Он скрючен, дрожит, губы синие, глаза закачены. Руки сжаты в кулаки, будто он отбивается от невидимых врагов.

- Приступ, - бормочет Зек. - Раньше они случались редко. Никогда по два за неделю.

Я опускаюсь рядом, достаю из сумки шприц.

- Держи его.

Старик прижимает мальчишку, я ввожу обезболивающее. Через минуту тело Малыша расслабляется, дыхание выравнивается.

- Теперь проспит часов двенадцать, - говорит Зек.

- Пора наверх.

Я поднимаю парнишку на руки. Он легкий, как пустой рюкзак.

Мы идем обратно, но через несколько часов Малыш вдруг вздрагивает и открывает глаза.

- Лес… - шепчет он.

- Тихо, - говорю я. - Мы тебя вытащим.

- Нет! - Он хватает меня за рукав. - Она там!

- Кто?

- Девушка! В желтом! Она слышит голос! Она пошла на зов!

Я замираю.

- Астра?

- Не знаю имени! Но она такая же, как я! Она внизу! У леса!

Я смотрю на Зека.

- Возьми его наверх.

- Мальчишка не всегда видит будущее. Иногда то, что никогда не случится. Или то, чего уже не изменить.

- Я проверю, - рычу я.

- Ты не спустишься один, - говорит старик. - Ты заблудишься.

- Мне плевать.

- Нижние ярусы не похожи ни на что из того, что ты уже видел. Там всё меняется каждый час. Пол, потолок, входы, выходы, лестницы, коридоры - корабль меняет это постоянно. Там отказывают артефакты. Даже твоя сумка может перестать работать. Даже твоё сердце.

- Тогда тем более тебе там делать нечего.

Зек качает головой.

- Вдвоём мы присмотрим друг за дружкой. Я знаю дорогу. Хочешь найти девчонку - без меня ты сдохнешь в первых же туннелях. Я был немногим старше тебя, когда впервые спустился туда. Блуждал по тоннелям две недели, едва не сдох от жажды - корабль не хотел меня отпускать.

Я стискиваю зубы.

- Ладно.

Малыш хватает меня за руку.

- Я тоже иду!

- Нет, исключено.

- Но я вижу дорогу!

- Ты еле на ногах стоишь.

- А ты не знаешь, где искать!

Я вздыхаю.

- Чёрт с вами. Пошли.

Мы разворачиваемся и снова уходим в глубину.

Вниз.

К лесу.

К Астре.

Время здесь течёт иначе.

Мы спускались так долго, что я уже забыл, когда в последний раз видел свет фонарей верхних ярусов. Часы на запястье остановились, стрелки замерли, будто испугавшись того, что ждёт нас внизу. Воздух густой, влажный, пропитан запахом сырости и чего-то древнего - как будто корабль здесь не просто гниёт, а дышит, медленно переваривая всё, что осмелилось проникнуть в его глубины.

Малыш идёт впереди, его худенькая фигурка едва различима в тусклом свете фонаря. Он не говорит ни слова, лишь иногда останавливается, прислушиваясь к чему-то, что слышит только он. Старик Зек шагает следом, его жёлтый глаз сверкает в темноте, как у старого кота. Я замыкаю шествие, Glock в руке, палец на скобе.

Наконец, Малыш останавливается.

- Мы здесь, - говорит он тихо.

Я подхожу к краю.

Пол перед нами провалился, открывая вид на гигантскую пустоту. Два полностью разрушенных яруса, словно разорванные зубами какого-то исполинского зверя, нависают над пропастью. Их края - острые, рваные, будто корабль когда-то был разорван изнутри. А внизу…

Лес.

Нет, это не лес в привычном смысле. Это что-то другое.

Дно корабля покрыто растениями - длинными, тонкими, почти прозрачными. Они колышутся, будто под невидимым ветром, или, скорее, как водоросли на дне океана. Их движения плавные, гипнотические. Даже отсюда, с высоты, видно, что они тянутся далеко, заполняя всё пространство.

- Она была здесь, - говорит Малыш, указывая на край яруса, - в моём видении. Но в реальности, может быть, ещё не была.

- И где она сейчас? - спрашиваю я.

- Не знаю.

Я поворачиваюсь к нему, сжимая зубы.

- Пацан, ты говорил, что видел её.

- Видел. Здесь. Она стояла и смотрела вниз.

- И что, мы прошли весь этот путь только для того, чтобы узнать, что она может прийти сюда? Когда-нибудь? Твои видения - они вообще часто сбываются?

Малыш пожимает плечами.

- Иногда я вижу то, что уже случилось. Иногда - то, что ещё произойдёт.

- Чёрт возьми… - я с силой выдыхаю, опускаюсь на корточки и выкладываю перед собой оружие. Glock, Colt, дробовик. Проверяю обоймы, патроны, механизмы. Всё в порядке. Ладно, есть только один способ с этим разобраться.

- Вы можете идти назад, - говорю я, не глядя на старика и Малыша. - Я подожду здесь. День, два… Если ничего не случится - вернусь сам.

Зек молчит, его жёлтый глаз изучает меня.

- Ты не выберешься отсюда один, - наконец говорит он.

- Это уже моя проблема.

- А я остаюсь, - заявляет Малыш.

Я поднимаю на него взгляд.

- Почему?

- Мне интересно.

- Ты же говорил, что лес говорит с тобой. Разве это не опасно?

- Да. Но я всё равно остаюсь.

Я хочу что-то ответить, но в этот момент слышу шаги.

Тихие, лёгкие, но чёткие.

Мы все разворачиваемся.

Из темноты выходит Астра.

Она идёт медленно, её фигура освещена лишь слабым светом фонарей, висящих где-то вдалеке. На ней жёлтое платье, но оно грязное, порванное в нескольких местах. Волосы растрёпаны, лицо бледное, почти прозрачное.

Но больше всего пугают её глаза.

Они пусты.

Будто она смотрит сквозь нас, в какую-то другую реальность.

За ней, на почтительном расстоянии, следуют двое Безликих. Их лица скрыты тряпьём, тела сгорблены, но они двигаются синхронно, как марионетки, подчинённые одной нити.

Астра подходит к самому краю разлома и замирает, глядя вниз, на лес.

Безликие останавливаются, не приближаясь. Я резко поднимаюсь.

- Астра, - окликаю я её.

Никакой реакции.

Подхожу ближе, осторожно касаюсь её плеча.

- Астра!

Она не отвечает. Я трясу её сильнее, но её тело словно деревянное, мышцы напряжены, будто она застыла в каком-то трансе.

В тот же момент двое Безликих дёргаются. Их замотанные в тряпьё тела содрогаются, из-под тряпок раздаётся низкое, хриплое шипение.

Я мгновенно вскидываю Glock, целясь в ближайшего.

- Не двигайтесь!

Они замирают, но их позы напряжённые, готовые к прыжку.

- Астра, - снова окликаю я её, не спуская глаз с безликих.

- Она тебя не слышит, - говорит Малыш. Его голос странный, отстранённый. - С ней говорит лес.

- Что?

- Лес говорит и со мной тоже. Прямо сейчас.

Внезапно Малыш хватается за голову, его лицо искажается гримасой боли.

- Слишком громко! - кричит он, обращаясь в пустоту. - Говори тише!

Он падает на колени, дрожит, потом резко выдыхает и затихает. Через несколько секунд поднимает голову. Его глаза снова осознанные.

- Нам нужно спуститься, - говорит он мне.

- Зачем?

- Лес хочет поговорить с тобой.

Я смотрю на него, потом на Астру, потом на Безликих.

- Нет, - говорю я твёрдо. - Мы уходим. Все. Сейчас.

- Ты не понимаешь, - Малыш качает головой. - Он не отпустит её. И меня тоже. Пока вы не поговорите.

Я рычу в гневе.

- Ладно. Он хочет поговорить? Я с ним поговорю.

Пистолеты убираю в кобуры, дробовик вешаю за спину. Проверяю обоймы, разложенные по карманам - всё на месте. Патроны для дробовика висят на ремнях, чтобы можно было перезаряжаться на ходу. Поворачиваюсь к старику, тычу пальцем в его костлявую грудь.

- Возвращайся назад. Дальше ты только мешаться будешь. Балласта у меня и так хватает.

Зек молча кивает и растворяется в темноте, его жёлтый глаз мелькает в последний раз, прежде чем исчезнуть.

- Готов, - говорю я, бросая взгляд на безликих, потом на Астру и Малыша.

Те двое по-прежнему стоят как вкопанные, но Малыш хотя бы осознаёт происходящее. Астра же словно кукла на нитках - пустые глаза, напряжённые мышцы.

Безликие разворачиваются и начинают вести нас вниз.