Лифт с грохотом останавливается на верхнем ярусе. Перепрыгиваем через пропасть под ногами и оказываемся в пустующем главном зале. По тоннелю бежим к арене, а оттуда вновь поднимаемся по узкой лестнице на верхние палубы. Трупы с арены и из зрительного зала уже вытащили. Двери из тамбура открываются, и нас встречает хаос. Бандиты и нейтралы снуют туда-сюда, как муравьи в растревоженном муравейнике. Офицеры банд орут указания, кто-то тащит ящики с припасами, кто-то раздает оружие. Воздух гудит от криков, матерных ругательств и лязга металла.

Я хватаю за руку одного из красных - тощего парня с перебинтованной головой.

- Что тут происходит?

Он оборачивается, глаза у него бешеные, губы дрожат.

- Корабль... корабль причалил!

- Понятно. Но почему такой бардак?

- Он не просто причалил, Кречет! Он вылез на берег!

Я отпускаю его, и он тут же растворяется в толпе.

Астра и Красавчик уже бегут вперед, к выходу на палубу. Я направляюсь в каюту капитана - вход охраняют двое красных с арбалетами наизготовку.

- Как дела? - спрашивает один из них, Лысый.

- Неплохо, - бросаю я, проходя мимо. - Капитан внутри?

Я помню, что он работает на Детей Моря. Но сейчас это не важно.

- Да. Сидит, как мышь под веником.

Каюта капитана теперь больше похожа на тюремную камеру. Белые стены запачканы копотью, ковер забрызган рвотой. Сам капитан сидит за столом. Его белый мундир превратился в лохмотья, лицо покрыто слоем пыли и пота.

Он поднимает голову, увидев меня. Глаза - два уголька в пепельной маске.

- Господин Кречет, давно не виделись, - хрипит он. - Довольны своей работой?

Я достаю медальон и протягиваю ему.

- Отведи корабль от берега.

Он смотрит на медную бляху, потом на меня.

- Это займет время.

- У нас его нет.

Капитан медленно тянет руки к медальону. Его пальцы дрожат, когда он берет его. Надевает на шею.

И тут же вскрикивает.

Его тело выгибается, как от удара током. Глаза закатываются, изо рта вырывается пена. Он падает со стула на бок, бьется в конвульсиях.

- Черт! - Лысый бросается к нему, прижимает к полу. - Что с ним?

- Не знаю. Проверь пульс.

Лысый прикладывает пальцы к шее капитана.

- Жив. Но без сознания.

- Приводи его в чувства. И следи, чтобы выполнил приказ, как очнется.

Я разворачиваюсь и выхожу.

На верхнюю палубу.

Подняться туда - задача не из легких. Корабль сильно накренился на правый борт, и каждый шаг по трапу дается с трудом. Приходится цепляться за поручни, чтобы не скатиться вниз. Металл скрипит под ногами, будто палуба вот-вот провалится.

Наконец я оказываюсь на палубе. Подбираюсь к борту, перегибаюсь, смотрю вниз.

И замираю.

Корабль в самом деле вылез из воды.

Полностью.

Теперь он возвышается над портом, как гора, покрытая ржавым железом и ракушками. Его дно - не плоское, как у обычных судов, а извилистое, как у спрута. Десятки - сотни щупалец, толстых, как стволы деревьев, вытянулись в стороны, цепляясь за землю. Они сжимаются и разжимаются, медленно таща корабль вперед.

А внизу...

Внизу - ад.

Корабль давит дома, как карточные домики. Щупальца хватают людей - крошечные фигурки, разбегающиеся в панике - и утаскивают их в черные люки на своем брюхе. Крики доносятся даже сюда, смешиваясь с грохотом рушащихся зданий.

Корабль ест.

Утоляет голод.

Я смотрю на эту картину и думаю: что же было в том сундуке? Что вложил в него Морвен? Нужно будет узнать, как только корабль придет в себя.

Астра стоит у борта, ее пальцы вцепились в поручни. Лицо белое, как мел.

- Он... он не может остановиться, - шепчет она.

- Так бывает, когда долго голодаешь. Капитан должен взять управление в руки.

- А если не сможет?

Я не отвечаю.

В этот момент корабль содрогается.

Щупальца замирают, потом медленно начинают двигаться в обратном направлении. Корабль кренится, разворачивается, пятится к воде.

- Получилось, - говорит Красавчик. - Капитан очнулся.

Я смотрю, как корабль отползает назад, оставляя за собой полосу разрушений. Вода смывает обломки домов, но не может смыть трупы.

---

Я сижу у поручней, курю, свесив ноги за борт. Море внизу беспросветное, как чернила, лишь редкие блики двух бледных дисков лун скользят по волнам. Берег уже далеко - темная полоса на горизонте, будто кто-то провел углем по краю мира. Огни какой-то деревни. Мы увели корабль из порта, не дожидаясь, пока местные власти опомнятся и решат взять нас на абордаж. Пусть думают, что мы просто сбежали. Пусть не знают, что корабль теперь наш.

Члены банд уже освоились в новых ролях. Красные, зеленые, желтые - все теперь носят белоснежную форму моряков, словно стараясь вжиться в образ команды, а не узников. Кто-то чистит палубу, кто-то проверяет снасти, кто-то просто стоит на вахте, всматриваясь в горизонт. Они собираются переселится на верхние палубы, оставив весь нижний ярус нейтральным и новым гостям. Главари до смерти передерутся, решая, кому достанется капитанская каюта. Жизнь на корабле продолжается. Только теперь он наш.

Офицеры готовят послание владельцам – хотят пригласить их на переговоры.

Шаги за спиной отгоняют мысли о будущем корабля и заставляют меня обернуться.

К борту подходит один из Детей Моря - высокий, с загорелым лицом и жесткими чертами. На нем та же белая форма, но повязка на руке выдает его прежнюю принадлежность. Рядом с ним - фигура, закутанная в грязные тряпки.

Мое сердце замирает.

Тряпки спадают, и я вижу лицо.

Малыш.

Он стоит, слегка покачиваясь, будто его ведет невидимая нить. Его лицо чистое, без следов пули, которую я всадил ему в лоб. Нет ни крови, ни дыры - только бледная, почти прозрачная кожа и глаза...

Глаза, в которых нет ни капли жизни.

Я поднимаюсь на ноги.

- Кречет, - говорит бандит, - парень искал тебя. Говорил, что у него важное дело.

Я киваю, с трудом отрывая взгляд от Малыша.

- Спасибо. Можешь идти.

Бандит бросает последний взгляд на парнишку, потом пожимает плечами и уходит.

Мы остаемся вдвоем.

Тишина.

Только ветер шевелит тряпки на теле Малыша, да волны шумят внизу.

Потом он говорит.

Но это не его голос.

Это корабль.

- Мы хотели встретиться с тобой, - звучит из его рта. Голос глухой, будто доносится из-под воды. - Обсудить всё, что произошло.

Я вздрагиваю. Рука сама тянется к пистолету на поясе, но я сжимаю кулаки.

- Зачем ты выбрал его? - спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

- Ты был близок с ним, - отвечает корабль. - Мы подумали, что тебе будет проще говорить с тем, кому ты доверял.

Доверял.

Я снова вижу его лицо в прицеле. Снова слышу хруст кости под пулей.

- Ты мог выбрать кого угодно, - говорю я. - Тысячи тел внизу. Но ты взял его.

- Мы сожалеем, если это причиняет тебе боль.

Я стискиваю зубы.

- Что Морвен положил в сундук? - резко меняю тему. - Я хочу это назад.

Корабль (Малыш?) вздыхает.

- Мы не знаем.

- Как это - не знаете?

- Сундук - часть нас. Пищеварительная система. Когда голод стал невыносим, мы поглотили его содержимое, пытаясь утолить его. Но это... это не было ни чувством, ни воспоминанием. Ни чем-то живым. Мы не можем сказать, что это было. И не можем уже вернуть.

Я мотаю головой.

- А догадки какие-нибудь есть?

- Это могло быть чем угодно.

- В смысле?

- В абсолютном, - продолжает корабль. - Эта сумка... она древняя. Как и наш сундук. Если сундук может спрятать что угодно, то сумка может украсть что угодно.

- Что ты имеешь в виду?

- Все, на что хватит жадности владельца. И за что он сможет заплатить.