Баюн, не открывая глаз, пробурчал:

— Потому что мы — команда.

И это была правда. Пусть странная, пушистая, шумная, с философствующими печками и котами-наставниками — но настоящая команда.

И где-то в лесу ёжики тихо обсуждали, кто такой Баюн и почему он теперь ещё и философ.

Глава 42

«Когда чай закипает с характером, а домовые требуют собрания»

В Чайной Гавани всё шло своим чередом: травы росли буйно и ароматно, дети бегали с лешими наперегонки, а Кощей с утра пытался завести самозаводящийся самовар, который упорно отказывался «вставать на службу».

— В прошлый раз ты мне обещал не фыркать кипятком в лицо! — рассерженно сказал Кощей, стуча по металлическому боку устройства.

— А я не фыркал! — обиделся самовар. — Я творчески выразил протест против твоего способа чистки на щётке с солью!

— Ну извините, граф! — фыркнула Елена, проходя мимо с корзинкой шалфея. — Может, тебе ещё концерт скрипичный перед каждой варкой устраивать?

— А можно? — оживился самовар.

— Нет, — хором ответили все в доме, включая Баюна и печь.

С утра Елена уже успела заварить настой для феи соседнего озера (у той случилось, как она выразилась, «эмоциональное перенапряжение от зеркального отражения»), пересадить куст мятного феникса (очень редкое растение — при правильной подрезке могло запеть), и, разумеется, разрулить ссору между домовыми и лешими.

— Мы, как законные духи дома, требуем введения расписания пользования баней! — возмущённо говорил главный домовой, по имени Тимофей Печкич.

— А мы требуем, чтобы перестали пить наш настой прямо из вёдер! — в ответ вопил один из леших.

— Хватит! — Елена хлопнула в ладоши. — Созываю общее чаепитие с повесткой!

Через полчаса за длинным столом у террасы собрались все, кто считал себя важной частью Чайной Гавани. Лешие, домовые, два лукавых гнома из соседней деревни, Баюн с учеником-котёнком (по имени Пшик), даже старый говорящий сундук, в котором хранились старые рецепты и… однажды — летучая мышь.

— Итак, повестка дня, — сказала Елена, наливая чай. — Первое. Пользование баней.

Домовые поджали губы. Лешие обнялись.

— Второе. Разграничение запасов настоев и расписание чаепитий. Третье — борьба с утренней вороной, которая каждый день орёт над печной трубой "Подъём!" ровно в шесть утра.

— Я за то, чтобы перевоспитать ворону! — поднял лапу Баюн. — В смысле — мягко и с душой. Сказками.

— Она вчера назвала меня "мохнатым пеналом", — мрачно сказал один из леших.

— Ладно, — Елена сделала глоток чая. — Значит так: баню делим по дням. Понедельник — домовые, вторник — лешие, среда — общий день с музыкальной программой. Пятница — день экспериментов с настоями и ароматами. Суббота — семейная. Воскресенье — закрыто на магическую уборку.

— А ворона? — не выдержал гном.

— Кощей её уговорит, — отмахнулась Елена.

— Я? — Кощей поднял бровь. — Почему я?

— Потому что ты единственный, кто умеет разговаривать с существами, которые считают себя слишком важными, чтобы слушать других.

— Это был комплимент? — спросил он.

— Почти, — усмехнулась она.

---

После «совета старейшин» атмосфера в деревне заметно потеплела. Настой «Примирение и печенье» разливался литрами, баня парила по расписанию, а ворона, после ночного разговора с Кощеем, стала будить народ песней про пироги.

Баюн сидел у камина с котёнком Пшиком и шептал:

— Вот видишь, как хозяйка ведёт дела? Ни тебе палки, ни огня — а все слушаются. Мудрость! Запоминай. А ещё — никогда не спорь с ведьмой, у которой три вида мяты и один взгляд на выживание.

Пшик чихнул, облизался и попытался украсть кусочек сушёного мяса у гнома, но получил по носу и задумался о философии непротивления.

---

На следующий день в Чайной Гавани появился незнакомец. В длинном зелёном плаще, с посохом, из которого рос папоротник.

— Я слышал, вы здесь умеете исцелять не только тело, но и душу, — произнёс он, снимая капюшон. — Мне бы чай… от памяти. Я слишком многое хочу забыть.

Елена внимательно посмотрела на него, почувствовав: за этим визитом — не просто просьба, а начало нового витка.

Она кивнула.

— Сначала чай. Потом разговор.

И вновь на огне запел котелок, в доме зашевелились травы, а за окном зашелестел ветер. Потому что каждая чашка чая — это начало новой истории.

И здесь, в Чайной Гавани, ни одна история не проходит бесследно.

Глава 43.

Там, где дым от бани и запах пирогов — дом.

Утро в Чайной Гавани начиналось с запаха хлеба, щебета птиц и лая сторожевых кикимор. Едва солнце поднималось над холмами, как деревня оживала: кто шёл за травами, кто — к печникам, а кто — прямиком к Елене Премудрой, с просьбами, вопросами и просто на чашечку утреннего чая.

Дом Елены и Кощея давно стал местом паломничества не только травниц и деревенских старушек, но и мудрецов, колдунов и даже одного слегка потерянного дракона-старшего, который по секрету приходил варить с ней варенье из голубики и жаловался на давление.

— Ты понимаешь, — ворчал дракон, поднимая чашку двумя когтями, — раньше жгли деревни и строили сокровищницы, а теперь… суставы скрипят, хвост ломит.

— Это ты просто не разогрелся, — с хохотом отвечала Елена, растирая ему хвост мазью из зверобоя и лягушачьей желчи. — Подумаешь, сто лет на пенсии.

Кощей, проходя мимо, хмыкал и шептал:— Скажи спасибо, что твой хвост вообще ещё есть. Вон у некоторых и того нет.

Дети тем временем взрослели. Старшая, Дарёна, увлеклась магией и поставила в саду лабораторию из тыкв и фиалок. Средний, Горынчик, объявил себя кузнецом, выковал уже три ножа и дважды подпалил сарай. А младший, Лешенька, собирался стать шеф-поваром: варил кашу с клевером, маком и… гвоздикой. После чего вся семья несколько часов сидела на крыше, любуясь небом и философствуя о смысле жизни.

— Слушай, Лешенька, — морщилась Елена, — давай ты пока только чай заваривай. А гвоздику... ну, отложим на особый случай.

Баюн стал ещё круглее, но это не мешало ему устраивать утренние обходы деревни и собирать слухи.

— Говорят, в соседнем лесу завелась ведьма-конкурентка, — сообщил он однажды с важным видом. — Варит настои, принимает по средам и… не угощает пирогами!

— Не угощает? — Елена подалась вперёд. — Всё. Это война.

На следующий день она собралась, надела свой самый устрашающий платок в ромашках, взяла корзинку с подарками — чай, мёд, пирог с облепихой — и отправилась «в разведку». Вернулась через два часа довольная:

— Миловидная девушка. Только молодая и чай пересушивает. Я её в ученицы позвала.

Кощей покачал головой:

— Вот так войны у нас и заканчиваются: пирогами и наставничеством.

Он, кстати, тоже не сидел без дела. После свадьбы он построил не только кузню и магическую мастерскую, но и небольшой зал для тренировок.

— Ты посмотри, какой у нас бизнес-инкубатор, — шутил Баюн. — Она варит, он кует, дети строят… А кот ведёт хроники.

— Хроники? — прищурилась Елена.

— Конечно! — гордо заявил кот. — Я уже написал семь глав. Первая: «Как хозяйка меня не слушалась, но всё равно всё вышло хорошо».

Так прошли недели и месяцы. Однажды в деревню пришло письмо, отпечатанное на золотой бумаге:

«Высокочтимая госпожа Елена Премудрая,В связи с тем, что вы и ваш супруг внесли вклад в развитие окрестных земель, Совет Сказочного Единства постановил:

1. Даровать Чайной Гавани статус официального независимого очага магии.

2. Назначить Елену Главной Ведьмой Округа.

3. Выделить дополнительные земли под выращивание трав и обучение подмастерьев.С искренним уважением,Председатель Совета — Баба Яга (почётно ушедшая на покой).»