— Ну вот, хозяйка, теперь ты официальная ведьма с титулом и дипломом, — урчал Баюн. — Осталось только портрет повесить над камином.

— Повешу, — усмехнулась Елена. — И под ним напишу: «Женщина, которая пришла с чаем — и всех построила».

В тот же вечер они всей семьёй собрались за большим столом. Кощей жарил грибы, дети месили тесто, домовые носились с самоварами, а лешие устанавливали праздничную арку из берёзовых веток.

— Мы что, снова женимся? — удивился Кощей.

— Нет. Просто отмечаем то, что у нас есть. А это… — она обвела рукой дом, сад, весёлых детей, смеющихся духов и даже слегка сварливого кота, — и есть настоящее счастье.

Когда стемнело, все вышли во двор. В небе расцвели магические огни, а из леса вышли гости — старые друзья, союзники, бывшие враги, ставшие теперь почти роднёй. Зверолюди, мудрецы, герои, даже Три Богатыря, которых Елена когда-то выручала из липкой ситуации с чарующим сиропом.

— Ну и ну, — сказал Илья Муромец, пожимая ей руку. — А ты, сестрица, всех нас переплюнула. Мы вот мечами махали, а ты — веником и самоваром мир покорила.

Елена только рассмеялась:

— Кто сильнее — меч или пирог с лавандой? Вот и думай, богатырь.

Пир продолжался до самой ночи. Танцы, песни, байки. И даже звезда упала с неба — прямиком в самовар, вызвав взрыв радости и столб света.

— Это к счастью, — сказал Кощей, обняв Елену за плечи.

— Это будет позже — улыбнулась она в ответ.

И действительно. История не заканчивалась. Она продолжалась в чае, в песнях, в разговорах у костра. И кто знает — может, завтра на пороге снова появится странница, попаданка или… дракон в поисках совета.

Но это будет уже в другой истории. А пока…

Дом дышал. Жил. Любил.И пах мятой, пирогами и теплом.

Глава 44

«Когда баня — храм, а пирог — священен»

— …А я говорю, пирог с грибами — это не просто еда, это философия! — Елена поставила поднос на стол и грозно глянула на домового Ваську, спорившего с лешим третий день подряд.

— А я тебе говорю, хозяйка, — важно произнёс леший, ковыряя берёзовой щепкой в зубах, — что грибной пирог хорош только тогда, когда сверху — сеточка из теста, а внутри — побольше лисичек, и не дай бог мяты туда сунуть!

— Слушай ты, берёзовый эксперт, — вмешался Баюн, удобно устроившийся на подоконнике, — если бы не моя мята, ты бы сейчас в кустах икал, а не философствовал.

На кухне пахло тестом, чабрецом и вечерним покоем. За окном гудел самовар, дети носились по саду, а Кощей чинно ковал подкову для единорога, который решил остаться в Чайной Гавани на зиму.

— У нас будет зоопарк или питомник? — спросил он, вытаскивая очередную искру из подковы.

— У нас будет жизнь, — отозвалась Елена с кухни. — Такая, как мы сами захотим.

Богатырь Добрыня в этот момент как раз протискивался в двери, держа на плечах огромный мешок с яблоками.

— Принёс урожай с дальнего сада, Еленушка. У тебя дети — как ураган, все яблони уже клонятся. Надо спасать!

— А ты откуда знаешь, что мои дети — ураган? — Елена прищурилась.

— Так я же у вас неделю жил! — пожал плечами Добрыня. — После этого и дракону на пенсии не страшно.

В комнату вошла Дарёна, старшая дочь Елены, с книгой под мышкой и крапивой в волосах.

— Мама, а если я соединю порошок из волчьей ягоды с настойкой чертополоха, я случайно не вызову голема?

Елена, не отрываясь от пирога, кивнула:

— Нет, дорогая. Голем получается, если ты туда добавишь сердолик и щепоть семейной истерики. Остальное — просто лёгкое отравление.

Кощей засмеялся в кузнице.

— И всё это — до завтрака, — сказал он.

— Конечно, — подтвердила Елена. — У нас день не начинается без одного проклятия и двух пирогов.

Баюн, жмурясь от уюта, подытожил:

— А ведь были времена — ты, хозяйка, по лесу бродила, травы искала, людей боялась… А теперь посмотри — у тебя тут и баня, и лавка, и орда родственников с магическим уклоном. Да ты, можно сказать, не ведьма, а мэр волшебного муниципалитета.

— Баюн, ты кот или пресс-секретарь? — прищурилась Елена.

— И то, и другое. И немного поэт.«Где чай и пироги,Там нету враги.А если и пришли —Будут в борщи».

Домовой захлопал:

— О! Да вы слагатель стихов!

— Ещё бы, — важничал кот. — Я тут скоро начну выпускать хроники: «Записки чайной империи», том первый: «Как ведьма победила всех с помощью укропа и терпения».

Тем временем в саду дети накинулись на яблоки, а единорог деликатно топтался возле водоёма, где Лешенька уже пытался его уговорить встать на задние ноги ради фото на бересте.

К вечеру вся семья собралась в бане, которую теперь называли «святыней пара». Лешие с осторожностью подливали воду, чтобы пар был идеальный. Кощей, облачённый в полотенце и иронию, пытался объяснить младшему сыну, зачем веник из полыни лучше берёзового. Елена, расслабившись на полке, наблюдала за всем этим с доброй полуулыбкой.

— Как думаешь, — спросила она у мужа, — мы вообще когда-нибудь устанем от всего этого?

— Если устанем — пойдём в паломничество по другим мирам, — усмехнулся он. — Скатерть возьмём, самовар и Баюна. Пусть рассказывает истории у костра.

— И пироги! — донеслось из угла, где дети уже обсуждали, как запустить в печь новый вид запеканки с мёдом и лепестками фей.

— Вот видишь, — Елена вздохнула. — Нам не надо приключений. У нас они дома.

Ночь спустилась на деревню мягко, как старый плед. Звёзды светились, чайник пел, а над Чайной Гаванью медленно поднимался аромат счастья — из печки, из чашки и из самого сердца.

Елена прислонилась к Кощею:

— Знаешь… я бы ничего не изменила.

Он обнял её крепко:

— А я всё это задумал, когда увидел, как ты впервые заварила мяту. И даже тогда понял — эта ведьма ещё всех спасёт. И себя в том числе.

Глава 45

«Тот, кто варит борщ, может спасти мир»

С утра всё было идеально. Не то чтобы волшебным — просто идеально по-домашнему.

Самовар уже гудел на террасе, из окна кухни доносился аромат свежих пирожков с капустой и яйцом, а Баюн, полновесный и удовлетворённый жизнью, ворчал с крыши:

— Если я ещё хоть раз услышу слово «диета», я кому-то на подушку чесоточный мох подложу!

— Мох от бабушки или с болотца? — ехидно уточнила Дарёна, лениво поливая мяту у крыльца.

— Авторский, — гордо ответил Баюн. — Вызывает зуд совести.

Дети Елены уже давно перешли в тот возраст, когда шутки становились оружием, а споры — искусством. Старший сын, Алексей, недавно придумал травяной напиток, после которого человек на пять часов терял дар вранья. Пришлось срочно переписывать протокол семейных собраний.

Кощей, как всегда, с утра на ковалне. Говорил, что это медитация. На деле — точил подставку для котелка, потому что младший, Ванюша, снова умудрился её поджарить во время эксперимента с магическим костром. Тот, правда, вышел в виде фейерверка, от которого вся округа ахнула.

— Ну что, ведьма моя огнеуправляющая, — проговорил Кощей, присаживаясь к завтраку, — у нас сегодня важный день.

— О, неужели кто-то нашёл в лесу грибы, которые разговаривают? — спросила Елена, подливая в чашку настой с вереском.

— Почти. К нам едет делегация из Велесовой Гривы. Говорят, хотят заключить союз и… — он сделал паузу — …попросить помощи.

Елена подняла брови.

— Интересно, с чего бы вдруг? Ещё пару лет назад они называли нас «психи с пирогами».

— А теперь, когда у нас мир, порядок, школа магии, чайный рынок, банный союз и собственное издательство — решили, что стоит с нами дружить, — усмехнулся он.

— Кто бы мог подумать, что магия настоев будет сильнее мечей, — протянула она с лёгкой иронией.