Подсмотрев, я крутнул ещё и полтора оборота из задней стойки и на этом выступление закончил, сказав, что «надо передохнуть».

Отправившись на верхнюю скамейку трибуны, я потянул за собой девчоночий «хвостик». С удовольствием расположившись на скамейке животом вниз я расслабился, пытаясь успокоить боль в отбитых почках.

— Больно? — спросила «злючка».

— Есть немного, — признал я очевидное.

— Хочешь я тебе мазь наложу? Она и обезболивает и воспаление снимает. Наша докторица готовит.

— Было бы неплохо, — кряхтя выдохнул я.

Боль, действительно, словно ждала, когда я расслаблюсь.

— Меня словно лопатой били.

— Ты ещё легко отделался. Ты, похоже, хороший спортсмен. Иваныч говорит ты каратэ занимаешься?

— Восьмое месть на чемпионате мира взял в декабре в Японии.

Она быстро-быстро заморгала. На каком чемпионате мира?

— Э-э-э… Четвёртый кажется…

Пожал я плечами.

— Я даже не знаю, что такое — каратэ. Это как бокс, Иваныч говорил, только с ногами. У нас есть федерация по каратэ? Как ты туда попал в Японию?

— Сам поехал. У меня там картины выставлялись, в Токио. Вот я и записался. Так просто…

— Так просто записался и занял восьмое место на чемпионате мира? — сильно недоверчиво удивилась «злючка». — Вас там что, восемь человек было?

— Около двухсот, кажется. У меня было десять поединков и я их все выиграл.

— Странно… Почему тогда дальше не прошёл?

— Ногу сломал сопернику, а это карается дисквалификацией.

— А-а-а… это как в боксе за грязную манеру боя. Я люблю бокс. Даже тренируюсь с нашими парнями из «Спартака».

Она посмотрела на меня оценивающе.

— Да-а-а… Фигура у тебя как раз для бокса. Руки длинные… Приходи к нам в бассейн. Меня научишь каратэ.

— Зачем тебе? — удивился я.

— Чтобы не лезли некоторые, — сказала она неожиданно жёстко. — Вон, как эти, например.

На том месте, где «заседали» бывшие уголовники, с тех пор, как те исчезли, появились другие ребята, на первый взгляд «нормальные», но точно нет. Я за ними присматривал, опасаясь, что они тиснут мои вещи, и поэтому, когда прыгал или купался рюкзак оставлял кому-нибудь. Флибер подтвердил их связь с блатной шоблой, которую я разогнал, и приходилось опасаться от них подлянки.

Эти тоже вели себя развязно, особенно с девчонками, и выглядели более серьёзно на предмет физических кондиций. Флибер сообщил, что ребята имеют и связь с командиром отряда Халуай.

— Скорее всего — бывшие морские диверсанты, отслужившие срочную, — подумал я и ждал от них провокации.

Словно почувствовав, что разговор идёт о них, один из парней посмотрел в нашу со «злючкой» сторону и недобро ухмыльнулся и что-то тихо сказал. Другой парень заступил дорогу одной их «моих красавиц» и тоже что-то сказал и тут же получил от неё звонкую пощёчину.

— Началось, — подумал я. — Нашли они повод меня зацепить.

Ребят было пятеро и каждый из них был прокачан от души. Я наблюдал за ними и видел, как они отлично плавали, ныряли и перебрасывались мячом, чувствуя себя в воде, как рыбы.

— Максимальный уровень угрозы, — спокойным тоном сказал Флибер. — Если что, могу тормозить время.

— Если что, тормози, — согласился я.

— Только ты не очень в это время дёргайся, — попросил Флибер. — У одного есть огнестрельное оружие.

— Понятно, — сказал я и обратился к «злючке» беспрекословным тоном. — Вы все оставайтесь здесь. Пойду спасать вашу Веру.

Проскочив, как слаломист, мимо поднимающихся по ступенькам девушек, сначала улыбающихся, а потом удивляющихся моей маневренности, я мгновенно появился за спиной у получившего по лицу парня и услышал:

— Ну теперь ты, тупая курица, заплатишь. Мы тебя все хором иметь будем.

— Слышь, массовик-затейник, — окликнул я его. — Иметь или не иметь не тебе решать. Зачем девушек обижаешь?

Этот, получивший по лицу, имел то ли азиатские, то ли кавказские черты лица и повышенную лохматость тела. Он не сильно поворачиваясь выбросил левую руку кулаком в мою сторону и я, ещё не договорив, был вынужден отпрянуть.

— О! Вот даже как⁈ — сказал я, вытерев губы от брызнувшей изо рта слюны.

Он едва-едва не достал до моих зубов.

— Ну, извини, — продолжил я, ломая ему локтевой сустав.

Ребята были слишком круты, чтобы с ними играть в пятнашки. Лохмачь охнул, а я схватив Веру, метнулся с ней на ступеньку вниз. На простор, ха-ха. Туда, куда тут же скатились и «братки» и у каждого на предплечьях я заприметил точно такой же, как и у «Севы», якорёк.

Я не стал принебрягать приторможенным временем, и двигаясь аккуратно медленно, но всё-таки значительно быстрее, чем эти ребята, мне удалось применить гуманные приёмы из арсенала айкидо, вывернув им только из плечевых суставов руки и останавливающие удары ногами по передней части бедра и по коленям, чтобы далеко не убежали. Улыбчивому, который полез в куртку за пистолетом, пришлось пробить по почкам, и вывернуть обе кисти рук назад, сильно потянув связки.

— Милицию вызывайте, — сказал я опешившим от скорой развязки девчонкам. — Скажите что у нападавших пистолет.

Милиция приехала на удивление быстро. Хотя, что тут удивляться? Фрузенское управление Внутренних жел всего-то в пятистах метрах от набережной, а тут прозвучало магическое слово — «оружие», а это уже не простая хулиганка.

Повязал я не одного «улыбчивого», а всех пятерых «голубков», потому, что одного ускакать с территории пляжа я им не дал, а быстро спеленав его же ремнём первого и отправив его в глубокий нокаут, я ту же процедуру провернул и с остальными, благо, ремни у всех «отморозков» нашлись. На удивление, никто из них, пока я их паковал, не проронил ни слова. Ни угроз, ни стонов, ни просьб.

— Где оружие? — спросил милицейский лейтенант.

Я показал на куртку.

— Кто-нибудь прикасался?

— Только он, — сказал я. — Но я ударил ему по почкам и он ствол выронил.

— Хм! Видимо сильно ударил. Кто такой?

— Позвоните два четырнадцать двадцать восемь. Рамзин.

— Понятно. Ты это всё затеял?

— Они, товарищ лейтенант. Сначала напали на девушку, потом на меня. Пришлось защищаться. Свидетелей много.

Свидетелей, и вправду, было много.

И не только, как оказалось, пассивных свидетелей, но и тех, кто документировал события от, как говорится, и до. Коробов послал на «акцию» не только девочек, но и фотографа, который снимал на фотокамеру и прыжки, и последовавшие за ними события. Поэтому мне хулиганку инкриминировать не смогли, хотя пытались. Командир отряда спецназа ТОФ, замыкающийся на начальника местного управления ГРУ, землю под меня рыл ковшами экскаватора. Однако, не срослось, хе-хе…

Рамзин приехал к Фрунзенскому РУВД минут через двадцать после звонка. Но лейтенант не позвонил, а позвонила «злючка», которую попросил я. Умница оказалась девчонка. Боевая! Милиционеров гоняла, как «сидоровых коз», ха-ха. Тренеру Коробову позвонила, а тренер оказался не спартаковский, а сборной края. Иваныч позвонил коллеге из Динамо, а тот начальнику краевого управления, пожаловавшись, что «французы» — так звали «фрунзенцев», покрывают бывших халуаевцев. Русский остров территориально относился к их району и как водится руководство районной милиции отдыхало на острове не смотря на пограничную зону и другие запреты. Ни и расплачивалось тем, что иногда покрывало выходки спецназа ГРУ, граничащие с преступлениями.

Фото того, как я оборонялся от наскоков, очень пригодились. Было видно, что защитившись от удара, я сбежал на асфальт, прихватив с собой девушку. Я ни на кого не нападал, а, наоборот, на меня набросилось трое, атакуя руками и ногами, а я только применял приёмы самозащиты.

Рамзин был в восторге и просил меня посетить управление и «трезво всё обсудить», но было уже поздно и я, почему-то, сильно хотел спать.

— Нет, Сан Саныч, не сегодня. Уморили меня менты. Да и «злючку» надо отвезти домой. Она меня вон, как отмазывала. Надо отблагодарить.