— Давай проверим?

— Давай. Сегодняшний час тебе будет стоить пятёрку. За риск, так сказать. Мой риск… Кто тебя знает, какой ты мастер? Может быть ты — мастер–ломастер, хе-хе… Давай подпишем договор. Ты на сколько времени хочешь арендовать зал?

— Пока по два часа в день — с часов пятнадцати — борцовский и один час в день — тренажёрный. Если что — скорректируем. Так можно?

— Можно. Со мной, или другим мастером договор будет отдельный.

— Мне бы разных мастеров и побольше.

— Разовые спарринги дороже обойдутся. Это только состоятельному человеку под силу.

— Неужели Гайдаевские «Двенадцать стульев» смотрел? — подумал я, но ничего не спросил, а сказал:

— Это понятно. Занятия будут оплачены, — кивнул я и, приложив руку к левой стороне груди, сказал: — Деньги имеются.

Инструктор улыбнулся.

— А это мы сейчас и проверим, сказал он, вытаскивая из стола кассовый аппарат, для считывания банковских карт. Я приложил банковскую карту, надавил клавиши цифр, пискнуло.

— Отлично. Меня зовут Алексей. Пошли покажу раздевалку.

Инструктор дал мне магнитную карту с номером шкафчика и показал, где он находится.

После разминки и хорошего разогрева мы с Алексеем «повозились» и тут я понял, что не только слаб, но и совсем по-другому в отличие от инструктора двигаюсь. Алексей долго крепился, но потом, всё-таки, спросил:

— Кто тебя научил так ходить? Почему ты торчишь, как столб? Ты и так длинный, а ещё и спину назад выгибаешь, натягивая меня на себя. Я же тебе, что угодно сделать могу. Даже через грудь бросить.

— Дурацкая привычка от каратэ, — скривился я.

— Я так и подумал, — хмыкнул он. — Надо отучаться.

Я и сам знал, что моя прямая стойка приносит мне кучу проблем, но заставить себя наклониться в поясе не мог. Вот Алексей и стал меня гнуть и ломать, как берёзку. Ему было лет тридцать. И он был здоровый, как бык. Имей и я такую мускулатуру, шансы у меня бы были, но их не было, как и мускулатуры, да.

Однако Алексей в конце второго часа меня похвалил.

— По юношам хорошо, наверное, боролся? — спросил он. — Да-а-а… Тяжело тебе сейчас будет переходить во взрослую категорию. И… Мой тебе совет… Ты не торопись. Сунешься, тебе так шею намылят, что и бороться дальше не захочется. Уши сломают, нос. Есть такие любители. Особенно из кавказцев. Они, сска, как не ломанные уши видят, так их трясти начинает от возбуждения. Им это, как целку девчонке сломать. Потом ходят, суки, и хвастаются.

Алексей «сплюнул».

— Да я и не тороплюсь, — сказал я. — Я, вообще, год себе отмерил. Потому и из Владика уехал от тренера подальше. А там видно будет.

— Правильно. А армия?

— Учусь в универе, — соврал я.

Алексей вскинул брови.

— Свободное посещение у меня, — снова соврал.

— Хм! — Алексей со знанием покачал головой. — Дорого стоит. Но это не моё дело. Резюмирую… Подготовка у тебя неплохая. Пока поспаррингуешь со мной. Сделаем основной упор на фитнес, протеин, креатин, витамины. Знаешь, что это такое?

— Знаю, но не пробовал.

— Ничего запретного или вредного, но без этого придётся грузить желудок и кишки. А оно тебе надо? Ты же не свинья, чтобы столько жрать?

Я покрутил головой.

— Ну и вот. Сходишь прямо сейчас в наш медцентр. Там тебе расскажут, какие анализы принести завтра. Принесёшь, тебя проверят: тонограмму, энцефалограмму, то, сё… В три часа придёшь, пообщаемся. Распишем план график подготовки к соревнованиям. Год говоришь? Ну… За год может быть что-то из тебя и получится. Всё это будет тебе стоить немного больше, чем аренда. Раз в десять, да. Устроит тебя такой вариант?

— Давай начнём, а там видно будет, — сказал я и снова прижал правую руку к левой стороне груди. Алексей снова улыбнулся.

Назавтра я принёс анализы и прошёл обследования. В основном упор был сделан на проверку моего сердца, рефлексы, и суставы-кости. Я оказался, к удивлению врачей, абсолютно здоров. В три часа я пришёл в зал. Алексей встретил меня озабоченным.

— Что е так? — спросил я.

— Ты на удивление абсолютно здоров. Наши специалисты все как один озабочены. Просили поинтересоваться, какой образ жизни ты ведёшь?

— Воздух солнце и вода — наши лучшие друзья, — продкламировал я.

— Сказали, что у тебя очень плотные кости, связки и странная мышечная структура. Такое бывает у бегунов на короткие дистанции генетически предрасположенных бегунов.

Я пожал плечами.

— Не понимаешь?

Я покрутил головой.

— Хм! У человека в мышцах есть два вида волокон: быстрые и медленные. У медленных волокон низкая скорость сокращения. Они приспособлены к продолжительной непрерывной работе. Они окружены сетью капилляров, которые постоянно доставляют кислород. Быстрые волокна, это — высокая скорость сокращения. Они используются для высокоинтенсивной, тяжёлой, но кратковременной работы. Эти волокна используют бескислородный способ получения энергии, и быстро утомляются. Знал это?

Я снова покрутил головой.

— Хм! Так вот… Соотношение волокон заложено генетически и никакими тренировками его не изменить. Так вот у тебя почти все волокнам — медленные, но работают они, как быстрые. Тесты показали, что твоя реакция и скорость мышечных сокращений выходят за рамки стандартных для этих волокон. И даже на пределе возможности быстрых.

Он посмотрел на меня.

— Ты, парень, феномен, — сказал Алексей.

— Ну правильно, — подумал я. — Отец часто рассказывал, как он любил долго бегать. Вот и я кроссы любил и люблю. Только кроме выносливости и аэробности, мои мышцы приобрели свойство анаэробных.

— Тут много чего интересного написано про тебя. В том числе и то, что у тебя мышцы переполнены митохондриями, которые практически не утомляются практически не утомляются и могут работать, не снижая работоспособности, пока есть запас энергии в виде гликогена. Они так же поглощают избыточные ионы водорода, что отдаляет наступление локального мышечного утомления.

— Это всё хорошо или плохо для меня?

— Хм! Скорее — хорошо. Но мне тогда придется график тренировок подстраивать под тебя. Ты уж извини, Михаил, но будем экспериментировать. Не сталкивался я ещё с таким феноменом. Очень интересно мне, что из тебя получится.

— И мне, — сказал я, только, что бы не молчать.

Инструктор подошёл к моей подготовке и к отработке тех денег, что я ему платил, очень серьёзно. Он составил график и меню питания, контроль моего состояния. Установил чёткий режим дня, который соответствовал расписанию соревнования. Для тренировок использовался недельный цикл: третий и пятый дни — освоение приёмов и специальная тренировка, направленная на развитие физических и волевых качеств; четвёртый и шестой дни — освоение приёмов в виде различных тренировок и вольные схватки; седьмой день — активный отдых, который я проводил с Тиэко и маленьким Мичи купаясь, ныряя и загорая. Второй день был ударным: бокс, каратэ, смешанный стиль.

Причём, Алексею всё больше и больше нравилось, как я дерусь и он даже заговорил о моём участии в реальных поединках, но я сказал, что пока я не выиграю чемпионат, я по-настоящему драться не буду. А пока дрался не по-настоящему. Мне нравился стиль муай тай, или, как его ещё называли, — «Тайский бокс», за то, что в нём не было борьбы и можно бвло работать локтями и коленями, что было очень полезно в тесноте и нарабатывало концентрацию силы в конечной точке удара (так называемое «кимэ») без замаха. То есть вырабатывало «импульс» на короткой дистанции, только коротким движением корпуса.

Через полгода «строгого режима» я весил девяносто, жал от груди сто двадцать и сводил руки перед грудью с общим весом блинов двести килограмм, приседал со штангой весом в сто пятьдесят килограмм.

Инструктор эмоций относительно моих результатов не выказывал, так как выскказал их ещё ранее, но пристал как банный лист, предлагая подписать контракт на выступление по любому виду смешанных единоборств. Я благодарил за работу над моим телом, но от контракта отказывался. Зачем мне? Деньги мне лишними никогда не бывают, но зарабатывать из таким образом мне было ссыкатно. Тут в будущем и самбисты были много мощнее меня, а уж ударники… Свят-свят-свят.