– Даль Данилович, можно начинать поиск «мурекса», – связался с каютой начальника экспедиции Бугров.

– Сейчас присоединюсь к вам, – ответил Вересов, ничем не выразив своего недовольства тем, что его внезапно разбудили.

– Хрен тут что увидишь, – пробормотал Андрей. – На каждом квадрате поля обзора – по сто звёзд!

– У нашего Эрга хорошие глаза, – не согласился с ним Иван, имея в виду системы датчиков и видеокамер. – Заметит, если что появится.

– Эрг, буди остальных, – приказал Бугров. – Переходим в режим «на ушах». Если спецы просчитали «кротовую нору» правильно, шнайдеровский Вестник ошивается где-то неподалёку.

– Выполняю, – ответил компьютер.

– Иван, пора связываться с твоим приятелем.

– С Копуном? – очнулся от созерцания «неба» Иван.

– Не с Куртом же, – съязвил Нарежный.

– Он мне не приятель. Сейчас свяжусь, Виталий Семёнович. Эрг, дай галактические координаты точки выхода, может, Копуну будет проще нас искать.

– Получите, Ваня-кун, – сказал Эрг голосом Ядогавы.

Иван сосредоточился на вызове «приятеля» – толкиновского Вестника.

К его удивлению, Копун откликнулся далеко не сразу по сравнению с прежними сеансами. В голову даже полезли сомнения, услышит ли он слабый ментальный зов человека, не понимающего, как можно поддерживать мгновенную связь на расстоянии в десятки тысяч световых лет. Но Копун всё же отозвался – через шесть минут:

«Землянин, благодарю за то, что вы прибыли к ядру. Я нахожусь примерно в трёх световых годах от вас, в направлении на центральную чёрную дыру балджа. Будьте осторожны, кроме этой дыры, вокруг большой вращается целый ансамбль чёрных дыр массой поменьше, не менее сорока экземпляров. Они практически не видны[37], в отличие от центральной, так как давно съели ближайшие звёзды. Возле одной из звёзд класса О я обнаружил очаг жизни. В системе двенадцать планет, на спутнике четвёртой когда-то останавливались родичи моих создателей. Пытаюсь восстановить лагерь. Можем встретиться после того, как я обследую спутник».

«Буду рад встрече! – искренне сообщил Иван. – Мы с Лизой соскучились по общению! Но крейсер официально направлен к ядру не ради контакта с тобой, хотя и он подразумевался, а для погони за Шнайдером. Нимфанский Вестник, по расчётам учёных, должен был выскочить из «кротовой норы» в этом секторе. Ты его не засёк?»

«Контакты с нимфанским Вестником не вписаны в мою программу, я занимался другими делами».

«Осмотрись повнимательнее, твоя помощь в поисках «мурекса» с Куртом на борту была бы чрезвычайно полезна».

«Постараюсь помочь, но только после…» – Копун внезапно замолчал.

«Не слышу».

Вестник не ответил. Холодный сквознячок перестал течь через голову Ивана. Сердце сжалось. Он вдруг почувствовал такую тревогу, что не сдержался и заорал вслух:

– Копун! Ответь!

В голову проникла чёрная глухота, отрезавшая канал связи с Вестником.

– Иван, в чём дело? – послышался в наушниках рации голос Бугрова.

– Копун… замолчал… – выговорил Иван пересохшими губами.

Голова болела так, будто внутри пророс колючий кактус, шипы которого то и дело втыкались в структуры мозга и кололи, кололи, кололи…

– Доннерветтер! – вслух проговорил Курт, открывая глаза.

Нависший над ним решетчатый потолок навёл его на мысль, что он находится в тюремной камере.

– Где… я? – вяло спросил он, пытаясь отстроиться от головной боли.

– Вы в модуле управления, – послышался голос Сайгера, лишённый каких-либо интонаций.

– Каком модуле? – тупо осведомился Курт.

– На борту Вестника с планеты Нимфа.

– Это ты, Сайгер?

Компьютер промолчал.

Голова слегка прояснилась. Заработала память. В ушах ещё звучали голоса врагов – Вересова и Ломакина, отвечавших на его вопросы перед тем, как он лишился сознания. Они обманули его! Устроили засаду и нанесли удар! Но чем?!

– Что произошло?!

– Мы провалились в пространственную «трещину».

– Ты хочешь сказать, что по нам долбанули из сбросера?!

– Это произошло.

– Но лунный комплекс не функционирует!

– Удар был нанесён со спутника большой планеты.

– Юпитера!

– Который вы не пожелали осмотреть, когда мы прибыли в Солнечную систему, – закончил Сайгер.

– Я думал – не к спеху… и какой же ты после этого «победитель«?!

– Я исполнял ваши приказы.

– Дьявол! Хорошо, хоть нас не свернуло в чёрную дырку! Координаты выхода определил?

– Мы недалеко от ядра галактики Млечный Путь.

– Ни фига себе! Дай обзор.

Интерьер зала управления перед глазами расплылся туманной кисеёй, в этом облаке образовался тоннель в космическую пропасть, из края в край перечёркнутую сплошным звёздным сиянием. Зрелище было настолько фееричным, что затронуло даже чёрствую душу Шнайдера.

– Шейбе! – выругался он. – Вот где можно будет разгуляться! Наверняка и здесь сохранилось древнее оружие. Как ты думаешь?

– Я не думаю. Замечен опасный объект.

– Святой Водан! Далеко?

– Возле ближайшей белой звезды.

– Хорошее у тебя зрение, мой друг! Что это за объект?

– Предположительно «машина судного дня», с какой мы бились на Нимфе.

– Толкиновский Вестник?! – Курту стало жарко.

Сайгер промолчал.

– Вот так сюрприз! Как он здесь оказался?!

Сайгер снова не ответил.

– Впрочем, скорее мы сюда свалились, ему на хвост, – сообразил Курт. – Он нас видит?

– Боевая реакция отсутствует.

– Значит, не видит. Это славно. А там, где шныряет эта железяка, может находиться и наш лютый приятель Ломакин. Логично?

Сайгер молчал.

– Ладно, накинь пузырь невидимости, исправляй повреждения. Если он не обратит на нас внимания, мы сами его навестим. – Курт хищно ухмыльнулся. – Обнимем на радостях.

«Мурекс», к удивлению и радости его «владельца», оказался целым и невредимым. Потерей внешних защитных антенн можно было пренебречь, тем более что Сайгер без труда отпечатал их на своём 3D-принтере.

На подготовку к «радостной» встрече с противником ему понадобилось всего два часа, в течение которых нетерпение Курта росло и достигло апогея в тот самый момент, когда толкиновский «вселенолёт» (Курт люто ненавидел даже это шутливое название, данное Ломакиным) завис над спутником планеты у белой звезды, явно заинтересованный жизнью на его поверхности.

– Попался! – злорадно пробормотал оператор, потирая вспотевшие ладони. – Интересно, что ты там нашёл, если забыл об осторожности и не глядишь по сторонам? – У Курта невольно вырвался смешок. – Неужели сейф с баксами?

Американская киношная мечта и в нынешние времена выглядела как мешок с деньгами или драгоценными камнями, хотя мир давно отказался от доллара и вообще от наличных денег.

– Сайгер, скоро ты там закончишь? Возишься как беременный таракан!

– Я готов, – доложил Вестник.

– Тогда вперёд! Ныряем в невидимость, выходим над спутником и лупим по железяке твоего конкурента из всех стволов! У меня реакция похуже твоей, так что целься и стреляй без промедления.

– Слушаюсь, – равнодушно ответил Вестник.

«Мурекс» прыгнул в «трещину», пробившую вакуум до спутника…

Он не знал, что такое надежда. В матрицу его мышления не были вбиты человеческие термины и обозначения, не имеющие отношения к чисто информационному обмену и расчётам всевозможных вариантов поведения в той или иной ситуации. Что такое человеческие чувства, он узнал только после контакта с землянами, хотя в базе данных, оставленной создателями, и хранились файлы, описывающие их поведение, достаточно близкое к реакциям людей. Всё чаще в последнее время один из уровней сознания Вестника, самый креативный и самый непоследовательный, отмечал использование человеческих оценок в применении к реальным событиям. Это не возмущало и не радовало Копуна (опять-таки если пользоваться земными понятиями, категориями и терминами). И всё же его ощущения в данный момент можно было описать одним словом – надежда. Надежда встретиться с прямыми потомками тех, кто сотворил его в давние времена, и получить от них новое задание.