Мне хотелось указать ей, что отец уже много лет назад нас бросил, но я этого не сделал.

Какая парадоксальная ситуация: она переживала из-за того, кого никогда не было, я — из-за того, кого пытался заставить остаться.

Такие разные пути — отца и Пенелопы, — однако, привели к одному и тому же результату. Келли плакала из-за мужчины, которого больше не было рядом, а я чувствовал себя дерьмом из-за того, кто был рядом слишком долго.

Она

No body no crime

Балтимор, март 2023

Мне с усилием удалось сфокусировать взгляд на стене напротив, зрение прояснилось, но держать веки открытыми получалось с трудом. Авария была настолько ужасной, что через два дня я очнулась на больничной койке, наполовину в гипсе, с болью и, главное, во власти обезболивающих.

Даже просто дышать было больно.

Единственная радостная новость, — все зубы остались на месте, хотя я и не знала, что с ними делать. Я больше не хотела улыбаться, не хотела есть и разговаривать, и хорошо, что я проводила эти дни во сне, потому что рядом со мной всегда были мама, папа или двоюродные сёстры.

Его не было. Бо.

И это было подтверждением того, что я всё сделала неправильно, я влюбилась в мужчину, который неспособен чувствовать.

Седативные препараты. Мне просто хотелось притупить боль и перестать ощущать пустоту в центре груди.

Он

Vigilante Shit

Балтимор, март 2023

Бо Бакер, — гласила надпись на надгробии. Ничего больше. Ни «отец», ни «муж», ни «друг». Ничто не характеризовало мужчину, который привёл меня в этот мир, только слёзы Келли, которые она продолжала проливать. На мраморный памятник не положили даже цветка, и кроме нас, никто не удосужился попрощаться в последний раз.

Я сам был на похоронах больше для неё, чем для него. Он, кто не заслужил ни одной из этих слезинок.

— Я буду так сильно по нему скучать, — шмыгая носом, сказала Келли. Я в миллионный раз задался вопросом, что же такого хорошего она нашла в этом мужчине.

После окончания короткой церемонии мы повернулись, чтобы уйти с кладбища, и я увидел Альфреда Льюиса. Он стоял, прислонившись к дереву. Альфред Льюис был именно таким мужчиной, которого я бы хотел видеть своим отцом.

Я подошёл.

— Здравствуйте, тренер.

— Соболезную о твоём отце, — холодно ответил он, затем повернулся и зашагал прочь.

Я последовал за ним, обеспокоенный и понимая причину. Такое поведение было не свойственно ему.

— Не знаю, что сказала вам Пенелопа, но я не хочу, чтобы наши отношения закончились из-за того, что она уехала в Сан-Франциско.

Он замер на месте и посмотрел на меня так же, как его дочь, когда злилась.

— Позволь мне прояснить: ты серьёзно или шутишь?

— Это не я над кем-то подшутил.

— Пенни попала в тяжёлую автомобильную аварию и уже неделю находится в Реджисе.

В испуге я уставился на его серьёзное и сердитое выражение лица.

— Что… что... Госпитализирована? Что с ней случилось? — удалось спросить, пока волнение нарастало.

— Она ехала на своей старой машине, на той, которую, как ты уверял меня, она больше никогда не будет использовать! — обвинил меня Альфред, повысив тон. — Эта чёртова ловушка без подушек безопасности не затормозила, и она врезалась в дерево, а затем съехала в канаву в Бордер-Ривер. Только чудом там не оказалось воды, иначе мы бы потеряли Пенелопу навсегда.

Я снова потерял дар речи. Пенелопа была в больнице, ей было больно, а я был в ярости, потому что она исчезла.

— Боже мой… Я… Я ничего не знал, а теперь она…

— Что ты мне обещал, когда пришёл сказать, что хочешь встречаться с моей дочерью? Ты помнишь это или то были просто глупые слова, сказанные в силу обстоятельств?

— Нет, тренер, я их очень хорошо помню.

— Тогда повтори их вслух.

Я покачал головой, и моё сердцебиение участилось.

— Я заверил вас, что позабочусь о ней.

— Хороший способ позаботиться о Пенни, да? Ты позволил ей вести эту машину.

— Я много раз говорил ей, что новый джип принадлежит ей и что…

— Но ты это знал! — он резко прервал меня. — Я прекрасно помню твои слова, ты сказал, что будешь заботиться о ней, как в детстве, даже если Пенелопе это не понравится. Ты сказал мне, что твой отец никогда этого не делал, и ты не такой, как он. Тебе следовало исключить возможность попадания Пенни внутрь той машины! У тебя нет оправданий, и мне жаль говорить тебе, что ты, возможно, великий чемпион, но ты не человек слова.

Он снова пошёл, а я смотрел ему вслед. У меня не хватило смелости последовать за ним, объясниться и извиниться каким-либо образом. Ко мне подошла Келли.

— Что ты наделал?

— С Пенелопой произошёл несчастный случай.

— Боже мой, как она?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь?

— Нет, — ответил я, устыдившись этих трёх букв.

— Что случилось с Пенни? И поскольку я только что видела, как Альфред повысил на тебя голос, не ходи вокруг да около.

— Я выгнал её из своей квартиры и из своей жизни.

— Выгнал? И почему?

— Я пытался заботиться о ней, Келли, я пахал как проклятый, чтобы устроить её на работу в Ravens ещё на год, а вместо этого она устроилась на грёбаную работу на другом конце континента.

— Если ради простой работы она устроилась на другом конце страны, собрала вещи и забыла о тебе, ты прав: она не та, и ты не тот, кто ей нужен. Пенни обманула тебя, ты должен был сказать её отцу.

Я пробормотал несколько односложных фраз, но на самом деле мне не понравилось, что Келли плохо подумала о Пенелопе. Ведь я только что солгал ей. Я солгал единственному человеку, который знал меня и всегда принимал таким, какой я есть.

Келли схватила меня за руку.

— Бо, ты хорошо себя чувствуешь?

Я покачал головой. Нет, я не был в порядке, я был лживым, обиженным придурком.

— Нет.

— Ты упустил какие-то детали?

— Ничего, я ничего не упустил, всё как ты сказала.

И помимо того, что я лжец и злобный чувак, я ещё и грёбаный трус.

Она

Cold as you

Балтимор, март 2023

— Доброе утро, Пенни, как дела? — Я украдкой взглянула на доктора и ничего не ответила. — С каждым днём всё разговорчивей, — прокомментировала она, пытаясь вызвать у меня улыбку.

— Везде болит. — Я старалась быть вежливой, потому что смеяться мне совсем не хотелось.

— Я так и предполагаю, но завтра ты вернёшься домой. Что ты об этом думаешь?

— Вы познакомились с моими родителями?

Врач подошла ближе, читая мою историю болезни.

— Они здесь постоянно, как и вся твоя семья. Тебе повезло, Пенни, у меня много пациентов, которым приходится справляться в одиночку.

— Вы действительно говорите об удаче?

— Да, и когда ты увидишь, как разбита твоя машина, ты тоже согласишься.

Я представила, что Нила в таком же плачевном состоянии, как и я, с той лишь разницей, что она прожила свои годы, а я — нет.

— Итак, большеберцовую и малоберцовую кость придётся держать в абсолютном покое, то же самое касается вывихнутых запястий. Что касается рёбер, то мы ничего не можем сделать, кроме как ждать, пока они заживут сами по себе. Все гематомы также рассосутся примерно дней через двадцать.

— Когда я смогу снова ходить?

— Примерно через восемь недель, но поскольку ты спортсменка, то при правильном физиотерапевтическом лечении тебе потребуется меньше.

— Вы ведь всё равно дадите мне обезболивающее?

— Да. Придерживайся назначений и ни в коем случае не злоупотребляй лекарством. Боль должна пройти, но если этого не произойдёт, сразу же приходи на осмотр. — Доктор отложила медкарту и грустно мне улыбнулась. — Я откладывала этот разговор, пока ты не пришла в себя, но завтра тебя выписывают, и я не могу больше ждать. Как оказалось, на момент поступления в больницу ты была на шестой неделе беременности.