Марий’на сидела за мозаичным столиком на веранде с чашкой горячего морского чая, в который она, вопреки традициям, добавила ложечку мёда (контрабандного, с суши — спасибо Торину).

— Итак, — пробормотала она, разглядывая карту Атлантиды и конверт, оставленный ей лордом Кал’Таром. — Или я втягиваюсь в светскую игру, или начну рыть себе бункер под коттеджем. На всякий случай.

Письмо с печатью волны

Письмо было написано тонким перламутровым чернилом:

«Уважаемая Марий’на. Моей матери, Севе’Рине Кал, интересно встретиться с вами лично. Мы признательны за ваше согласие обсудить проект украшения. С уважением, Кал’Тар.»

— Мать, значит. Матриарх. Как же без маменьки в этом мире. — Она хмыкнула и подозвала Торина. — Пора приодеться. Не хочу производить впечатление бедной родственницы на поминках.

Визит к матриарху

Дом семьи Кал располагался в одном из старейших районов подводного города — Районе Текучих Башен. Здания из полупрозрачного коралла, пронизанные кристаллическими жилами, будто росли из морского дна, и каждый поворот арки казался частью подводной симфонии.

— Красота-то какая… И, похоже, стоит дороже, чем мой коттедж с озером, — пробормотала Марий’на.

Севе’Рина Кал встретила её в просторной зале, больше напоминавшей зал суда, чем гостиную. Высокая, с платиновыми волосами, заплетёнными в сложную спираль, и серьгами, мерцающими, как светляки в ночи, она выглядела не старой, но устоявшейся. Как коралл, который уже никому ничего не должен.

— Леди Марий’на, — её голос был мягок, но холоден. — Вы удивили моего сына. Это… редкость.

— Я стараюсь не разочаровывать, особенно мужчин с хорошим вкусом. — Марий’на чуть склонила голову.

Уголок губ Севе’Рины дрогнул:

— И с чувством юмора. Чудно. Сын хочет, чтобы вы создали не просто украшение. Он хочет, чтобы вы вдохнули в него идею. Что-то, что напомнит даме, для которой он его заказывает, кто она.

— А кто она?

— Её зовут Элай’тари. Она одна из старейших жриц, бывшая наставница Кал’Тара. Он всегда ценил её мнение. Но она теряет зрение.

Марий’на чуть смягчилась:

— Значит, украшение должно быть… слышимым? Осязаемым?

— Именно. Он хочет, чтобы она ощутила его сердцем.

— Вдохновляющая задача. — Марий’на кивнула. — Сделаю.

Севе’Рина чуть склонила голову:

— Тогда, возможно, вы не откажетесь рассмотреть предложение? Открыть… филиал своего дела у нас в башне. Я готова вложиться. Только прошу… без безвкусной ракушечной моды. Я жду стиля.

— Если вы мне обеспечите мастерскую и витрину, обещаю: никакой ракушечной попсы.

Возвращение домой и решение

Когда Марий’на вышла из башни Калов, свет казался ярче. Или, может быть, настроение стало легче.

— Торин!

— Да, госпожа?

— Кажется, у нас теперь будет ещё одна мастерская. Придётся шить форму. Или хотя бы нарукавники с логотипом.

— Медузу?

— Нет! Пусть будет ракушка. Но… с намёком.

Мастерская в Атлантиде

К утру следующего дня всё уже кипело: ей выделили бывшую галерею при башне Калов, и Марий’на уже стояла там, среди пыльных подставок и полуразобранных витрин.

— А знаете, — сказала она, — это как заведение в ТЦ открыть. Только без подростков и с плавниками.

Молодой подмастерье, присланный от семьи Кал, — рыжеволосый парень по имени Ир’Рал — покраснел:

— Я подросток… но я старательный.

— Отлично. Будешь пробовать резьбу на голографическом стекле. Начни с ракушек. Потом переформатируем под кристаллы.

В финале

К вечеру, когда первые эскизы украшения для Элай’тари были готовы, Марий’на села на плавучий стул и разглядывала внутренний двор башни.

— Ну что, — прошептала она, — первый шаг в Атлантиде сделан. Следующий — собрать выставку… и, может, надеть что-нибудь шикарное на себя.

Глава 27

Искры под кристаллом

Утро в Атлантиде начиналось необычно тихо. Казалось, весь подводный город замер в предвкушении — словно даже морские токи стали течь осторожнее, чтобы не потревожить хрупкое равновесие между тишиной и грядущими переменами. Марий’на, облачённая в тончайшее водяное платье, словно сотканное из пузырей, стояла у витражного окна своей новой мастерской.

Мастерская была готова. Почти. Осталось лишь вдохнуть в неё душу. А душа, как знала Марий’на, всегда начинается с первой искры — первой вещи, что произведёт впечатление не только на клиента, но и на себя.

На чёрной подставке из зеркального коралла лежали три наброска: один — украшение для Элай’тари, второй — новая экспериментальная брошь из светящихся осколков, а третий… третий был совсем не похож на остальные. Он был личным. Марий’на рисовала его ночью, не думая ни о клиентах, ни о совете, ни о модных критиках. Брошь в форме звёздочки. Такая же, как зрачки в её человеческой форме. Напоминание себе, кем она стала и откуда пришла.

— Госпожа, — в мастерскую осторожно заглянул Ир’Рал. — Вас ждёт курьер с письмом от совета мастеров. И… от лорда Кал’Тара.

Марий’на вздохнула:

— Принеси чай. И письмо. Нет, сначала чай.

Письма и сюрпризы

Первым она вскрыла письмо с гербом совета мастеров.

«Мастерица Марий’на, ваш стиль признан новаторским, а техники — допустимыми к демонстрации. Мы предлагаем вам принять участие в конкурсе среди ювелиров у великого кораллового балкона через 5 дней. Выставка открыта для публики.»

— Конкурс… Вот оно как. — Она прищурилась. — Надо показать, на что способна земная домохозяйка, вооружённая кристаллами, терпением и Etsy-прошлым.

Второе письмо было куда лаконичнее:

«Приглашаю на вечернюю прогулку по Старым Садам. — Кал’Тар.»

Старые Сады. То место, куда обычно приглашают либо на свидание, либо чтобы выяснить отношения без лишних ушей. Сердце Марий’ны сначала сделало кульбит, потом вспомнило возраст, статус и прищурилось.

— Ну-ну. Раз уж приглашаешь — приходи с чётким планом, мой водяной стратег.

Старые Сады

Это место было древнее самого города — останки затонувшего храма, вокруг которого приросли водоросли, кристаллы и коралловые арки. Сюда не приходили толпами, здесь никто не устраивал званых вечеров. Здесь шептались. Здесь зарождались идеи и падали империи.

Кал’Тар ждал её у арки, на которой медленно вращался герб его дома. Его волосы были убраны в хвост, а на груди — простой, но сияющий амулет с синим кристаллом. Он выглядел моложе, почти беззаботным. Почти.

— Спасибо, что пришли.

— Мне было любопытно. Но если это ловушка — знай: я умею пользоваться вилкой. Метко.

Он усмехнулся:

— Это не ловушка. Это… благодарность. Вы вдохнули жизнь в мою мать. В мой дом. Даже совет теперь считает, что ваш стиль можно… терпеть.

— Благодарю. Я всегда мечтала быть терпимой.

Они пошли по аллее. Вокруг плавали крошечные светляки-кристаллы, пели каменные лилии и журчали родники с минерализованной водой. Кал’Тар время от времени кидал в них кристаллы, и они вспыхивали — каждый раз разным цветом.

— Это проверка чистоты, — пояснил он. — Чем ярче вспышка, тем чище вода. И… тем честнее тот, кто рядом.

Марий’на хмыкнула:

— И у вас тут всё так — через метафору?

— Добро пожаловать в Атлантиду.

Планы и разговоры

— Я подумал… — начал Кал’Тар, когда они присели на плавучие каменные кресла. — Вы могли бы открыть ещё одну мастерскую. Прямо у дворца Совета. Я готов оплатить помещение. Не как инвестицию. А как… союз. Я хочу, чтобы вы стали официальным ювелиром моего дома.

— И что это мне даст?

— Доступ к заказам, к дворцовым поставкам кристаллов, и — возможно — защиту. Вас начинают замечать. Не всем это по вкусу.

Марий’на долго молчала, потом кивнула:

— Уговорил. Но в витрине будет моя брошь-звёздочка. Никаких компромиссов. Пусть привыкают к Земле.