперто внутри меня, вводя в какое-то заторможенное состояние.