- Он хранит в себе воспоминания всех, кто когда-то ступал на его палубы, - продолжаю я. - Каждое слово, каждую мысль.

Старик медленно наклоняется вперёд.

- Это сакральные знания. Известные лишь избранным. Откуда тебе о них известно?

- Мне рассказал сам корабль.

Советники перешёптываются. Один из них - молодой парень с насмешливым взглядом - громко смеётся.

- Я же говорил! Красные опять прислали сумасшедшего!

Старик поднимает руку, и смех стихает.

- Ты утверждаешь, что говорил с кораблём. Как мы можем тебе поверить?

- Я был в лесу. На нижних палубах. Видел прежнего капитана - вернее, то, что от него осталось.

Шёпот становится громче. Глаза советников расширяются.

- Кораблю не нравятся новые порядки, - говорю я. - Они ведут его к гибели. Если он умрёт - все знания, которые он хранит, исчезнут навсегда.

Старик обменивается взглядами с ближайшими советниками.

- И что он предлагает? - спрашивает кто-то из глубины зала.

- Бунт. И как можно скорее.

Я делаю паузу, давая словам отфильтроваться.

- Грязные Рты поднимут мятеж в эту субботу, во время боёв. Нам понадобится ваша помощь. Когда я взорву решётки, а корабль откроет проходы на верхние палубы - вы должны поддержать нас.

Советники снова начинают шептаться. Старик склоняет голову, словно взвешивая каждое слово.

- Нам нужно обсудить это, - говорит он наконец. - Подожди в выделенной тебе комнате.

Меня выводят из зала под присмотром двух воинов. Я возвращаюсь в ту самую гостевую, где перед этим говорил с Красавчиком. Чай на столе уже остыл.

Проходит час. Два. Ответа нет.

Наконец появляется провожатый.

- Совет даст ответ позже, - сообщает он. - Тебе лучше вернуться в свой лагерь. Когда решение будет принято - мы отправим гонца.

Я киваю и выхожу.

Центральная площадь по-прежнему перегорожена баррикадами, но теперь здесь тихо - видимо, конфликт временно затих. Я прохожу мимо залов, мимо охраны, и оказываюсь снаружи.

Здесь меня ждёт Малыш. Он по-прежнему выглядит странно. Похоже, чертов лес не ослабляет хватку ни на секунду.

- Корабль спрашивает, как идут приготовления, - шепчет он.

- Пока неплохо. Но мне нужно быть уверенным, что он сможет открыть проходы через арену.

- Он знает, о каком месте ты говоришь. Лестницы там есть - их скрыли стены. Корабль может открыть их хоть сейчас.

- Сейчас не нужно. Только по моей команде.

Малыш кивает, потом его лицо становится серьёзным.

- А если... если ты погибнешь? Что тогда делать? Корабль спрашивает, что делать с устройством, что ты оставил на нижней палубе.

Я задумываюсь. В этот момент сумка на моём плече жужжит. Я открываю её и достаю листок бумаги - распечатку какого-то договора. Красным маркером выделена строка:

«В случае смерти заказчика, исполнитель дематериализует все предметы, призванные заказчиком, если те не будут против».

Я быстро возвращаю бумагу обратно. Не нужно кораблю знать, что бомба исчезнет с моей смертью - иначе он может попытаться отправить меня на тот свет, едва заполучив сундук. Если, конечно, он его заполучит.

- Если я погибну, корабль должен открыть все проходы и помочь остальным. Когда мы победим - если победим - специальный человек позаботится о бомбе, что я оставил в лесу.

Малыш смотрит на меня с подозрением, но кивает.

- Хорошо. Корабль сказал, что сердце в твоей груди бьется лишь потому, что он питает его. Ты часть корабля, как и мы все. До конца. Погибнет корабль - погибнут и все, кто с ним связан.

- Что со стариком, кстати? - спрашиваю я.

- С ним всё хорошо. Он теперь со своим братом.

Я поворачиваюсь и шагаю в сторону лагеря Детей Моря. Новые переговоры. Новые риски.

Лагерь Детей Моря встречает меня холодным ветром, который пробирается сквозь щели в металлических стенах корабля, донося знакомый запах нижних палуб. Воздух здесь пахнет морем, солью и чем-то гниющим - будто где-то рядом разлагается огромный труп. Я иду по узкому коридору, минуя патрули зелёных. Их повязки блестят в тусклом свете фонарей, лица скрыты за масками или капюшонами.

Первый отряд пропускает меня без вопросов - видимо, уже предупреждён. Второй останавливает.

- Красный, - хрипит один из них, коренастый детина с сизым носом, торчащим из-под балаклавы. - Второй раз за неделю? У вас там с нами перемирие, что ли?

- Не слышал о таких планах, - пожимаю плечами. - Но всё может быть.

Он хмыкает, пропускает меня дальше.

Ворота лагеря зелёных - массивные, из ржавого металла, украшенные выгравированными волнами и морскими чудовищами. Над ними - балкон, где дежурят стрелки возле двух баллист. Оружие взведено и нацелено вниз, но не на меня - просто держат вход под прицелом.

Меня встречают быстро, будто ждали.

- Оружие, - говорит один из охранников, тощий мужик с бегающими глазами и лицом, покрытым прыщами.

Я скидываю сумку на землю. Она тут же подпрыгивает и снова оказывается у меня на плече. Охранники переглядываются, понимающе кивают.

- Ладно, проходи.

Дальше - две женщины. Обе в платьях, сшитых из чего-то дорогого - шёлка, парчи, может, даже кожи какого-то неведомого зверя. Улыбаются сладко, как мёд с ядом.

- Кречет, - говорит одна, кланяясь. - Мы так рады тебя видеть.

- Пойдём с нами, - добавляет вторая, протягивая руку, будто хочет взять меня под локоть.

Я отстраняюсь.

- Без лишних церемоний.

Они переглядываются, улыбки не исчезают. По бокам - вооружённые охранники. Мечи, копья, арбалеты. Ничего личного - просто протокол.

Лагерь зелёных - это город внутри города.

Мы идём через залы, каждый из которых больше предыдущего. Здесь есть всё: кузницы, где куют оружие; мастерские, где варят зелья; даже что-то вроде рынка, где торгуют едой, тканями, книгами. Людей - сотни. Больше, чем у красных и жёлтых вместе взятых.

- Впечатляет, - говорю я.

- Наш дом, - отвечает одна из женщин.

Дворец в центре лагеря - это не просто постройка. Это монумент. Стены - из тёмного дерева и металла, добытого, видимо, на нижних ярусах. Колонны, арки, витражи из цветного стекла. Кто-то вложил в это душу.

На площади перед дворцом выстроились бойцы. Десятки, если не сотни. Все в зелёных повязках, все смотрят на меня. Не враждебно - просто оценивают.

И вот он выходит из ворот дворца.

Главарь Детей Моря.

Молодой, пышно одетый, в плаще, расшитом золотыми нитями. Лицо - гладкое, без шрамов, будто он никогда в жизни не дрался. Но глаза - холодные, как лезвие.

Свита окружает его: офицеры, маги, советники. Среди них - Весельчак Зеф. Но сегодня он не смеётся. Его лицо напряжено, взгляд тревожный.

А потом я вижу его.

Человека в шляпе.

Высокий воротник, широкие поля - лицо скрыто. Но я узнаю эту шляпу.

Гарра.

Сердце заходится в груди. Пластина вибрирует, будто предупреждая об опасности.

Главарь поднимает руку. Толпа затихает.

- Кречет, - говорит он, и голос его звучит, как колокол. - Мы давно ждали тебя.

Я молчу.

- Для тебя приготовлены апартаменты, - продолжает он. - Ты сможешь отдохнуть.

Свита ухмыляется. Бойцы переглядываются.

- Я тут по делу, - говорю я. - Не собираюсь задерживаться.

Главарь качает головой.

- Отец очень просил, чтобы ты погостил у нас подольше.

Капитан.

Я делаю шаг назад. Охранники смыкают ряды.

- Мне пора.

Главарь вздыхает.

- Жаль.

Кто-то бьёт меня по затылку.

Темнеет в глазах.

Я падаю.

Последнее, что вижу – человека, похожего на Гарру, который медленно снимает шляпу.

И улыбается.

---

Я прихожу в себя от резкой боли в запястьях. Каждый сустав ноет, будто кто-то вбил гвозди прямо в кости. Голова тяжелая, словно налитая свинцом, а во рту - вкус крови и ржавчины.