Да, всё свободное от леса пространство было выровнено именно, как посадочная полоса. Мало того, на этой площадке были уложены перфорированные стальные плиты, как на военных аэродромах. Через перфорацию пробивалась зелёная травка и молодой кустарник. По периметру стояли ещё закрытые, но выставленные для прогрева, пчелиные домики. Чуть ниже площадки бежал ручей, который километров через тридцать, собрав воду с сопок, превратится в нормальную речку, а через сто — в большую реку, в которую когда-то давным-давно, в средние и более ранние века, заходили китайские парусные корабли.

Мысленно «просмотрев» речку Партизанская от истока, до её устья, вспомнив карту края, я понял, что, как раз, где-то здесь, и в сторону Дальнегорска, и летали в моё время неопознанные летающие объекты. Их видели многие, многие о них говорили, но верил в это мало кто.

— А что вы скажете про неопознанные летающие объекты? — спросил я. — Это пришельцы и есть?

— Флибер, поясни. У тебя лучше получится.

— В основном это — автоматические зонды, — сказал Флибер. — Это, вроде, как ваша диспетчерская аэропортовская служба, включающая маяки. Они обеспечивают маршрут, проходящий по вашей солнечной системе. Ведь даже в космосе ориентация происходит по объектам и для космических перелётов система звезды, это самая точная ориентация в космическом пространстве.

— Хм! Интересно…

Вдруг туча над сопкой сгустилась и «выплюнула» серый сгусток.

— О! Вот он, мой хороший! — сказал «Предок» и «голос» его потеплел, словно он увидел встречающего у порога собственного дома пёсика.

И я услышал такой же радостный отклик со стороны серого сгустка. Мысленный отклик.

— Ух ты мой хороший, — вырвалось у меня, и сгусток резко остановился, не долетев до посадочной площадки метров двадцать.

— Напугал ты его, — нервно проговорил «предок». — Растерялся он, увидев нас двоих.

— То есть, напугал? То есть растерялся? Он, что, живой?

— Тебе же рассказывали, что свободно меж звёзд перемещаются только энергетические сущности. Энергетические, кхе-кхе, но живые.

— Живой космический корабль? — офигевал я всё больше.

— Не космический, нет, но корабль, да. В ближний космос он тоже с людьми вылетает, но не за пределы солнечной системы. С объёмом кислорода проблемы. Слабые системы регенерации. Но сейчас не об этом. Раз уж ты позвал его, позови ещё раз.

Я позвал:

— Ну, иди ко мне.

Клякса отозвалась слабыми колебаниями и так же неуверенно придвинулась ближе, устраиваясь на плитах, которые даже не прогнулись, хотя «клякса» была совсем небольшой. Метров шесть в диаметре, да…

— Нормально, двигайся к нему и в него, — сказал «предок». — Флибер успокоит дитятко.

Я придвинулся к серому нечто, и, не останавливаясь, вошёл в «челнок», словно минуя край плотного тумана, но попал не в водяную взвесь, а в небольшую комнату с удобным пилотным ложементом, как в пилотируемом мной недавно самолёте. Даже приборная панель, рычаг управления и рычаг скорости имели место. Только кресло было одно, а вместо лобового стекла имелся огромный затемнённый шарообразный монитор, продолжавшийся не только с боков но и сзади. В мониторе виднелась площадка, лес, а сзади избушка, а за ней ещё одна чуть больше. Её я раньше не заметил.

Я сел в кресло и застегнул на животе пятилепестковые пилотные ремни и сразу мониторы посветлели, сделались ярче.

— И что делать?

— Всё, что надо для пилотирования, у тебя в матрице прописано, — сказал Флибер. — Не бойся.

— Да, я и не боюсь, — дёрнул плечами я.

Мне и правда, было не страшно. Как я понял, челнок управлялся мысленно. Рычаги и штурвал — это были «материализаторы» мысленных команд. Пилоту, каким являлся «предок», так было просто интереснее, как я понял, чем «тупо» пялиться в монитор. Наличие вместо штурвала «палки» с гашеткой на торце, говорило о многом. В первую очередь, о том, что «птичка» маневренная и «предок» любил поизгалаться в воздухе выполняя фигуры высшего пилотажа. Наличие гашетки говорило о том, что на «челноке» присутствует какое-то оружие.

— Орудийные и ракетные модули сейчас отсутствуют, — проинформировал «предок. — С ними челнок плохо поддаётся трансформации. Имеются лишь маломощные плазменные излучатели, которых едва ли хватит для поражения такого бронированного штурмовика, как советский СУ — 25. Но таких осталось мало. Всё-таки они летают с восьмидесятых, а у них тридцать лет — край эксплуатации. Современные самолёты соревнуются в технических средствах защиты, которая для управляемой плазмы — 'семечки». Поэтому с пятого попадания падают. Сам пробовал, ха-ха… Хулиганил иногда, ха-ха! Шалил, да.

— Это здесь ты аэропорт Фарнборо расхреначил?

— Не-е-е… Это ещё в первом перерождении… Позже, тоже бывало, но потом поуспокоился немного. С ними иными методами надо бороться. Я имею ввиду англосаксов. Но иногда, чтобы «спустить пар», я туда летал, да… Ждал, когда они начнут меня обстреливать, и отрывался по полной, ха-ха… Так они, суки, издали приказ, НЛО не замечать! Понял, да⁈

Он вздохнул.

— Полетели, что ли? — спросил я и земля постепенно растворилась в облаке.

Посветлеа и нижняя полусфера, но в ней был виден лишь туман. Однако вокруг меня загорелась сфера радара, накладывающая графические очертания объектов и цифры на изображение окружающего пространства. Пространство прояснилось и я увидел под собой облака, а перед собой вершины гор, которые в Приморье почему-то называют сопками.

На экране замигала стрелка, показывающая правый разворот и я последовал вправо, послав вперёд рычаг скорости и наклонив ручку управления вправо.

Челнок рванул вперёд с заносом на месте, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, полетел в сторону морского побережья. Управление было полуавтоматическое. Челнок слушался малейшего шевеления рычагов, или педалей, но не позволял критически снижаться и лавировал сам между сопок.

Над морем я снизился практически до волн и получил сигнал, что челнок трансформировался в экраноплан. Оказалось, что на передней панели-экране есть значки демонстрирующие форму аппарата.

— Такой режим — самый экономичный для челнока.

— Как он пополняет свои ресурсы? — спросил я, не находя ответа в памяти «предка».

— Даже Флибер не знает. Для зарядки батарей как-то используется плазма солнца и другие потоки энергии. Короче, информация закрыта. Скорее всего — намеренно. Да, тебе-то какая разница. Для моих нужд энергии хватало. Даже если немного повоевать.

— А туда челнок можно перенести? — спросил я.

— Хм! Вопрос закономерный и предсказуемый… Пробовал. Перемещал. Он, вероятно кроме батарей подпитывается энергией от корабельной мартицы. Быстро разряжатся даже бездействуя. Да и навигация… Короче, сплошной геморрой. Сам увидишь, что немного побаловавшись, нужда в праздных полётах отпадёт. Это, как первая автомашина… Выезжаешь на ней просто покататься. А потом стоит неделями…Так и с этой техникой…

— У меня такое ощущение что я уже накатался, — хмыкнул я. — Испортил ты мне жизнь, «предок». Нет простой детской радости познания мира. Исследования его…

— Зато не сунешь палец в мясорубку.

— А, что, пытался?

— Не. Это я пошутил, — засмеялся «предок».

— Хрена себе шуточки! Я уж подумал, не дебилом ли родился?

— А по скалам без страховки? Не дебилизм?

Я вздохнул. Что было, то было.

— Это — разумный расчёт.

— Да-да… Рассказывай…

— Ну… У каждого свои слабости. Я болел и болею скалолазанием. Причём, не горами, а именно короткими дистанциями. На стене повисеть, радость великая. И спасибо тебе… Сейчас мой ресурс висения, даже на одной руке, практически, не ограничен.

— Да-а-а… Это у нас что-то, и правда, болезненное. И ведь сколько случаев было, а ни разу не сорвался. Цепкость пальцев с детства феноменальная.

— Так, захват никто сорвать не мог, хе-хе… Тремя пальцами куртку удерживал и бросал.