— Ясно. — Проверять на деле… не буду. — Наверное, тяжело… ну…

— Да, некоторые сходят с ума, — цокнула языком Ло. — Снова дышать, слышать собственное сердце, чувствовать тепло чужого тела… Но это обман, фальшь.

Хм. Не согласен.

— Кукла ты или под иллюзией, Лойда, — посмотрел на неё, — но ты жива, ты всегда жива. Не обязательно биться сердцу в груди, ведь многие с бьющимися сердцами все равно как живые мертвецы, — я кивнул. — А ты…

Мы смотрели друг другу в глаза.

— Прекращай, — закусила она губу.

— М? — не понимаю. А затем как понял! Красивая женщина чуть наклонила голову, капля пота стекла по ее шее, проскользнув в ложбинку груди, затянутой корсетом. Надо… Надо заканчивать. — Кхм, — хрустнул я шеей. — А если на тебя нападут в этом состоянии?

— Считай, наше нутро напоказ, — встала Лойда. — Пронзи меня сейчас клинком, и боль будет невыносимая, но иллюзия спадет. Опять же, тронуться умом недолго.

— Спасибо, что показала.

Еще несколько секунд тишины.

— Мне точно сейчас уйт?.. — Она осеклась. — Тц! Скоро выходим, приготовься. — И быстро зашагала наружу. Когда женщина переступила границу рун, то сжала зубы: быстрый переход. От живой — вновь к недышащей. — Прекрати… биться. — хлопнула она себя по груди.

Теперь мне было даже совестно, что я заставил её лишний раз терзать себя. Да и… Черт! Сейчас не время думать о лишнем.

Но вот… если бы тут была Кристи?.. Попросил бы я её остаться со мной ещё немного?

Ответ очевиден.

Встаю, разминая плечи.

Когда мы с волчицей вновь встретимся, я не буду тянуть. Жизнь слишком коротка… Особенно моя. Я пропустил так много на Земле! Это мой второй шанс. Хе, стоило разок умереть, чтобы понять, как сильно мы ограничиваем сами себя.

Но сейчас… зажглась татуировка. Пора дать по зубам зарвавшемуся ублюдку. Это не твой город, Джек, это не твои люди, не твои. И уж тем более не Атраски.

Пора Стражам Баланса официально занять свое положение.

Помогать. Защищать. Восстанавливать Баланс.

Свет звезд был со мной согласен, сила космоса росла. Новые фокусы? Попробуем.

К полудню мы с Лойдой вернулись на исходную. Да-а-а. Когда на твоей стороне воротилы криминального мира, ходить по улочкам Бархана легче. Стражники прекратили патрулирование, ведь те немногие, кто не был лоялен культу, решили отойти в сторону. А горожане, что все еще хотели получить награду, не осмеливались подойти ближе, завидев черные накидки — отличительный знак Сопротивления. Плюс… их настрой сменился. Они хотели линчевания от безысходности, а теперь словно заметили луч света среди тьмы.

И вот бордель. Дверь широко распахнута.

— Соблюдаем очередь, милашки! — женоподобный мужик контролировал толпу. Он был странный, не спорю, но человек вроде… хороший.

— Сначала идут дети и старики! — объявил один из подручных Козыря.

Место разврата и кутежа стало тем самым островком надежды. Людей с каждым часом подтягивалось все больше. Возникла гигантская очередь на лечение. На крышах заняли позиции наши воины, другие следили за округой, ходя по улице. Случилось несколько стычек, да Козырь долго не церемонился. Сейчас требовался строжайший порядок.

— Буэ! — паренек блеванул в ведро. — Спасибо, — утер он слезы.

Я кивнул.

— Следующий! — Лойда моя главная помощница.

Второй, третий… Десятый. Двадцатый. Максимально экономя силы, не прекращаю лечить потерявших надежду. Я не смогу исцелить весь город. Но это символ, начало положено. «Больше не нужно бояться». Нужно показать Бархану, что есть иной путь.

Наблюдая за очередной картиной отторжения ягоды, замечаю Пити, и, судя по тому, как он опустил голову…

— Простите, господин. — Слез у него не было, но он плакал. — Я… Я не смог…

Вдох, выдох.

— Помоги уборщикам, — спокойно ответил я. — Нужно сжигать эту погань.

— Но…

— Иди, Пити, — вступила Лойда.

— П-понял. — Парень забрал полное ведро и понес в сторону большого костра.

— Сторож, ты как? — Ло прикоснулась к моему плечу.

— Она услышит, узнает, что здесь происходит. — Контролируй себя! — Следующий.

Кукла повторила последнее слово.

Пока все идет как надо, но так ведь не может продолжаться долго?

— Стоять! — Я услышал, как люди Козыря щелкнули затворами, народ испугался.

Лично выхожу наружу. Ох, черт…

— Прошу! — Гиены скрутили девушку, у которой была только одна рука. — Прошу, мне нужно!.. — Ее придавили к земле.

— Стойте, — подошел ближе.

— Господин! — плакала она. Гиены расступились, но девушка не встала. Нет, наоборот, прижимая лоб к земле, она раболепствовала, преклонялась. — Я вас умоляю, простите меня!

— За что?.. — И тут я вспомнил. Мимолетная картинка. Доля секунды. Эта незнакомка была среди тех… кто напал на меня, когда я только прибыл в город. И именно ей я отсек руку.

— Можете убить меня! — закричала она изо всех сил. — Но прошу! Прошу, спасите маму! — подняла взгляд. Глаза ее были красны от слез. — Хотите… Х-хотите, я убью себя?

Народ, наблюдающий это, будто осознал, понял, что все они вначале хотели смерти Стражам. Что я, как… как чертово божество, могу узнать про это, могу отказать. И все как один начали преклонять колени.

— Нет… — сжимаю от злости зубы. — Нет, не смейте! — обратился я к толпе. — Я не новое божество, я не тиран, который будет выбирать, кому жить, а кому умереть!

— Н-но… — шмыгнула носом девушка. — Вы посланник божий, Её глашатай, а мы… убогие… не разглядели этого.

Я видел, как люди Козыря теперь так же смотрят на меня: работники борделя, гноллы, оборотни. Все они готовы умолять, они сделают все, они готовы на все ради исцеления.

Еще немного подумав, я протянул руку девушке.

— Даже если… — смотрю сверху вниз с доброй улыбкой. — Это мне нужно принести извинения, которые мало чем помогут. Твоё имя?

— Партиго, господин…

— Партиго, встань, — дернул пальцами. Со страхом девушка приняла помощь. Я отряхнул её накидку. — И вы все встаньте! — Народ поднялся. — Вы не должны преклоняться перед другими, вы не должны бояться встречать новый день. Боги правят на небесах, а остальное происходит здесь и сейчас. — Киваю. — Здесь и сейчас вы решаете, здесь и сейчас только вы можете прекратить безумие Атраски. Протяните руку тому, кто не может встать; помогите тому, у кого нет сил… и да, самое сложное — это самому попросить о помощи. — Вновь смотрю на Партиго. — Ведь я решил помочь вам — и я помогу, помогу каждому. Не сила богов, но мое решение.

— Страж Баланса!

— Слава Стражу!

Не знаю, поняли ли меня люди, но вот скандируют мой титул. Эх… И всё равно: эта излишне пафосная, но искренняя речь хотя бы до одного дошла правильно.

— Мф… — шмыгала носом девушка. — Господин? Как… — дрожал ее голос. — Как я могу помочь?

— С торца борделя наливают воду. Помоги раздать её детям.

— Д-да! — утерла она слезы. — Конечно.

— Я тоже здоров, — высунулся из очереди мужик. — Пока моя невеста ждет, я… Я могу помочь с охраной!

— Я знакома с врачеванием, — подала голос какая-то женщина. — Могу помочь с больными.

— Нужны еще охранники?

— Готовить… Я могу помочь на кухне!

— Немного знаю магию; пламя ведь нужно поддерживать?

Голосов становилось всё больше. Даже те, кто страдал от истощения, желали внести свою лепту. Я покосился на Козыря, который только подошел. И он заметил мой взгляд.

— Так! Все, кто желает работать, — указал он на свою девушку, — подойдите к этой гноллке!

Сейчас его пассия выглядела как писец. Очки, перо, книга в руках. Она кивнула, запрыгнув на ящик.

— Сюда! Называйте имя и что умеете делать! — приготовилась записывать девушка.

А я развернулся, возвращаясь к приему пациентов.

— Ух! — плюхнулся я на стул, потирая шею, и встретил взгляд Лойды. — Что?

— Ничего, — отвернула кукла голову. — Но, может, ты и вправду посланник богов?