— Да, он мне рассказал, и Гаррик чуть ему не вмазал.

— Если ты в курсе и продолжаешь его защищать, то всё хуже, чем я думала.

Мама видела, как мы идём обратно.

Я была в ярости, отец молчал.

— Что случилось? — спросила она.

Я не ответила, поднялась в свою комнату и хлопнула дверью так сильно, как только могла. Было похоже, будто гнев, который я таила в себе неделями, внезапно готов взорваться. Я схватила свой костыль и, используя его как дубинку, стала бить по всему, что было под рукой. Я сломала рамку с футболкой Флакко, сломала столик с лекарствами, телевизор и всю кучу старых компакт-дисков.

Я была одна, действительно убитая горем и разочарованная. Я пыталась спрятать свои чувства, как пыль, под ковром, но этот ковёр просто швырнули о стену.

Когда остановилась, моя нога болела, я тяжело дышала, а лицо было залито слезами гнева. Мне хотелось вернуть свою жизнь, свою семью, себя.

Бо Бакер отнял у меня всё, каждую мизерную точку опоры, и я тонула в море отчаяния, гнева и боли.

Я села на кровать и с удовлетворением посмотрела на беспорядок, который устроила.

Не знаю, сколько прошло времени, может, минута, может быть, час, но эта кажущаяся тишина была прервана звонком моего нового телефона, одной из немногих вещей, оставшихся нетронутыми в моей старой комнате.

Я схватила его и увидела неизвестный номер.

— Кто это? — ответила я, готовая к новой битве.

— Пенелопа Льюис? Это Леа Ли, мы говорили несколько недель назад по поводу твоего собеседования в Everlast. Могу я украсть у тебя несколько минут?

— Да… конечно... Я... вы можете украсть у меня всё, что захотите.

— Идеально, потому что у нас в команде Everlast есть для тебя новое предложение.

Он

Better man

Балтимор, июль 2023

Травинки во дворе были зелёные, мягкие и синтетические. Я сидел на лужайке рядом со ступеньками крыльца, глядя на район, который ничуть не изменился. Так же, как не изменилось и чувство грусти и одиночества.

— Бо, — я услышал, как кто-то позвал меня.

— Я здесь.

Келли подошла и села на ступеньки.

— Они на самом деле сделали большую работу, этот дом прекрасен и совсем не изменился.

— Да, они в точности следовали твоим указаниям, ты бесценна. Ты тоже можешь жить здесь, если хочешь.

— Нет, спасибо. Этот район не для меня, и у меня слишком много плохих воспоминаний.

— О каких плохих воспоминаниях ты говоришь?

— Мне действительно нужно тебе говорить?

— Имеешь в виду твой арест?

Келли рассмеялась.

— Нет, я имею в виду все те разы, когда твой отец отвергал меня. Это место всегда будет напоминать мне о нём.

Я посмотрел на неё.

— Есть что-то, что я должен знать?

— Знать особо нечего.

— Вы встречались?

— Никогда.

Я встал и подошёл к ней. Я знал, что её отношения с моим отцом были странными, сложными и, безусловно, необычными. Келли плакала из-за него и всегда отстаивала его интересы, пытаясь показать мне его своими глазами, хотя и безуспешно.

— Ты любила его?

— Я всегда его любила. Влюбилась в него с первого взгляда, но он любил мою лучшую подругу, и я не могла даже подумать, чтобы встать между ними.

— Даже после её смерти?

— Твой отец никого не хотел после неё.

— Почему ты рассказываешь мне это сейчас?

— Потому что сейчас самое подходящее время. Ты заходил сегодня к Пенни?

— Да, днём. Миссис Льюис сказала, что момент неподходящий.

— Хочешь, вместо тебя зайду я?

— Нет, забудь.

— Ты сдаёшься?

— Я привыкаю к ​​мысли, что всё на самом деле кончено.

— И вот тут ты напоминаешь мне своего отца: он даже не смотрел на женщин с тех пор, как умерла твоя мать, но Пенни всё ещё жива, и тебе нужно продолжать пытаться исправить нанесённый тобой ущерб.

— В тот единственный раз, когда я проходил мимо их машины, она отвернулась, а её отец не хочет вмешиваться. У меня нет её номера телефона, и я правда не знаю, что ещё делать.

— Когда она будет готова, она поговорит с тобой и посмотрит на тебя. Ваши чувства не вызывают сомнений, лишь то, как вы с ними справились, а ты был особенно ужасен.

— Я знаю, — сказал я удручённо.

— Вернётся и ваше время.

— Я уверен, — она поправится, как почти уверен, что когда это произойдёт, мы будем за тысячи миль, и меня не будет рядом, чтобы она могла на меня посмотреть.

Она

I forgot that you existed

Сан-Франциско, ноябрь 2023

Наступил ноябрь, и температура в Сан-Франциско показывала восемнадцать градусов. Мои коллеги сказали, что скоро начнётся типичная для залива осень, а это значит, что пойдёт дождь и станет более влажно. Но моя лодыжка не показывала никаких признаков боли, для этого я делала массаж, который покрывала страховка моей новой работы.

Я схватила банку колы и подошла к окну. Светило солнце, и в садах Йерба-Буэна люди расположились на обеденный перерыв.

Кто бы мог подумать, что мне так понравится Калифорния, её климат и люди? Никто, в первую очередь я, и всё же эта перемена стала основополагающей для моего здравомыслия, наряду с тем фактом, что я покончила с Балтимором и всем, что это значило. Это было нелегко, привычки оказались худшими цепями, но с целеустремлённостью и настойчивостью я каким-то образом почувствовала, что нахожусь на правильном пути, чтобы выбраться из этого раз и навсегда.

Доев сэндвич, я вышла из квартиры, где жила, на Эспланаде и направилась к станции метро. Я не садилась за руль с момента аварии, и, честно говоря, переезд в город с таким хорошим транспортным сообщением, где многие передвигались на велосипеде, помог мне и в этом отношении.

Через три остановки я добралась до авеню Ван Несс. Именно здесь располагался офис креативного направления Everlast. Его огромное рабочее пространство кишело разными типами дизайнеров: были те, кто разрабатывал аксессуары, те, кто занимался техническим отделом, те, кто занимался коллекциями уличной одежды, те, кто сотрудничал только с другими брендами и персонализацией. Каждым подразделением руководили Леа и Джин Ли, владельцы и креативные директора бренда, которые выступали посредниками между нами, креативщиками, и всем сектором создания выкроек.

Даже в этом случае разница между сумасшедшей Тилли и новыми руководителями была колоссальной. Леа и Джин были проактивными, настоящими и никогда не авторитарными. В стенах компании царила спокойная, дружелюбная и, прежде всего, творческая атмосфера.

— Пенни! — Дэймон, один из моих коллег, замахал руками, как только увидел, что я вхожу в опенспейс секции, посвящённой тем, кто, как и я, работал над женской линией. Я подошла к его столу, и он показал мне некоторые изменения в толстовках. — Что ты думаешь?

— Рукава на молнии?

— При необходимости их можно убрать.

— Это может быть решением. Добавь эскизы в общий альбом, чтобы обсудить их с остальными, когда вернёмся.

Он отложил графическое перо и потянулся.

— Я не думаю, что уеду. Останусь в своей квартире и буду наслаждаться марафоном пиццы и дивана. Когда ты уезжаешь?

— У меня рейс через четыре часа, и мой личный марафон будет посвящён фаршированной индейке моей мамы. Леа у себя?

— Да. Зачем ты ищешь босса?

— Сегодня утром она прислала смс с просьбой зайти перед отъездом. Хочешь, чтобы я упомянула о толстовке?

— Нет, давай оставим прототип для встречи в конце месяца. Подумаем ещё, прежде чем ей предложить.

Я оставила коллегу и поднялась на этаж Ли. Леа сидела за столом в своём кабинете.

— Пенни, спасибо, что зашла.

— Без проблем, у меня есть немного свободного времени до вылета. Что случилось?

— Мне позвонили из модельного отдела, на следующей неделе у нас будет первый черновик книги образцов, и в ней одно из твоих предложений.