Я обернулась. Бо сидел на столе за моей спиной и смотрел на меня. Как долго он там?

— Если бы они установили специальную сигнальную лампочку, я бы заметила это раньше.

— Специальная лампочка для предупреждения, что стиральная машина не запустится при открытой дверце?

— Она не была открыта, её просто неправильно закрыли.

— Тогда отправь свой запрос в Whirpool.

— Хватит относиться ко мне с пренебрежением!

— Я не отношусь к тебе с пренебрежением.

— Да, нет, ты поступаешь именно так, — захлопнул дверь у меня перед носом.

— Много лет назад Келли сказала мне, что ты будешь стоять за моей дверью и ждать меня, и мне захотелось хотя бы раз доказать её правоту.

— А если бы Келли сказала тебе несколько лет назад, что ты меня убьёшь, ты бы сделал это, чтобы доказать её правоту?

— Келли никогда не бывает такой радикальной, к тому же ты ей очень нравишься.

— Значит, писклявая Энни права, ты действительно сочувствующий и милый, — поддразнила я.

— Я правда такой.

— Пошёл ты, Бакер! Если ты сочувствующий и милый, то я мисс Америка, а та просто богатая, избалованная французская сучка.

В этот момент Милашка Би почти рассмеялся. Настоящий смех, не злобный, а весёлый.

— Ты ревнуешь к Энни?

— Ты можешь так думать только потому, что не знаешь меня.

— Знаешь, Пенелопа, ты тоже меня не знаешь и никогда ничего во мне не понимала.

— Тогда объяснись.

— Мне не нужно ничего объяснять, — ответил он, спрыгивая со стола и приближаясь ко мне. — Может, сходим куда-нибудь вместе в четверг?

— У меня запланировано дело.

— Отложи.

— Я правда не могу.

— Конечно, можешь, потому что это будет единственный и последний раз, когда я тебя спрашиваю.

— А после этого ты взорвёшься, как мина?

— После этого я навсегда вычеркну тебя из своих мыслей.

Я смотрела на него, и мне хотелось его убить. Отчасти из гордости за те случаи, когда я не давала отпор, а отчасти чтобы доказать, что я не одна из тех.

— Ты шантажируешь меня?

— Возможно.

— Тогда спроси меня как следует.

— Я уже спросил, меньше шестидесяти секунд назад, но Пенелопа Льюис не любит простых вещей. Встретимся на парковке в 21.30. Я не могу раньше, у меня встреча с главным тренером.

— Я не залезу своей задницей в одну из твоих стратосферных машин, не хочу, чтобы все на меня смотрели.

— Ты можешь посадить свою задницу на меня, пока сижу за рулём, вот увидишь, машина будет последним, на что окружающие будут смотреть.

Она

Labyrinth

Балтимор, декабрь 2022

Последний раз, когда стояла в раздумьях перед шкафом, закончился для меня плачевно. Поэтому я надела джинсы и водолазку — ничего сексуального.

В конце концов, у меня и правда не имелось никаких притязаний.

Что я теряла? Ничего, кроме своих ожиданий, а их я должна обнулить, прежде чем отправлюсь на парковку. Так я и сделала, хотя пришлось поднапрячься, когда увидела Бо. Он ждал меня, прислонившись к белому «Бугатти».

— Что случилось с короткими платьями?

— Я надеваю их только для Элвуда.

— Главное, чтобы ты не снимала их для Элвуда.

Он галантно открыл передо мной дверь.

— Ты серьёзно?

— Я наполовину француз, иногда моя галантная сторона выходит наружу.

— Может, хватит намекать на секс?

— Тебя это беспокоит?

— Ты меня раздражаешь!

— Звучит как хорошее начало.

Я забралась в машину, и Бо поехал в сторону одного из эксклюзивных клубов, посещаемых игроками. Менеджер сразу проводил нас в отдельный кабинет.

Свет был приглушён, на витринах красовалось множество бутылок. Место навевало мысли о хорошем красном вине, но обвинение в излишней выпивке ещё обжигало, поэтому я заказала колу, а он горячую воду.

— Не делай этого ради меня. Не хочу, чтобы из-за меня изменились твои привычки, — сказал он.

— Не собираюсь давать тебе новую возможность ругать меня.

— Я уже перед тобой извинился.

— Бо, существуют синяки. Они болят не меньше и напоминают нам о боли от удара.

— Пенелопа, я разозлился и говорил то, чего не имел в виду.

— Ты всегда злишься.

— Ты права, часто, но не всегда.

— А сейчас? — я спросила, потому что реально не могла его понять, а это знание подготовило бы меня к возможной конфронтации.

— Нет, сейчас мне очень хорошо.

Я улыбнулась ему, и у меня создалось впечатление, что он покраснел. Я внимательно смотрела на Бо, как и он на меня. Дуэт были правы, я одна из тех. Желание подраться с ним стучалось в дверь, но как далеко я могла зайти? И главное, когда Бо снова начнёт действовать, смогу ли я отреагировать?

Да, я должна сделать это и перестать быть безобидной; и это последний шанс.

— Пенелопа, о чём думаешь?

— О том, что в этот раз всё будет по-другому. Попытаешься снова меня обидеть, я отреагирую.

— Я обидел тебя только потому, что не могу справиться с эмоциями, которые ты во мне вызываешь, уже пора тебе это понять.

Я кивнула на его признание.

— На самом деле я не очень хорошо тебя знаю.

— Я не так уж сильно изменился с тех пор, как был подростком. Единственная разница в том, что теперь я не завишу от других людей.

— Ну, если честно, в школе я тоже не знала, о чём ты думаешь, так что это не очень-то помогает.

— Ты понятия не имеешь, что я о тебе думал?

— Нет, Бакер, для меня ты был огромным вопросительным знаком, который помогал мне делать домашние задания по математике.

Бо схватил стакан с водой и начал играть с ним.

— Я умирал по тебе, и, думаю, если бы меня попросили, я бы буквально сделал это.

— Но это я тебя поцеловала, а не наоборот!

— Это не значит, что я никогда не хотел. Просто ты была такой, нет, ты до сих пор такая непредсказуемая. В один момент ты решила, что танцы — это для идиотов, а в следующий момент — приглашаешь меня пойти с тобой.

— Это было не мгновением позже и не мгновением раньше, между ними стоял поцелуй, который всё изменил.

— Так ты помнишь его...

— Конечно, я помню! — ответила, защищаясь.

— А что ещё ты помнишь?

Я открыла рот и снова закрыла; с чего бы начать?

— Ну…

— Я помню гораздо больше, — продолжил он. — Я даже помню первый день в школе, когда ты пришла представиться.

— Я пришла представиться?

— Да, пришла, потому что ты тоже переехала из Монтаны и знала, насколько потерянным можно себя чувствовать.

— Я вообще этого не помню.

Нет, я не помнила, какими мы были до поцелуя. Тот день в моей комнате стал для меня чем-то вроде выключателя, который освещал каждый шаг Бо. И этот выключатель включился снова, спустя годы. Никакого предупреждения, никакой постепенности: он был просто свет или тьма.

— А когда ты ждала меня у раздевалки, а потом удрала, не дав мне шанса объясниться?

Конечно, я помнила это, тогда я впервые накрасила губы. Мы украли помаду у мамы, и Уайт помогла мне накрасить губы так, чтобы я не выглядела клоуном. Затем Пёрпл распустила мои волосы, которые я всегда заплетала.

— Да, — ответила я, ничего больше не добавив.

— Это шаг вперёд, и, возможно, если мы приложим усилия, то сможем сделать и другие.

У меня имелся некоторый опыт знакомств, и уже с первой встречи могла понять, как будут развиваться события. Все парни, с которыми встречалась, с первых же слов заявляли о своих намерениях, однако Бо действовал по-своему. В течение вечера он расспрашивал меня о моих школьных годах, о моём первом парне, о школе моды и о том, как я пришла работать к Тилли Ларсон. Он задал мне целую серию вопросов, которые, казалось, пытались заполнить какое-то досье, которое он вёл на меня. В обычной ситуации я бы послала его к чёрту, но передо мной сидел Бо Бакер и расспрашивал о моей жизни, и я чувствовала себя польщённой.