— Я не хотела, — тут же отбрила подругу Лариса.

— Ну, я хотела.

— Пассажирское сиденье переднее — одно, — стрельнула на Ирину «подруга».

Странные они были какие-то подруги, честно говоря.

— Ой, да ладно, я и на заднем прокачусь. Ты говорила, оно у него мягкое и кожаное. Там и полежать можно.

Лариса вдруг зарделась.

— Обсуждали моё авто, что ли? — подумал я.

— Я на заднем сиденье не леж… — чуть не сказала Лариса, но тут же поправилась. — Не сидела!

И снова покраснела.

— А я бы и полежала, хи-хи-хи…

— По двадцать лет девчонкам! — подумал я. — Кровь бурлит! Кровь кипит! Особенно у Ирины. И чего ты теряешься? Пока «твоя» Лариса на тебя, как на мужика смотреть станет? Иссохну ведь. Хотя… С Тиэко иссохнешь, ага, но по другой причине.

Такое возникло у меня ощущение после нашего с ней отдыха в «зазеркалье», что она старается заполучить себе ещё одного Мичи, да.

— Так, когда покатаешь, Миша?

— Да-а-а, э-э-э, может завтра и пригонят обратно. Это пока меня не было, отец ездил в деревню, да побоялся по гололёду…

— А где ты был? — спросила Ирина. — Загорелый такой.

— Я же тебе говорила! В Японию он с родителями ездил. Фудзияму рисовать.

— Ну-у-у… Мало ли? Может по пути куда-нибудь на Гавайи заехал.

— Хм, — подумал я. — А ведь она почти права.

— Сейчас я из Москвы, — сказал я и манерно вскинул несуществующий чуб, — проездом в Крыжопль.

Лариса расширила глаза, захлопав ресницами с безумной красоты веками. Ирина от души рассмеялась.

— Смотри, Лариска, какой он у тебя артист. Такой вскружит голову любой.

— Он не мой! — резко сказала, захлопнув ресницы, Лариса.

— Да-а-а? Тогда смотри-и-и… Я у тебя его отберу.

Ирина была очень красивой девушкой и такой же скуластой, как и Гурченко. Я это сейчас отметил и улыбнулся. Ирина распахнула глаза и быстро-быстро захлопала ресницами. Как кукла. Получилось прикольно. Лариса увидела мой взгляд и, нахмурившись, прикусила нижнюю губу. Я тоже увидел её реакцию и улыбнулся уже ей. Наивно так, как деревенский дурачок. Она насупилась и опустила взгляд.

— Ой, девушки, мне начерталку нужно подготовить. Уриху лучше на семинаре сдать, чем бегать потом за ним.

— Это точно, — кивнула Ирина. — Иди, Миша, готовься к семинару. А мы тут покалякаем о нашем, о девичьем.

Если бы не Лариса, я бы точно запал на Иру, и точно провёл бы несколько приятных ночей, но молния, пробившая моё сердце, всех остальных женщин-девушек перевела из разряда желанная добыча, в аквариумных рыбок.

[1] СОРка — свидетельство и регистрации транспортного средства.

Оформляя свободное посещение, мне пришлось согласовывать график и форму сдачи зачётов. Упёртыми оказались: химичка, которая, как оказалось, терпеть не могла мою маму, начертатель Урих, и вояки, потребовавшие заполнить конспектами «секретную тетрадь». Остальным преподам на меня было глубоко начхать, даже Геббельсу, который искренне убедился, что высшую математику я просто знаю. Однако мне было поставлено условие — на экзамене я должен был продемонстрировать знание предмета не ниже четвёрки. Если нет, то предстояло сдавать каждую тему отдельно, а потом снова экзамен.

Шила в мешке не утаишь, и однокашники прознали о моём свободном посещении по причине участия в соревнованиях. А меня, действительно, занесло от Динамо сначала на Россовет, где я победил, а потом я отобрался на Спартакиаду народов СССР в весовой категории до девяноста килограмм. Вообще-то я бы мог и согнать до восьмидесяти двух, но не стал обламывать Аркашку Бузина, парня из моего дома, с которым выросли в одном дворе и для которого самбо, было смыслом жизни. Я же просто хотел отблагодарить своего тренера Георгия Григорьевича Городецкого. Своей победой отблагодарить.

Вес при моём росте сто восемьдесят пять у меня был восемьдесят три, что на один килограмм превышал предыдущую категорию. Но я полез «вверх», решив набрать и мышечную массу и жирка. Всё равно я решил со скалолазанием на время завязать. До горной подготовки мне было ещё как до луны, а поэтому можно было расслабиться и пожрать в своё удовольствие.

Спартакиада намечалась в июне, пока шёл март. И я усиленно готовился, тягая тяжести и партнёров типа братьев Городецких. Однако я чувствовал, что мне этого сильно мало. На Динамовском первенстве мне было тяжко. Тяжело оно мне далось. В двух случаях даже пришлось воспользоваться замедлением времени. В первом случае, мне чуть не отломали руку, во втором я попался на чистый бросок через плечо со стойки и за счёт торможения выкрутился и не грохнулся на спину, а встал на ноги. Парень просто обомлел от такой досады, застопорился и тогда бросил его я.

Но это были всё ещё юноши. А на спартакиаде боролись по взрослому. И я чувствовал, что не дотягиваю до мастерства участников — моих будущих соперников. Не дотягиваю. Ни по силе, ни по технике. Особенно в партере. Длинный я был для борьбы. И мышцы у меня были длинные, и рычаги. Чтобы такие прокачать и заставить их работать так, как у коротышки Аркашки Бузина, например, надо было постараться. Сильно-сильно постараться. А для того, чтобы накачать «банки» нужно было время, а его у меня не было. Июнь-то не за горами. Мне нужна была богатырская сила, а я был дрыщ капустный по меркам борцов. Это в каратэ нужна скорость, скорость и скорость, умножаемая на статическую массу. А в борьбе нужна сила, сила и ловкость. Да-а-а…

Я долго страдал на эту тему, пока вдруг меня не «осенило», что у меня времени, как у дурака махорки. Если уйти в «зазеркалье», как я прозвал мой «иллюзорный» мир. Ведь там я могу оставаться бесконечно долго, а здесь не пройдёт и мгновения. Но я обрадовался рано. Поразмыслив, я понял, что в «зазеркалье» я буду замучаюсь качаться. Мне просто надоест. Я не индивидуалист. Мне нужна состязательность. Соревновательный, так сказать, процесс. А «там» с чем мне соревноваться? С медведями? Нет уж, нет уж…

Тогда я на время переехал жить в будущее, соотнесённое с моим физическим возрастом и с теми документами, которые мне по возрасту подходили. Предок был молодцом. Он из этого мира создал такой «слоёный пирог» возможностей, что я просто диву давался погружаясь в его реалии. «Предок» наделал просто «кучу» аватаров с моей, то есть — своей, внешностью, живущих реальной жизнью по реальным документам. Видимо за тысячу своих жизней моему «предку» совсем нечем было заняться, вот он и стал плодить сущности, а под них создавал легенды и «лепил ксивы», укрепляя свою империю. Да не абы какие ксивы, а «броня»! Разведчик, же, блин! Высшей категории разведчик!

Однако в аватаре мне силёнок не накачать и я перенёсся из этого в «тот мир» телесно. Так тоже можно было. Перенёсся прямо в «свою» квартиру, где посидел немного за компьютером, взял документы с моим лицом и пошёл записываться в фитнесцентр, коих в Москве было пруд-пруди. Аренда одного часа занятия в борцовском зале с инструктором обходилась в полторы тысячи рублей.

Инструктор был крепыш среднего роста и килограммов под девяносто весом. Посмтре=в на меня оценивающе, он сказал, что он мастер спорта. На стене висело его фото, где крепыш стоял на высшей ступеньке пьедестала почёта с медалью на шее.

— Это — чемпионат мира пять лет назад, — сказал он, увидев мой взгляд.

— Мне нужны полноценные поединки, — заявил я. — Как тренировочные схватки, так и реальные.

Инструктор посмотрел на меня удивленно оценивающе.

— Я тоже мастер спорта по самбо, — успокоил я его.

— Откуда ты? Тебе сколько лет?

— Из Владивостока.

Я подал паспорт.

— Регистрация у тебя Московская.

— Да, у меня тут жильё.

— Понятно. Готовишься к выступлению?

— Надо мышечной массы набрать, — сказал я.

— Да-а-а… Для самбо ты хиловат.

— Сможешь помочь набрать вес без потери мобильности и качества борьбы?

— А у тебя есть качество?