Моим друзьям, которые находят эту историю странной

Моим читателям

Моей сестре

Obsessed - Zandros & Limi

Renegade - Aaryan Shah

I want to - Rosenfeld

Apartment - Bobi Andonov

Faithful - Bobi Andonov

Bad Drugs - King Kavalier & ChrisLee

Make me feel - Elvis Drex

Unholy - Sam Smith & Kim Petras

Psycho Killer - Talking Heads

Smoke, Son Lux Remix - Bobi Andonov & Son Lux

Она налетает на меня, опустив голову, пытаясь вбежать в магазин, чтобы укрыться от проливного дождя. Поднимает голову, вытягивает шею так, что чуть ли не сворачивает её, и с удивлёнными широко раскрытыми глазами смотрит прямо на своё отражение в моей визоре.

На мне шлем.

— Простите! — слышу я её французский акцент.

Несколько длинных каштановых прядей прилипли к её мокрому лицу, на которое падает зелёный свет неоновой вывески. Щёки и кончик носа покраснели от холода. Она проводит языком по припухшим губам, ловя капли дождя.

Я хотел бы ловить их вместе с ней.

Её чёрный свитер прилип к телу. Я ясно различаю очертания её груди и кончики сосков, рвущихся сквозь ткань.

На ней нет бюстгальтера.

Я киваю, и, словно ожидая подтверждения, что всё в порядке, она отходит в сторону и заходит в магазин, чтобы согреться.

Я сажусь на мотоцикл, припаркованный перед витриной, возле велодуг. Сквозь стекло вижу, как она бродит между рядами с корзинкой в руке. Её бёдра покачиваются, а зад соблазнительно играет в обтягивающих джинсах.

Дождь мог бы превратиться в настоящий потоп над моей головой — я всё равно не отвёл бы взгляда.

Она берёт себе пачку чипсов и хватает «Cheetos». Тех самых, что окрашивают пальцы в оранжевый цвет, который одним движением языка не слизывается. Затем она берёт банку «Dr Pepper» со вкусом вишни, потом туалетную бумагу и тампоны.

Закупка в последний момент.

У холодильников она рассматривает выбор «Häagen-Dazs» и «Ben & Jerry’s». Её губы поджимаются, когда взгляд падает на стаканчики с брауни на верхних полках. Её свитер приподнимается, когда она тянется, чтобы достать один. Потом второй.

Её любимое мороженое.

Мой взгляд цепляется за маленькое украшение, свисающее на её пупке, и свитер возвращается на место, когда она закрывает дверцу холодильника и направляется к кассе.

Она вежлива; она улыбается продавцу — с той беззаботностью, которой у меня больше никогда не будет.

Потому что у неё ничего не отняли. Ничего не украли.

Тепло магазина достигает меня, когда она выходит наружу. Она оглядывает проспект, освещённый лишь неоновыми вывесками и отражением светофоров в лужах.

Стоит кромешная тьма. Луны этой ночью нет. Дождь не прекращается, и она колеблется, не решаясь выйти из-под навеса здания, который временно служит ей укрытием.

Наконец её лицо поворачивается ко мне, и она замечает моё присутствие. На короткий миг она удивлена, что я всё ещё здесь.

Я продолжаю наблюдать за ней. Я не перестаю это делать.

У неё есть то самое очарование, которым славятся француженки, но она не холодная и не отстранённая. Её шоколадные глаза излучают тепло. А по тому, как пар вырывается из её полных губ, можно догадаться — внутри она пылает.

Я начинаю чувствовать тесноту в джинсах.

Пересаживаюсь на сиденье, и её взгляд падает на мой байк. Она выглядит заинтересованной. На мгновение я представляю её на нём, пока я заставляю двигатель реветь прямо под её задницей. Но она быстро отворачивается, одарив меня сжатой улыбкой.

Я наблюдаю за ней, пока она бежит под дождём к старенькому голубому пикапу, припаркованному у тротуара за моей спиной. Фары загораются, двигатель рычит. Она не теряет времени и выезжает с парковки, останавливаясь на красный свет.

Мой мозг работает на пределе и сгорает от желания пуститься за ней в погоню. Терять её из виду раздражает меня сильнее, чем я могу себе объяснить.

Куда она направится теперь? К друзьям? К парню?

Я замираю на этой мысли.

Или всего лишь домой — устроиться перед сериалом и есть своё мороженое с брауни?

Включила ли она радио в машине? Слушает ли музыку за рулём? Какие у неё любимые треки?

Светофор переключается на зелёный.

Красные огни её фар исчезают, когда она отпускает тормоз и давит на газ. Я спешно завожу мотор и бросаюсь, чтобы сократить расстояние. Забочусь о том, чтобы держаться в двух-трёх машинах позади. Она ни разу не свернула с Лейк Парк Авеню. Я следую за ней, пока она не уходит направо, на Ист 55-я Стрит.

Вскоре мы оказываемся в студенческом квартале и у университетских общежитий. На Эллис Авеню возвышается кирпичное здание, прямо за большим кампусом Чикагского университета.

Когда она сбавляет скорость, чтобы заехать на парковку кампуса, я не еду дальше и разворачиваюсь.

Скайлар

Моя мама помогает мне обустроиться в новой студенческой квартире, всего в нескольких шагах от Чикагского университета и факультета психологии, в районе Хайд-Парк. Ещё остаются коробки, полные книг и одежды, но я собираюсь заняться ими уже после её отъезда.

В ожидании её рейса обратно во Францию мы заканчиваем наш американский завтрак: панкейки с кленовым сиропом и яичницу-болтунью с хрустящими ломтиками бекона. Я ставлю наши пустые тарелки в раковину, а мама снова начинает суетиться в моей квартире. Её чемоданы уже собраны, но она в последний раз проверяет, всё ли у меня в порядке. Я знаю — так она старается занять себя, чтобы не дать эмоциям захлестнуть её.

— У тебя шкафы полные? Нам стоит немного закупиться перед тем, как я уеду совсем, не думаешь?

Я скрещиваю руки на груди.

— У тебя достаточно одежды на эту зиму? Чикаго — это не Ницца, ты ведь знаешь.

— Мама, — окликаю я её.

Она замирает и поворачивается ко мне, глаза блестят. Сердце сжимается от мысли, что уже через несколько часов её здесь не будет. Она подходит ко мне, с виноватой улыбкой на губах, и обнимает меня.

— Прости. Мне тревожно от того, что ты так далеко от дома.

Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю её аромат в волосах.

Мне тоже тревожно оказаться так далеко от неё.

— Ты будешь звонить мне каждое утро, когда проснёшься, каждый вечер, когда ляжешь спать, и в свободное время, хорошо?

Я открываю глаза и закатываю их с улыбкой.

Ну да, конечно.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на неё.

— Может, не каждый день и не всё время, но я буду звонить часто. Обещаю.

Я нежно целую её в щёку.

— Ты ведь знаешь Чикаго лучше меня, — напоминаю я ей. — Всё будет хорошо.

Именно здесь моя мама прожила свои лучшие студенческие годы. Если бы у неё не сохранилось хороших воспоминаний о времени, когда она училась на акушерку, она бы никогда не согласилась на эту программу обмена и не отправила бы меня сюда на последний год обучения по психологии.

Я проверяю время на маленьких кухонных часах. Уже восемь пятнадцать. Её самолёт вылетает в полдень. Аэропорт О’Хара примерно в часе езды. Пора отправляться.

— Поехали? — предлагаю я.

Быстрый взгляд на её часы — и она кивает. Я помогаю донести чемоданы до машины.

— У тебя все документы с собой?

Я киваю и закрываю багажник.

— Твоя программа на начало семестра?

Я снова киваю.

— План кампуса?

Я прыскаю со смехом и качаю головой, видя, что она нервничает сильнее, чем первокурсница. Именно я должна бы так себя чувствовать — в этом незнакомом городе.

— Да! Садись уже. Разве что ты хочешь опоздать на самолёт и получить повод остаться здесь до конца семестра, оставив Спуки одного дома?

Я открываю ей дверцу со стороны пассажира и приглашаю жестом сесть. Она бросает на меня взгляд, наполовину укоризненный, наполовину весёлый, но в итоге сдаётся.