Сумка жужжит, выдавая толстую книгу в мягкой обложке. “Трейдинг для чайников”. На обложке - улыбающийся дядька в галстуке, который явно знает что-то, чего не знаю я.

Только открываю первую страницу, как слышу шарканье. Напротив садится старичок - щуплый, с седой бородкой и глазами, будто выцветшими от времени. Его пальцы, тонкие и узловатые, как корни старого дерева, перебирают край моей книги. Вежливо, но уверенно, отталкиваю старого хрыча в сторону.

- Простите. Что это за фолиант? - спрашивает он, снова присаживаясь и наклоняясь ближе.

- Учебник. О торговле.

Старик хмыкает, тычет пальцем в текст.

- На каком языке написано? Никогда такого не видел.

Я прикрываю книгу, изучаю его.

- А ты много языков знаешь?

- Не меньше сотни, - отвечает он, и в его голосе звучит гордость. - Был архивариусом в университетской библиотеке, нашей, столичной.

- И как такой учёный мужик в тюрьме оказался?

Старик вздыхает, потирает переносицу.

- Внучка заболела. Чёрной лихорадкой. Лекарства дорогие, а я… использовал запрещённые техники. Создал зелье сам.

- И за это смертная казнь?

- Нет, - качает головой старик. - Мне дали пять лет. Жена говорит, что, наверное, на Ледяную Геенну отправят.

- Ледяную Геенну? Никогда не слышал.

- Это плавучая тюрьма, для таких как мы, - безучастно вздыхает старик.

- Таких как мы?

- Магов-изгоев, тех, кто не подчиняется правилам.

Я киваю, возвращаюсь к книге.

- А вас за что? - не унимается он.

- Хотел курсы валют просчитать. Ввязался в ограбление банка по глупости.

Старик прищуривается.

- И как вы их просчитывали?

- Мне маг один прогноз выдал. На две недели вперёд. Большой специалист в магии прогнозирования и вероятностей. Тоже из университета вашего. Декан. Голова. Глыба.

Лицо старика вдруг становится серьёзным. Он отодвигается, будто я только что признался в чём-то ужасном.

- Магические вероятности - это не про предсказания, молодой человек.

- Как это?

- Эта наука изучает потоки маны. Силу заклинаний. Вам могут сказать какое заклинание и в какое время лучше сработает - а какое хуже. Цены на рынке так не предугадать. Все цены гильдия банкиров сама назначает. Они заведуют по торговле здесь, на континенте, и на островах. Цену на следующий день они вам предскажут - но только потому, что сами её назавтра и назначат.

Я замираю, чувствуя, как в животе холодеет.

- То есть… меня обманули?

- Вероятнее всего - да.

Я резко поворачиваюсь к другому концу камеры. Астра сидит там, склонившись к Красавчику, что-то шепчет. На её лице - лёгкая улыбка.

- Вот же !@#$%… - я сжимаю кулаки.

Графики сминаются в комок и летят обратно в сумку. Туда же - учебник.

- Всегда знал, что это обман, - бормочу я.

- Если связей в Гильдии нет - от торговли одни убытки, - понимающе кивает старик, - У меня племянник на этом прогорел.

Старик смотрит на меня с сочувствием, но тут раздаётся лязг замков. Дверь камеры скрипит, и на пороге появляется тюремщик - здоровенный детина с лицом, напоминающим пережаренный бифштекс.

- Кречет, или как там тебя, - хрипит он. - К тебе посетитель.

Я медленно поднимаюсь. Кто, чёрт возьми, мог прийти ко мне в тюрьму?

- Кто? - спрашиваю.

Тюремщик пожимает плечами.

- Откуда мне-то знать.

Он сдвигает решетку, пропуская меня в крошечную клетку - переходное пространство между внутренним и наружным помещением камеры. Запирает меня в ней. затем отворяет наружную, отступает, пропуская меня в коридор. Я иду, чувствуя, как сумка на плече жужжит, будто предупреждая об опасности.

Кто бы это ни был - вряд ли он принёс хорошие новости.

Стражники ведут меня по длинному коридору, их латные перчатки впиваются в мои плечи. Стены здесь выложены из чёрного камня, отполированного до зеркального блеска, в котором отражаются наши искажённые силуэты. Минуем один зарешеченный тамбур за другим. Замки дверей открываются и закрываются за моей спиной. Воздух отдаёт чем-то металлическим, будто впереди кузница или склад оружия, он холодный и пахнет сыростью. Но чем дальше мы идём, тем сильнее запах меняется. Теперь это что-то сладковато-гнилое, как перезрелые фрукты, оставленные гнить в подвале.

Меня толкают в последнюю дверь в конце коридора.

Комната разделена пополам массивной решёткой из тёмного металла, покрытого узорами, напоминающими сплетённые корни деревьев. На той стороне - трое.

Первый - высокий, изысканно одетый мужчина в тёмно-синем камзоле с серебряной вышивкой. Его лицо - гладкое, будто вырезанное из слоновой кости, без единой морщины или эмоции. Он стоит перед решёткой, скрестив руки за спиной, и смотрит на меня с вежливым безразличием.

Второй - мускулистый и крепкий, с рыжей бородой и такой же рыжей взъерошенной шевелюрой, глаза буравят меня из-под низких кустистых бровей. Руки сложены на груди. Одет в красную мантию и белые кожаные доспехи, отделанные серебром. На поясе меч и какие-то мешочки.

Между ними, за столом из чёрного дерева, сидит третий. Его фигура скрыта под роскошным плащом из ткани, которая переливается, как крыло жука - то тёмно-фиолетовой, то глубокой синей. Капюшон натянут так низко, что под ним - лишь непроглядная мгла. Лишь два глаза горят в этой тьме, как угли в пепле. Они пристально смотрят на меня, и от этого взгляда по спине бегут мурашки.

Я останавливаюсь в шаге от решётки.

- Вы хотели меня видеть, - говорю я, оглядывая комнату. С моей стороны - пусто. Ни стула, ни стола. Только каменный пол и стены. - Кто вы и чего хотите?

Опрятный человек поворачивает голову к сидящему, словно ожидая разрешения. Затем снова смотрит на меня.

- Меня зовут Лоренцо, - его голос мягкий, почти музыкальный. - Я личный переводчик графа Морвена. Граф желает поговорить с вами, и я буду переводить его слова.

Я подхожу ближе к решётке, стараясь разглядеть лицо под капюшоном. Но чем ближе я, тем плотнее кажется тьма. Будто там и нет ничего, кроме этих двух горящих глаз.

- Так зачем вы пришли? - спрашиваю я, скрестив руки.

Граф начинает говорить.

Его голос - это не звук. Это ощущение. Будто кто-то провёл ледяными пальцами по моему позвоночнику, а потом прошептал прямо в мозг. Я слышу слова, но они не складываются в речь - лишь обрывки, щелчки, шипение. Что-то древнее, чуждое.

Я стискиваю зубы, чтобы не дрогнуть.

Лоренцо слушает, потом переводит:

- Граф пришёл сюда, потому что у вас есть нечто важное. Невероятно ценное. Вы и ваши “приятели” украли это у него. Вчера. В банке.

Я хмыкаю. Граф Морвен, имя знакомое. Это же тот коллекционер - один из трёх, чьи ячейки я разворотил.

- Деньги, - говорю я. - Понимаю.

Широко улыбаюсь, но внутри уже напрягаюсь.

- Простите, но вернуть их не светит - уже потратил. Но могу отработать - когда выйду из тюрьмы.

Лоренцо переводит. Граф слегка наклоняет голову, и тьма под капюшоном колышется, как живая. Переводчик снова обращается ко мне:

- Графа забавляет тяга людей к деньгам. Но деньги - далеко не самое ценное в этой жизни. Вы любите их?

- Без них прожить тяжело, - пожимаю я плечами.

Граф делает едва заметный жест.

Рыжеволосый оживает, наклоняется, достаёт из-под стола небольшой сундук и ставит его перед решёткой. Открывает.

Внутри - пачки долларов.

- Граф заметил, что вам нравятся эти древние бумажки, - говорит Лоренцо. - Хотите получить их?

Я замираю.

Там минимум пятьдесят тысяч. Возможно, сто. Сумка на моём плече слегка жужжит, будто чувствует добычу.

- Почему вы называете их древними? - спрашиваю я, не отрывая глаз от банкнот.

- Это деньги из старого мира, - переводит Лоренцо. - Десять тысяч лет назад в далекую страну за морем пришёл человек. Никто не знает, откуда. Но он принёс с собой эти бумаги.

- За десять тысяч лет бумага должна была истлеть.