— Осторожно, а то тапки отомстят, — усмехнулась Елена.

Добрались к вечеру. Перед ними раскинулась гладь болота, на которой, к их удивлению, прямо на воде стояла избушка — не на курьих ножках, а на лягушачьих.

— Это… это живые лапы? — прошептал Алёша.

— Да. И они тикают, если входишь без стука, — предупредила Елена. — Так что все улыбаемся, машем вареньем, и ведём себя вежливо.

Она трижды стукнула посохом об край причала, и из дома высунулась голова в чепце:

— Кто там шляется по нашему болоту без приглашения?

— Хозяйка Чайной Гавани, с поклоном и пирогами, — громко произнесла Елена.

— А-а, ведьма с маркетинговым чутьём. Заходи. Остальных пусть пока обнюхают наши трясучки.

«Трясучки» оказались магическими болотными созданиями — гибридами комка мха, жабы и слегка панциря черепахи. Они шипели и обнюхивали гостей с ног до головы.

— Ну и диковинки у вас, — буркнул Кощей, поднимаясь по скрипучим ступенькам.

В доме было уютно. Камин, сушёные травы, подвесные кресла из лозы и стол, покрытый кружевной скатертью. Вокруг него сидели три старухи: одна с волосами, похожими на водоросли, вторая — с глазами, будто болотные камушки, и третья, самая старая, говорила исключительно жестами.

— Мы знаем, зачем вы пришли, — сказала Феклуша, наливая в чашки тёплый настой из чего-то пузырящегося. — Мир шатается. Ритм сбит.

— Мы выпили Истинный Чай, — призналась Елена. — Всё изменилось. Люди, звери, даже магия.

— Истинный Чай — как стук в колокол. Не всех он будит в нужное время. Некоторые просыпаются слишком рано… или не туда.

— И что делать? — спросил Кощей, не отпуская чашку.

— Надо… дозреть, — хором ответили старухи. — Каждому. И миру. Но можно ускорить процесс. Есть ритуал. Старый как сама Баба Яга, но надёжный.

— В чём суть?

— Нужно собрать три ингредиента: лепесток лунной акации, перо говорящей птицы и слезу смеющейся звезды.

Баюн фыркнул:

— О, ну конечно. А можно сразу попросить дракона станцевать чечётку?

— У нас был такой случай, — мечтательно сказала Нюра. — Но это другая история.

---

Собирание ингредиентов заняло три недели.

Лунную акацию пришлось искать в зачарованной роще, где деревья строили лабиринты и требовали отгадок на счётный стишок. Перо говорящей птицы Елена получила в обмен на мастер-класс по чайной церемонии для попугаев-мудрецов.

А вот слезу звезды они буквально ловили ночью, стоя на высокой башне с чайником. Когда звезда засмеялась, смотря, как Кощей и Добрыня танцуют румбу под аккомпанемент скрипучего сундука — капля счастья упала прямо в фарфоровую чашку.

Вернувшись к болотным, они провели ритуал: заваривая все три ингредиента в котле на середине болота, при полной луне. Весь процесс сопровождался пением трясучек и танцами лягушек в валенках.

В финале из котла вырвался пар, соткавший над болотом надпись:

"Гармония возвращена. Но следите за реальностью — она обидчивая."

---

На обратном пути их встретил новый день — ясный, спокойный, и… вполне обычный.

Гуси молчали. Травы вели себя прилично. Самовар крутил краник по первому зову. Баюн разучивал баллады, не притворяясь оперным певцом.

— Ну что, хозяйка? — спросил Кощей вечером, когда они сидели на веранде с чашкой свежего чая.

— Думаю, мы на верном пути. А то уж слишком всё стало волшебно.

— Тебе не нравится волшебство?

— Мне нравится, когда оно не прыгает на голову с кастрюлей и кричит «БУ!»

Баюн сладко потянулся, мурлыкнул:

— Главное, что теперь наш чай — не только вкусный, но и философский.

— Да. Пьёшь — и чувствуешь, как мозги тихо аплодируют, — усмехнулась Елена.

А на небе, словно в знак согласия, мигнула звезда и улыбнулась.

Глава 13

Прошло два месяца с тех пор, как магия вернулась к привычному течению, и в Чайной Гавани снова установился уютный порядок. Ну… насколько порядок вообще возможен, если в твоей округе еженедельно кто-то варит зелье от скуки, лешие устраивают конкурсы «кто громче икнет», а твой муж — древний и слегка саркастичный бессмертный, который вдруг решил освоить... кулинарию.

— Кощей, ты опять поджёг кастрюлю?! — крикнула Елена с веранды, стряхивая с колен пучки сушёной лаванды.

Из кухни донёсся голос, полный важности и чуточку пепельной гордости:

— Я её не поджёг, я её закалил. Это теперь боевой чан. Непробиваемый.

Баюн вылез из-под шкафа, измазанный в муке, и пробормотал:

— А у меня подозрение, что скоро в округе появится легенда о кошмарной каше Кощея.

— Не удивлюсь, — фыркнула Елена, оборачиваясь к гостям на крыльце. — Чем могу быть полезна, люди добрые?

Перед ней стояла делегация из соседней деревни — трое мужчин в домотканых рубахах, с испуганными, но решительными лицами.

— Ведьма Премудрая, — начал старший, переминаясь с ноги на ногу. — У нас в деревне беда. Пруд… ну, наш главный… ожил.

— В смысле? — приподняла бровь Елена.

— А в прямом. Он разговаривает. Кричит. Песни поёт. Иногда предлагает сделки.

Баюн, уже удобно устроившийся на перилах, фыркнул:

— О, ну классика же! Водяной наконец пошёл в народ!

— Мы не уверены, что это водяной. Он… капризный. И матерится по-французски.

— Это не к добру, — задумчиво сказала Елена. — Хорошо, разберёмся. Но сперва обед.

— Да, — кивнул Кощей, вытирая руки о фартук с надписью «Готовлю, потому что могу». — Я приготовил фирменную жгучую похлёбку из чёрного перца, чеснока и угля.

— Ты хочешь их всех убить? — спросила Елена, забирая у него половник.

— Это… пробуждающее блюдо! После него человек готов к любым вызовам.

— После него человек лежит и переосмысливает своё детство, — прошипел Баюн.

---

К вечеру Елена, Кощей, Баюн и Добрыня — которого по дороге подхватили «на всякий случай», прибыли в деревню Камышево. Она была милой, опрятной, с покосившимися заборами и аккуратными огородами. И единственной её аномалией был пруд. Он действительно пел.

На берегу стояла толпа людей, слушающих, как из воды доносится оперный тенор:

— “Я не рыба, не амёба, я Водяной с претензией!”

Из глубины донёсся всплеск, и из воды показалась голова. Водяной был… роскошен. Седой хохолок, алые водоросли вместо шарфа, и усики, завитые в модные спиральки.

— Добрый вечер! — воскликнул он, замечая Елену. — Это вы — та самая Чайная Примадонна?

— Ведьма Премудрая, — поправила она. — А вы, судя по вокалу, обитатель водной глубины с комплексом Бельканто?

— Ах, вы льстите! Но да, я — бывший оперный певец. Проклят на сто лет водой быть за… страстный поцелуй с Жар-птицей.

— Что ж, — кивнула Елена, — стандартная ситуация.

— Меня расколдовать можно, только если три раза мне подпоют с искренним сердцем. А тут народ хоровое пение стесняется практиковать!

— Так может, и не надо расколдовывать? — вмешался Добрыня. — Ну, поплавает ещё сотню лет, а там видно будет.

— Добрыня! — шикнула Елена. — Мы помогаем всем нуждающимся. Даже очень поющим водяным.

Баюн вздохнул:

— Ох, хозяйка, и как ты думаешь убедить деревенских петь?

— Просто, — улыбнулась Елена. — Устроим фестиваль.

— ЧТО?! — одновременно сказали все, включая водяного.

— Да! Фестиваль чая, голоса и спасённых душ. Все выигрывают: я — продвижение, вы — водоём без речитативов, водяной — шанс.

— Я за! — радостно воскликнул певец. — Я даже сцену помогу построить из кувшинок и досок!

---

Подготовка шла неделю. Баюн репетировал хоры с деревенскими бабушками. Кощей делал сцену, одновременно пугая и восхищая местных своим «аристократическим» мастерством. Елена организовывала чайные столы и обучала всех азам «внутренней настройки через дыхание зверобоя».

Добрыня отвечал за безопасность и, неожиданно, за световые эффекты. Он случайно ударил молнией в старую берёзу — та теперь светилась ночами и мигала, если начиналась музыка.