В тот же день на деревенскую площадь въехали трое верховых, все при полном параде. Их кони были украшены лентами, броня — гравировкой, а выражения лиц — опаской.

— Мы прибыли с миром, — сообщил самый старший, сняв шлем.

— Отлично, — сказала Елена. — Тогда начнём с ужина. У нас борщ с душицей и пирог с малиной. На сытый желудок легче заключать договоры.

За столом царила такая атмосфера, что даже самый угрюмый из гостей начал улыбаться, а младший из прибывших — и вовсе утащил рецепт солений.

— Сколько же у вас детей? — осторожно спросил один из гостей.

— Четверо, — ответил Кощей. — Плюс трое, что живут в лесу у Яги, но числятся нашими, и один ученик, который сбежал от эльфов, но заварил у нас чай и остался.

— У нас тут принимают по вкусу настоя, — пояснила Елена. — Если завариваешь как бог — тебе место в семье найдётся.

Когда солнце клонилось к закату, а пироги сменились зефиром и травяной наливкой, делегация торжественно поднялась.

— Мы не ожидали, что найдём здесь… настоящий дом.

— Дом — это не стены, — тихо ответила Елена. — Это когда все за одним столом. Даже те, кто с другого берега мира.

После отъезда гостей семья долго сидела на лавочке, глядя, как над садом летают светлячки.

— Мы ведь правда изменили этот мир? — спросила Дарёна, прислонившись к плечу отца.

— Нет, — ответил Кощей. — Мы просто сделали его… нашим.

— А я, между прочим, нашёл портал в старую сказку! — воскликнул Ванюша. — Там нет электричества, но зато есть говорящий фонарь!

— Принеси его на следующий ужин, — сказала Елена. — Пусть расскажет тост.

Семья рассмеялась.

И в тот момент стало ясно — они уже стали не просто героями своей сказки. Они стали её хранителями.

**Эпилог

«И жили долго, весело… и с чаем»**

Прошло много лет. В Чайной Гавани всё шло своим чередом, как в доброй сказке, которая не заканчивается, а просто перелистывает страницы.

Дом Елены и Кощея теперь возвышался не просто над деревней — он стал сердцем всего округа. Вокруг него раскинулся чайный сад, где росли редчайшие травы со всех уголков волшебного мира: синие лепестки, шепчущие в сумерках; кора лунного тиса, придающая ясность снам; мята, что отгоняет тревоги. Там же стояли беседки для медитаций, мастерские для настоев и большая круглая площадка для семейных чаепитий.

Баюн, хоть и стал солиднее в возрасте и весе, не утратил ни капли ехидства и хитрости. Теперь он преподавал в Школе Живой Мудрости, рассказывая юным ведьмочкам и волшебникам о том, как не быть идиотом, даже если у тебя восемь жизней и хвост пушистый. Он носил очки на кончике носа (чисто ради солидности) и часто, мурлыча себе под нос, писал мемуары:«Как я вырастил Кощея. И не сошёл с ума».

Дети Елены — взрослели. Кто-то ушёл путешествовать, кто-то открыл свою чайную лавку в Сумрачном Перевале. Один, средний сын, влюбился в дочь дракона-кузнеца и теперь вместе с ней строил летающие бани. А младшая — Марья — вообще начала писать песни, от которых заунывные русалки вдруг просыпались и начинали устраивать пляски.

Но главное оставалось неизменным: по вечерам за большим столом собирались все. Домовые, лешие, соседи, ученики, гости из других миров. Они ели пироги, пили чай, рассказывали истории. А потом Елена вставала, чокалась с Кощеем своей кружкой, и говорила:

— Ну что, жить дальше будем?

Кощей, слегка поседевший, но всё такой же харизматичный, отвечал:

— Обязательно. Нам ещё пир с кентаврами готовить, свадьбу внука справлять и найти ту сказку, где Баюн был богом.

— Я уже нашёл! — гордо воскликнул кот с крыши. — Но не скажу. Мне там поклоняются, приносит молоко и тёплые тапки. Я туда только в отпуск.

И все смеялись.

Иногда, во время особо тихих вечеров, Елена выходила в сад одна. Садилась на качели, что висели на плетёной иве, заваривала любимый чай с чабрецом, душицей и капелькой яблочного сиропа — и смотрела на закат.

— Вот ты какая, сказка, — шептала она. — Не про спасение мира. Не про великие войны. А про тёплый дом, горячий чай и то, как важно иметь с кем этот чай пить.

Иногда в сад заходили гости из других миров — молодые, растерянные, с глазами полными недоумения. У них были странные штаны, футболки с надписями вроде «Don’t panic» и чёткое ощущение, что это всё — съёмка пранка.

— Ты новенькая? — спрашивала Елена.

— Я… я из Саратова. Или теперь уже была…

— Значит, теперь ты отсюда. Добро пожаловать. Я — Елена. Просто Елена. Или Премудрая, если тебе так спокойнее.

— Я… не знаю, кто я теперь.

— Зато знаю я. Ты — очередная сказка. Только ещё не рассказанная. Садись. Чаю хочешь?

И именно в такие моменты сказка продолжалась. Не громко, не пафосно, а как лёгкий дымок над чашкой — тёплый, невесомый, волшебный.

---

И если когда-нибудь ты окажешься на перекрёстке миров — в месте, где запахи трав плывут по воздуху, а коты цитируют древние трактаты, — знай: ты почти дошёл.

Просто подойди к воротам с надписью «Чайная Гавань», постучи и скажи:

— Мне бы… чашку чая. И немного волшебства.

И кто-то с рыжеватыми волосами и мудрым, озорным взглядом обязательно тебе ответит:

— Заходи. У нас как раз начинается новая история.

Конец.