До последнего оттягивая переход в «светлое будущее», до которого дожил «предок», а это был аж две тысячи восемьдесят восьмой год, я всё-таки решил согласиться, как сказал «предок», «шагнуть за грань времени». Сам себе объясняя свой страх тем, что надо «доделать» спецназовцев, я с ними занимался аж до первомайских выходных. Занимались, кроме выходных, ежевечерне по два часа и результаты, как говориться, были не только на лицах руководства, но и в телах бойцов спецназа.

Получилось, как и с ребятами-хоккеистами, накачать их моей энергией и выносливостью, которая помогла «альфовцам» заниматься с невероятной для обычных людей нагрузкой на организмы. С невероятной нагрузкой и невероятной точностью движений. Правильность движений достигается работой на правильных тренажёрах, которые не позволяют двигаться иначе, чем по определённой траектории. Но у нас тренажёров не было, а был я. От меня спецназовцы получали нейронные схемы, которые, с помощью не меня, а Флибера, выращивались и формировались в их телах. По образу, так сказать и подобию. А в нейроны прописывались определённые команды, называемые в человеческом обиходе «мышечная память». Программировались, короче.

Вот после почти полуторамесячного труда я и решил устроить себе небольшой отпуск за границей, ха-ха, но не страны, а мира. Возникла проблема с «отпускными». То есть с деньгами на разные расходы там. Оказалось, что там деньги другие, нежели здесь.

И тут оказалось, что «предок» был ещё тем пронырой и, в общем-то, деловым человеком. Хотя… Как им можно не стать, прожив одну и ту же жизнь даже не многократно, а сверхмногократно. Тут уж поневоле будешь ориентироваться и в финансах, и в бизнесе. Вот Предок и создал себе под конец одной из жизней неплохую «финансовую империю». Да не в одном мире, а в нескольких.

Во-первых, он был мультимиллиардером. Вкладываясь «биткоины», это такая у них в будущем была «виртуальная международная валюта», и, не трогая их в течение двадцати лет, а потом, постепенно, переведя в электронные деньги разных стран, он и стал мультимиллиардером.

Служба на благо Родины не мешала ему, человеку с кучей заграничных паспортов и кучей «легенд», зарабатывать деньги по всему миру. И не только финансовыми операциями, но и реально работающими фабриками и заводами. В том числе и фабриками, производящими мультикоптеры. И не только воздушные, кстати, мультикоптеры и дроны, но и подводные. Англия, как морская держава, делала акцент на производство морских дронов, а «предок» по одному из паспортов, был англичанином, женатым на Элеоноре Гамильтон.

Об этом я узнал, подняв скрытые пласты памяти «предка». Были, оказывается, и такие.

— Это всё часть моей работы, и я не мог её тебе приоткрыть по причине подписки о неразглашении. Мало ли куда тебя могло понести?

— Ты же, хм, говорил, что я патриот, — хмыкнув, уточнил я.

— Патриот, патриоту — рознь. Бывали и у нас заскоки, да-а-а…

— Значит, мне сейчас и никакие заводы открывать не надо? — спросил я.

— Мы не можем эту технику перенести в тот мир без рассекречивания самой процедуры межмировых переходов. И даже не перед своими, а перед потенциальным, а фактически реальными противниками. Она, эта техника, так или иначе, рано или поздно, попадет в чужие руки и заставит задуматься, откуда у нас взялись несоответствующие данному времени компоненты и технологии?

— И что делать?

— Адаптировать то, что есть под наши реалии. Благо, что в этом мире микрочипы благодаря Женьке Дряхлову уже имеют место быть. Можно в том мире выпустить похожие по форме и маркировке микропроцессоры и радиодетали, но по содержанию соответствующие будущему времени. Чтобы работали под правильными драйверами. Я делал что-то подобное для себя лично. Начиная жизнь заново, тяжело мириться с отсутствием привычных гаджетов. Это здесь у меня отсутствует управление телом и матрицей, и поэтому тебя не тяготит современный технический уровень. А меня сие сильно раздражало, и я даже создал производство ретротехники с внутренностями будущих технологий. Например, в одном из миров у меня был ламповый телевизор «Горизонт», вызывавший качеством изображения шок у соседей. Или проигрыватели с усилителями и колонками, выполненные по технологиям будущего, но по традициям семидесятых…

— Как Женька Дряхлов, что ли? — удивился я. — Сам мастрячил?

— Не сам, — «предок» хмыкнул. — У меня руки и разум не заточены на «рукоделие», а скорее на рукоблудие, хе-хе… Я всё из будущих миров таскал. Кхе-кхе…

— Рукоблудием, говоришь… Хе-хе… Ну-ну…

— Ну, ты понимаешь…

— Понимаю-понимаю… Не технари мы с тобой.

— Это — да… Но и это могём. В некоторых жизнях я был инженером, механиком и даже слесарем разного профиля. Много чего выдумал и реализовал по жизни. Конструктором у меня лучше получалось. Но спорт и война — наше всё. У Флибера, кстати, и свои штучки-дрючки имеются, которые он из своих миров может, хе-хе, дёргать, только он не очень хочет этим заниматься. По тем же, что я и сказал, причинам. Несвоевременность технологий и опасение рассекречивания его здесь присутствия.

— Э-э-э… А можно здесь чуть подробнее? — попросил я.

— Чуть-чуть можно, хе-хе… Дело в том, что на землю и раньше прилетали иноземцы. Причём разные. Некоторые даже хотели её захватить и приспособить под себя, но что-то у них не получилось. В том числе это происходило и не в сильно далёком прошлом и не сильно далеко от этих мест, например, в пятидесятых годах в Корее. За летают они и сейчас, но вмешиваться не решаются. Так… Полетают-полетают, или нырнут в океан, там поплавают, и улетают восвояси. Исследовательский туризм у них такой. Любопытно им, как мы тут друг друга колошматим и ковыряемся в своих отсталых технологиях.

— А у них, значит, технологии неотсталые? — обиделся я.

— У них они совершенно другие. Сюда прилетают, в основном, сущности энергетические. Живая материя не может перемещаться со скоростями выше скорости света. Ну… Почти не может. Её нужно как-то изменить, переместить, а потом снова вернуть в прежнее состояние. Я сам летал в космос, но так и не понял, как там и что происходило. Какие-то капсулы…

— Ты? Летал⁈ — удивился я. — И как там?

— Всё везде, где живут разумные существа, наверное, одинаково. Ну, или похоже. У нас тоже люди живут по-разному. В Африке, Амазонке, Гималаях, России… Везде по-разному и одновременно — одинаково.

— Так, вот, как говорится, ближе к теме… Флибер может кое что, что прилетает, использовать, подчинив своей воле. А это, «кое что», очень интересно и полезно для нас с тобой. Хоть это и беспилотные аппараты, но их можно использовать в качестве транспортного средства. Это в этом мире. А уж в том мире, где я нашёл целый космический корабль и спас группу товарищей, доставив их на родную планету, там можно использовать и более интересное транспортное средство. Да-а-а… Мечта нанайца, вернуться в то время и приобрести те возможности… Там у меня много чего было, да-а-а. Рано я ушёл из той жизни.

— Нихрена себе рано! — возмутился я. — Сто двадцать с лих*ем лет!

— Хотелось бы больше, — вздохнул «предок». — Но с каждой жизнью количество прожитых лет увеличивается, да. Хоть и не на много. Если, конечно, не, злоупотреблять, кхе-кхе… И не подставлять голову. Хотя тебе, наверное, и голову если оторвать, ты пойдёшь дальше… А?

— Не хочется даже думать об этом, почему-то, — сказал я, мысленно представляя себя без головы. — Кровью изойду.

— Это да… Короче, пошли в мои закрома?

Я подумал немного и как-то решил.

— Пошли!

И мы шагнули за кромку.

Флибер перенёс меня в лесную избушку, о которой я «помнил» по воспоминаниям «предка». Это была небольшая пасека и попутно — охотничьи угодья, взятые по программе «Дальневосточный гектар» на всю, не маленькую в этом мире, семью предка. Сам здешний я проживал сейчас то тут, то там, дёргая за струны бизнес-процессов, которые, как показал многожизненный опыт, совсем отпускать нельзя. Мне было известно, что менеджеры работают только под страхом неожиданных аудиторских проверок.