---

К полудню Митька (он же «будущий Страж»), уже успел:

1. Оборотиться на минуту в кролика.

2. Подвесить веник над полом с помощью левитации.

3. Съесть полтаблетки сахара с мятой и случайно зашептать древний язык чая.

После чего уснул.

Елена сидела рядом с люлькой, задумчиво глядя на крошечное лицо.

— Я не просила ребёнка. Я не планировала. Я даже думала, что мой максимум — Баюн и бочка ромашки на зиму.

Кощей обнял её за плечи:

— Мир не спрашивает. Он просто говорит: «Ты можешь». А потом подкидывает вот это. — Он указал на младенца, который теперь спал, светясь изнутри слабым зелёным светом.

— А если я не справлюсь?

— Тогда я справлюсь. А если мы оба не справимся — позовём всех. Даже леших с пирогами.

— Уже тут! — раздался голос с кухни.

---

Вечером, когда Чайная Гавань заливалась закатным светом, Елена вышла на крыльцо, держа Митьку в пледе. Он открыл глаза, посмотрел на небо и издал нечто между зевком и тихим «чшш».

— Ты тоже это чувствуешь, малыш? — прошептала она. — Сказка ещё не закончилась. Она только делает вдох.

Баюн прыгнул рядом, положив голову на её колени:

— Да, хозяйка. Кажется, всё только начинается. Опять.

Глава 17

Один младенец, три ведьмы и квест в Подземном Чаелесе

Прошла неделя с момента, как Митька поселился в доме Елены. За это время он научился:

— Управлять температурой чая одним взглядом.— Делать вид, что спит, когда надо менять подгузник.— И, главное, свистеть так, что все домовые на районе начинали маршировать в такт.

— Он определённо растёт быстро, — буркнула Елена, когда в очередной раз собирала с потолка облепиховый чай, расплескавшийся туда после «случайной телепортации чайника». — Я только хотела тихую жизнь с лавкой и травами. Где моя лавка, Баюн?

Баюн вздохнул, оторвавшись от наблюдений за тем, как Митька левитирует ложки:

— В теории — на первом этаже. На практике — в зоне повышенной магической активности, где ложки танцуют чечётку и сахар сам карабкается в банку. Всё согласно древним пророчествам о «Пробуждении Чайного Стража».

— Где ты вообще их читаешь?

— У Жужи под кроватью целый архив. С пометками. Цветными.

Елена с силой хлопнула дверцу шкафа и решила: пора действовать. Дальше так жить нельзя. Нужна помощь. И не просто помощь — нужна… ведьмовская консилиум.

---

Они собрались на третьей луне, в бабаягинском зале, выложенном из высушенных стеблей валерианы и скамейками, которые слегка мурлыкали, если на них долго сидеть.

— Мы здесь, потому что одна ведьма не может справиться с младенцем, у которого на лбу светится чайный лист, — начала Елена, — и который превращает чай в сироп, а ложки — в балерин.

— Обычное дело, — отозвалась баба Яга, почесывая бородавку. — Я вот как-то пятерых пророческих близнецов нянчила. Правда, потом выяснилось, что они просто от соседнего гнома сбежали. Но опыт был!

— Он не просто особенный, — вставила Жужа. — Его магия меняется по дням недели. Вчера он усыплял взглядом, сегодня — заставил мои волосы петь народные сказки.

— А завтра что? — пробормотала Елена. — Плеснёт чаем в саму ткань мира?

Все задумались. Потом Яга сказала:

— Надо вести его в Чаелес. Там, в подземелье, где когда-то хранили древние самовары мудрецов, можно найти Источник Настоя — магическую точку, где судьба ребёнка проявляется во всей полноте. Или хотя бы скажет, будет ли он склонен к шалфею или к розмарину.

— Это далеко? — уточнила Елена, уже понимая, что вариантов всё равно нет.

— Ну… это подземный лабиринт, в котором время иногда идёт задом наперёд, а кое-где живут недовольные духи чайных пакетов. Но мы справимся.

— Убедила, — выдохнула Елена. — Митька, собирайся! Ты идёшь в школу жизни.

---

Путь в Подземный Чаелес занял три дня.

Первый день прошёл весело: все пели песни, Митька развлекался созданием пузырей из бергамота, Яга рассказывала истории о своём первом мотоцикле-ступе.

На второй день шли молча. Ложки устали, чай закончился, и Митька начал пищать в старинной манере: вибрацией прямо в уши.

На третий день они спустились в сам Чаелес — город, давно покинутый, но до сих пор пахнущий заваркой и шёпотом.

— Мы ищем комнату со Стеклянным Заварником, — сказала Яга, — она реагирует только на тех, кто связан с Чайной нитью судеб.

— А можно нормальный квест? Без метафор, мистики и неуместных шуток? — буркнула Елена.

— Это был бы не наш стиль, — усмехнулась Жужа.

Они шли по коридорам, усеянным каменными плитами, на которых были выгравированы рецепты: «Зверобой+чабрец=снятие тревожности», «Липа+мёд=сон богатырский».

— Тут, наверное, даже стены пахнут чаем, — прошептала Елена.

— Это стены и есть чай, — откликнулась Яга. — Спрессованный. Очень древний. Не облизывай, если что.

И тут, как водится, стена зашевелилась.

Из неё вышел Страж. Он был из фарфора. Его глаза светились янтарным светом. А голос звучал, как кипящий чайник на полной мощности.

— Кто привёл дитя с меткой?

— Мы, — шагнула вперёд Елена. — Мы пришли узнать его судьбу. И, возможно, купить несколько рецептов настоев от бессонницы и телепортации.

Страж кивнул и отступил. Дверь открылась.

---

Внутри, в зале из стекла, стоял Заварник. Огромный, сияющий, наполненный золотистым светом. Когда Митька подошёл к нему, свет внутри заиграл, закружился и вдруг — вспыхнул.

На мгновение в воздухе повисли слова:

Тот, кто заварит гармонию в хаосе.Тот, кто примирит лёд и пламя, мяту и каркаде.Рождённый под знаком Чая, он несёт в себе древнюю Силу.И будет она с ним — пока кипяток горяч, а трава свежа.

Все замерли. Потом Яга выдохнула:

— Значит, всё по-настоящему.

— Значит, он наш, — прошептала Елена, обнимая малыша, который щёлкнул пальцами и сделал себе головной убор из пены.

---

Когда они вышли наружу, солнце уже клонилось к закату. Митька хихикал, глядя на небо, а Баюн тащил из подземелья найденный чайник с ножками.

— Он не просто ребёнок, — сказала Елена. — Он судьба. Он заварка грядущего.

— И наша новая реальность, — добавила Жужа. — С ложками, которые пляшут, младенцами-магами и вечным дефицитом ромашки.

— И с тобой, Елена Премудрая, — сказал Кощей, — которая даже в этом безумии умудряется быть… счастливой.

Елена усмехнулась и подняла чашку к губам:

— Ну что ж. Пьём за будущее?

И в воздухе снова пронёсся аромат чабреца, жасмина и только что заваренной сказки.

Глава 18

Пир духа, война за лавровый лист и новый чайный клан

Вернувшись из Чаелеса, Елена рассчитывала на немного покоя. Ха! Очередная иллюзия, разбившаяся о реальность быстрее, чем чашка, упавшая со шкафа в дни полнолуния.

Слухи о пророчестве разлетелись быстрее, чем сплетни о новом рецепте мятно-лаврового настоя. Уже на следующий день к порогу Чайной Гавани потянулась вереница существ всех форм, размеров и магической принадлежности.

— Это что, ярмарка? — прищурилась Елена, выглянув за калитку.

— Я бы сказал — съезд чаеведов, провидцев и магических стариков, — отозвался Баюн, усевшись на табурет и начав щёлкать семечки. — Вот этот, например, — у него лапша на бороде, — Архидегустатор из Запредельного Ущелья. А вон та с крыльями — представительница Ароматной Долины, они, говорят, чувствуют будущие эмоции по запаху чая.

— И все они пришли к нам?

— Все. Ради одного вопроса: кто этот младенец, который заставляет мяту петь?

Елена тяжело вздохнула:

— Пора устраивать приём.

---

Во дворе расставили длинные лавки, накрыли столы травяными скатертями, и начался Великий Чайный Совет. Это было похоже на дипломатический пир… если бы дипломаты ещё и мерялись у кого крепче настой.