— Так и есть, — подтвердил Бехатар. — Владыка Кэлэрдайн отправил письмо родичам в Западные Земли. И у них есть зеркало-портал. Скоро его доставят в Арлиндейл. А это значит, что…

— Я смогу увидеть маму.

День обещал быть солнечным. За дверьми, в коридоре, беготня и суета не прекращались ни на минуту, но здесь, в комнате, царила почти идиллическая тишина.

Я, что называется, «ловила момент», стоя у распахнутого окна и подставляя лицо теплому ветерку. Времени оставалось впритык, а впереди еще целый день — да какой!

Последний раз посмотрелась в зеркало. Что ж… мама, как всегда, оказалась права — лиловый мне и впрямь к лицу. Волосы я собирать не стала. Во-первых, терпеть не могу сложные прически; а во-вторых в этом не было смысла — ветер не оставил бы шансов даже самой крепкой укладке. Не поливать же голову сиропом, в конце концов?

В дверь осторожно постучали.

— Уже иду! — крикнула я, не став спрашивать, так как прекрасно знала, кто был по ту сторону.

Оправила платье, разгладила микроскопические складки на шелковом подоле, и метнулась к выходу, но, прежде, чем взялась за ручку, дверь открылась.

— Настоящая красавица — улыбнулась мама.

Ха! Кто бы говорил. Изумрудное платье сидело на ней, как влитое. Огненно-рыжие волосы — мягкие, волнистые, падали на открытые плечи и в лучах утреннего солнца переливались, как расплавленная медь.

Боковым зрением поймала наше отражение в напольном зеркале и улыбнулась. Мама показалась мне красивее, чем я — ни капли зависти — чистый восторг. И тепло.

С того самого дня (а случилось это два месяца назад), как она вывалилась из портала в гостиную дедушки, я ходила за ней, как хвостик. В первый вечер мы уснули на одной кровати и всю ночь продержались за руки. Утром, едва открыв глаза, я подскочила, боясь, что мне это приснилось, но нет — мама была здесь. Сидела в глубоком бархатном кресле и смотрела на меня. Улыбалась, а в глазах стояли слезы.

Это уже потом, спустя несколько дней, когда эмоции улеглись, она сказала, что, с самого начала не сомневалась во мне. С той самой минуты, когда Марина в истерике позвонила ей среди ночи и, рыдая в трубку, рассказала, что «Киру утащил в зеркало какой-то мужик».

— Ладно, хоть полицию вызвать не додумалась, — выдохнула я, слушая мамин рассказ. — Что, кстати, ты ей сказала?

— Ничего, — мама пожала плечами. — Просто немного подкорректировала воспоминания. Теперь она не помнит ни о гадании, ни о том, что в ту ночь оставалась у нас. Думает, ты познакомилась с иностранцем и уехала к нему за границу.

Я улыбнулась. Мама была в своем репертуаре: не соврала, но и правды не сказала. Ну а что? Килиан иностранец? Однозначно. И Арлиндейл, если начистоту, можно считать другим государством. Так что маман никого не обманула.

— А… бабушка?

Мама улыбнулась.

— Теперь ты знаешь, что она не родня нам по крови. Но она помогла мне, когда я оказалась в другом мире.

— То есть, она в курсе?

— До этого она мало что знала о других мирах, но у нее есть… как бы это сказать… некоторые способности, которые в мире техники называют экстрасенсорными. Поэтому, она не слишком удивилась.

Мы еще много, о чем говорили в тот день. Мама рассказывала, как училась выживать в новой реальности, как оберегала меня от правды — к тому моменту я уже не злилась и все понимала.

— А зеркало у ба откуда взялось?

— Портал затянул его вместе со мной при перемещении. Но вернуться я не могла, — мама вздохнула. — Не было обратного канала связи.

Я пока еще мало что знала о магии, а если начистоту — почти ничего, но мама и Кэлэрдайн потихоньку обучали меня. Порталы — штука сложная и опасная. Установление связи между ними — тем паче. Бехатар мучился почти две недели, прежде, чем смог «достучаться» до маминого зеркала. Помню, в какой-то момент я почти разуверилась в том, что у нас получится. Но получилось.

Зеркало, кстати, теперь висело в маминой спальне. А если, точнее, маминой и Гиффарда. Мне все еще было сложно, воспринимать его, как отца — за двадцать лет жизни я свыклась с его отсутствием, но мы двигались в этом направлении. И главное — я видела, как счастлива мама. Все эти годы она думала, что он мертв. Свыклась, но не смирилась. Потому-то и не подпускала к себе никого. А сейчас… Она будто светилась изнутри.

— Мне нужно сказать тебе кое-что, — выпалила я, собравшись с духом.

Мама удивленно вскинула бровь.

— Это… это касается… меня и Килиана.

— Ты беременна?! — Зеленые глаза расширились от испуга.

Мама с первой минуты относилась к нему с симпатией, но такая новость ее бы шокировала.

— Нет! — поспешила успокоить я. — Дело… — язык будто прилип к небу. В мыслях я уже раз десять прокручивала, как скажу это, но не могла решиться. — Помнишь, я говорила о том, что его ранили, и он едва не погиб?

Мама нахмурилась.

— Так вот, — продолжила я. — Он жив благодаря одному ритуалу. Ритуалу, который провела я.

На то, чтобы сказать самое главное, решимости так и не хватало. Но рано или поздно все равно пришлось бы это сделать.

— Думаю, я понимаю, о чем ты, — мамино лицо неожиданно смягчилось.

— Вряд ли.

И тут, к моему удивлению она… улыбнулась.

— А я уверена, что понимаю. — Мама коснулась моей руки. — Один такой ритуал когда-то спас и твою жизнь.

Настал мой черед удивляться.

— Что?!

Она взяла меня за руку и мягко усадила на кушетку.

— Когда наемники напали на наш дом, меня ранили. А я тогда была беременна тобой. Рана не представляла угрозы для моей жизни, но могла убить тебя. Но, как видишь, — она улыбнулась, — этого не случилось.

— Ты хочешь сказать, что… — я запнулась на полуслове.

— Да, — просто ответила мама. — И я ни разу, ни на секунду не пожалела о своем решении, — она погладила меня по щеке.

— Я тоже, — сказала шепотом, чувствуя, как в груди разливается тепло. Посмотрела на нее. — Ты сердишься?..

Мама вздохнула.

— В тебе эльфийская кровь. Конечно, я бы хотела, чтобы ты жила вечно: это была твоя сущность, твоя природа. — Она немного помолчала. — Но так же и твой выбор. Мне больно это слышать, но судить тебя я не могу. — В ее глазах стояли слезы.

— Мама! — я всхлипнула и прильнула к ней. Теплая рука обняла меня за плечи. — Я не могла поступить иначе! Не могла дать ему умереть. — Из глаз покатились слезы. — И мне не жаль. — Я подняла голову и посмотрела на нее.

— Значит, ты все сделала, как должнó.

Я вздохнула. Ну, вот — еще одна гора с плеч. Мама, конечно, выглядела расстроенной, но, что-то подсказывало: она принимает и уважает мой выбор. Да и как иначе, если сама однажды принесла аналогичную жертву?

— Давай вернемся к этому позже. — Она смахнула со щеки слезинку. — Пора идти, — мама встала с кушетки. — Наверняка, все уже собрались. Будет нехорошо, если опоздаем.

… Как ни старался Ардрет, чтобы все прошло скромно и, по возможности без лишнего шума, осуществиться его планам было не суждено. Дедуля позаботился об этом лично, хотя и не скрывал разочарования. Он-то надеялся, что вместо красавицы Игрейн, Ардрет поведет к алтарю его внучку.

Для меня же (как, впрочем, и остальных обитателей дворца) до сих пор оставалось загадкой, как именно девушке удалось покорить сердце эльфийского принца. Я знала, что, по возвращении в Арлиндейл, Ардрет навещал ее в лазарете, где Игрейн восстанавливалась после отравления, а после пару раз видела их гуляющими по саду. Но мои мысли тогда занимало совсем другое, и времени размышлять (а тем более, строить догадки) не было. И вот, пожалуйста — сегодня Ардрет ведет ее под венец.

Я была искреннее рада за них: Ардрет успел стать мне другом, а Игрейн понравилась с самого начала. И оба они, определенно, заслуживали счастья.

Церемониальный зал утопал в свете. Стены, потолок и окна украшали живые цветы. Солнце падало сквозь витражи, и на белом мраморе застыли цветные пятна.