Сбоку, словно из ниоткуда явился слуга и налил в мой бокал темно-красный напиток.

— Попробуйте, — бесцветным голосом сказал владыка. — Думаю, вам понравится. «Драконья кровь». Любимое вино вашей матери.

Я взяла бокал, поднесла его к губам, но так и не глотнула.

— Почему она сбежала?

Воцарившаяся тишина была такой осязаемой, что, казалось, ее можно разрезать ножом. Шиенна опустила голову, Бехатар, закашлявшись, отхлебнул вина. Килиан угрюмо смотрел в тарелку.

— Так, говоришь, тебе неизвестно, кто твой отец? — зачем-то еще раз уточнил король.

— Полагаю, это известно вам.

Несколько секунд мы буравили друг друга глазами. Выдержать льдисто-серый взгляд оказалось трудно, но я смогла. Не отвернулась и даже не моргнула.

— Твоя мать никогда не отличалась послушанием. С прискорбием вижу, что тебе тоже передалась эта черта, — заметил он. — Но, — король откинулся на спинку стула, — ты все же имеешь право задавать вопросы. Каэллин, — владыка скользнул по мне глазами, будто в очередной раз улавливая сходство между мной и матерью, — в свое время сделала неправильный выбор.Очень глупыйвыбор. — Он мимолетом посмотрел на Килиана. — И этим перечеркнула собственное будущее. Вопреки нашим традициям и нашим законам, она решила связать свою жизнь с тем, кто менее всего был достоин ее. Человек. — Король прищурился. — Военачальник из Хардейна.

Хардейн. Но это же… Сердце ухнуло куда-то в район желудка. Выходит, что мой отец был… викингом.

— Да-да, леди Кира, — подтвердил владыка. — Ты не ослышалась. Безродный дикарь, сумевший дослужиться до высокого звания, но едва ли достойный его, если дерзнул покуситься на мою дочь.

— Не слишком дипломатично звать нас дикарями. — Килиан отпил вина и посмотрел на короля. — Если я прав, вы имеете в виду лорда Гиффарда. Благородного воина и друга моего отца.

У меня закружилась голова. О том, что побег мамы связан с влюбленностью, я уже догадалась, но такое… Выходит, мы с Килианом в некотором роде соотечественники. Ну, слава Богу, хоть не родственники, а то бы совсем уж неловко вышло. С губ сорвался нервный смешок. Нашла, о чем переживать!

— Не слишком дипломатично позволять своим подданным красть иностранных принцесс, — в том же духе ответил король. — Насколько мне известно, ваш отец не только предоставил им убежище, но и позволил официально заключить брак.

— Мой отец никогда бы не допустил, чтобы женщину удерживали насильно. — Килиан смотрел ему в глаза. Смело, дерзко. — В Хардейне ни одну леди не выдадут замуж, если на то нет ее воли. Что, увы, не всегда практикуется в Арлиндейле.

— Осторожнее со словами, лорд Килиан, — предупредил король.

— Я привык называть вещи своими именами.

Назревал очередной конфликт. Мысленно я была на стороне Килиана, но успев выучить его крутой нрав, понимала, что лучше остановить перепалку.

— Значит, моя мать сбежала с этим… Гиффардом?

— Именно, — подтвердил король. — И жили они счастливо. Но, увы, недолго. Через несколько месяцев мне донесли, что Каэллин и ее мужа убили орки.

— Это были не просто орки, — добавил Килиан. — Наемники из гильдии убийц. Заказчика найти не удалось, как и выяснить его мотивы. Отец полагал, что это связано со службой лорда Гиффарда. За годы на посту военачальника он успел досадить многим. В том числе предотвратил покушение на нашу семью, когда отцовский соратник пытался организовать переворот.

— Так, или иначе, я считал дочь погибшей, — король посмотрел на меня. — И понятия не имел о том, что у меня есть внучка.

Я глядела на него, пыталась понять, что он чувствует: радуется, злится или досадует. Но не видела ничего. Ни единой эмоции. Неужели, он и, правда, такой? Хотелось верить, что нет. Впрочем, какая мне разница? Задерживаться в Арлиндейле я не собиралась. Тем более, сейчас, когда познакомилась с «дедушкой». Права была мама, сбежав отсюда.

У меня оставалось еще много вопросов: как она попала в наш мир, что ей пришлось пережить, и каким человеком был мой отец. Но главное сейчас — вернуться домой. Не нужна мне такая родня.

— Благодарю за столь подробный рассказ, Ваше Величество. И за то, что так великодушно позволили разместиться в вашем прекрасном дворце.

— Наслаждайтесь, миледи. — Он то ли не заметил мой сарказм, то ли сделал вид.

— Но я собираюсь вернуться домой. В самое ближайшее время.

Король снова подозвал слугу. Задумчиво наблюдал, как вино наполняет бокал и, дождавшись, грациозно отпил.

— Вы уже вернулись, миледи. — Он повернулся в мою сторону и тихим, но не приемлющим возражения голосом, уточнил: — Теперь ваш дом в Арлиндейле.

— Что вы сказали?

Король посмотрел на меня. Впервые с начала ужина в серых глазах отразилась хоть какая-то живая эмоция. Превосходство. Остроухий лесной князек явно наслаждался произведенным эффектом.

— Вы дома.

— Спасибо за гостеприимство, но я бы не хотела злоупотреблять им. Так что позвольте… — договорить я не успела.

— Не позволю. — Король отставил бокал. — И это не приглашение, леди Кира. Это приказ.

Я не ослышалась? Приказ? Да кем возомнила себя эта ледяная статуя, если считает, что имеет право распоряжаться моей жизнью?

— И с чем же он связан, разрешите спросить? — Мне пришлось вцепиться ногтями в подол платья, чтобы не стучать ими по столу. — Насколько могу судить, мое появление не доставило вам радости.

— Увы, родственников не выбирают, — глядя на меня сверху вниз, сказал он. — И все же вы член королевской семьи и принадлежите Арлиндейлу.

— Насчет первого согласна. Я тоже вас не выбирала. А вот моя мама сделала выбор. И, уверена, не без причины.

— Вы думаете, что знаете все, — король наклонился вперед, и теперь наши лица разделяли несколько сантиметров. — Но выничегоне знаете.

— А вы? — я поборола желание отстраниться. Нет уж, пусть не думает, что может меня запугать. Даже если это действительно так. — Чтовызнаете о собственной дочери? Вы говорили со мной целый час, но ни разу, — я подняла вверх указательный палец, — ни разу не спросили, о том, как у нее дела, что она чувствует и как живет. Почему? Хотя, подождите, можете не отвечать, я догадываюсь. Вам наплевать. Осуждать не буду. Но, если вам нет дела до собственной дочери, зачем вам я? Хотите причинить ей боль? Отомстить?

Король молча слушал. Когда я, наконец, выдохлась, он, как ни в чем не бывало, отпил вина.

— Вы закончили?

— Да. И я здесь не останусь.

— Это решать не вам.

— Именно мне, леди Кира, — владыка пожал плечами. — И вопрос решен.

От бессильной злобы хотелось опрокинуть стол. Ну, или, в крайнем случае окунуть новообретенного дедушку лицом в тарелку.

— Теперь мне ясно, почему мама и словом о вас не обмолвилась. Вас даже злодеем назвать нельзя. Вы камень. Без души и без сердца.

Ну, вот, теперь меня точно швырнут за решетку. В лучшем случае — запрут в спальне.

— Разговор окончен, миледи. — Король отвернулся и, как ни в чем не бывало, вернулся к ужину.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Продолжу скандалить — мне же хуже. Но и смотреть на его самодовольную физиономию было выше моих сил.

— Я, пожалуй, удалюсь в свою комнату. У меня что-то аппетит пропал.

Выходя из-за стола, краем глаза поймала испуганный взгляд леди Шиенны. Не знаю, о чем она там подумала, но, судя по выражению лица, мой поступок был здесь сродни государственному перевороту. И, возможно (а, скорее всего, наверняка), мне за это еще влетит, но если не уйду прямо сейчас — клянусь Гиппократом, ткну дедуле вилкой в глаз.

Дежуривший у стены лакей метнулся ко мне, но повелитель жестом остановил его.

— Пусть идет.

Стоя в дверях, я обернулась, злобно посмотрела на короля и вышла в коридор.

Пальцы сжались в кулаки, лицо горело, а от быстрой ходьбы сбилось дыхание. Не видя ничего вокруг, я, стиснув зубы, сворачивала из коридора в коридор, пока не поняла, что в порыве праведной ярости умудрилась заблудиться. Отлично.